— А что, если она носит ребенка?
— Дженнет, как ужасно ты думаешь о ней! — вздохнула на этот раз Элизабет.
— А если это правда?
Элизабет задумчиво похлопала пальцем по губе.
— Тогда нужно предупредить Блэкберна, чтобы он был начеку. Если ты права, Сьюзен постарается поставить его в компрометирующее положение, чтобы ускорить события.
— Я прослежу, чтобы этого не произошло. — Откинувшись на бархатные подушки, Дженнет скрестила руки на груди.
В семь часов вечера Мэтью вошел в величественный дом леди Шелдон на Джордж-стрит. Соглашаясь на план Дженнет, он сомневался, что она сможет доставать для него приглашения на какие-то мероприятия. А сейчас у него были приглашения на этот музыкальный вечер и на литературный салон в четверг у леди Элизабет. Мэтью знал, что леди Элизабет и Дженнет — близкие подруги, поэтому Дженнет, несомненно, заставила ее пригласить его.
Однако не имело значения, каким образом он получал приглашения, пока они продолжали появляться в его доме каждый день. Мэтью не терпелось начать новую жизнь, слишком долго уважение было для него недосягаемо. И вот оно здесь, просто нужно дотянуться до него, и это не такое уж невозможное дело.
Пересекая в сопровождении лакея холл, Мэтью улыбался, но как только вошел в музыкальный зал, улыбка у него пропала. Едва он переступил порог, раздался явно слышимый вздох, по меньшей мере, пяти женщин, а вслед за ним к их губам взлетели веера.
Его не встретил ни один дружеский взгляд, а каменное выражение на лице леди Шелдон без слов сказало ему, что она согласилась на его присутствие только ради Дженнет. Оглядев комнату, Мэтью понял, что Дженнет в этот вечер не пришла, оставив его на мели среди моря неприязни, и, пройдя, сел в заднем ряду, надеясь полностью утонуть в кресле.
Суета у двери заставила его взглянуть в ту сторону, как раз когда Дженнет, шелестя фиолетовым шелком, входила в комнату. Несколько женщин, сразу же окружив ее, что-то зашептали ей.
— Я действительно не понимаю, в чем тут проблема, — ответила она нарочито громко, чтобы ему было слышно.
После еще нескольких возмущенных протестов собравшихся возле нее леди Дженнет отделилась от группы и направилась прямо к Мэтью.
— Добрый вечер, лорд Блэкберн.
Проклятие, она решила поздороваться с ним на виду у всех.
— Добрый вечер, леди Дженнет.
— Я искренне надеюсь, что вам понравится сегодняшний музыкальный вечер. У дочерей леди Шелдон настоящий талант, как к пению, так и к игре на фортепьяно.
— Уверен, что получу огромное удовольствие. — Мэтью не мог сдержать довольную улыбку.
Дженнет кивнула и бросила дамам язвительный взгляд.
— Думаю, так и будет. — Дженнет осмотрела комнату, словно искала кого-то определенного, и, тихо вздохнув, сказала: — Но нужно, чтобы кто-то сидел рядом с вами, милорд. Нельзя оставаться в одиночестве.
— Вы могли бы оказать мне честь, — сказал он так, чтобы слышала только она.
Дженнет подняла черные брови и изогнула губы, словно сочла предложение чрезвычайно забавным.
— У меня есть подходящий человек.
Дженнет отошла, прежде чем Мэтью успел остановить ее. Он предпочел бы, чтобы это она, а не какая-нибудь дрожащая дочка хозяйки сидела в кресле рядом с ним. Тем не менее, он не мог не наблюдать, как она разговаривает с какой-то несчастной молоденькой девушкой, у которой при первых словах Дженнет внезапно побелело лицо.
— Мисс Амелия Шелдон, позвольте представить вам лорда Блэкберна, — сказала Дженнет, улыбаясь обоим.
Мэтью встал и склонился к дрожащей руке мисс Шелдон:
— Приятно познакомиться с вами, мисс Шелдон.
— Б-благодарю вас, милорд.
— Вы окажете мне честь, если составите компанию. — Мэтью с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. Девушке не могло быть больше восемнадцати лет, и она явно боялась позволить ему даже прикоснуться к ее руке. Вероятно, он должен был установить Дженнет возрастной предел — никаких женщин моложе двадцати одного года. Он не представлял себе, почему Дженнет выбрала самую младшую из дочерей леди Шелдон, если только Дженнет не считала, что Амелией легче всего манипулировать.
Сев в кресло рядом с ним и раскрыв веер, мисс Шелдон смотрела прямо перед собой, даже не пытаясь завести беседу, и Мэтью перевел внимание на Дженнет. Она заняла место на три ряда впереди него справа, так что ему были видны лишь ее профиль и стройная, длинная шея.
Резко тряхнув головой, чтобы избавиться от неуместных мыслей, Мэтью попытался втянуть мисс Шелдон в разговор.
— Вы, наверное, с нетерпением ожидаете, начала сезона? — вежливо спросил он.
Она выпучила глаза от страха и удивления, что он имел наглость заговорить с ней.
— Да, — ответила она таким тихим голосом, что ему пришлось напрячься, чтобы услышать ее, и оглянулась по сторонам, когда несколько человек повернулись чтобы взглянуть на них.
— Это будет ваш первый сезон?
— Нет, — покачала она головой, — второй.
Что ж, по крайней мере, он получил ответ уже из двух слов вместо одного.
— Вам понравился ваш прошлый сезон?
— Нет.
— Нет? — удивился Мэтью.
— Пока мои четыре старшие сестры не замужем, мама предпочитает, чтобы я не привлекала к себе слишком много внимания.
И несомненно, до сегодняшнего вечера Амелия прекрасно исполняла пожелание матери, но, сев рядом с ним, она привлекла внимание всего зала. Каждые несколько секунд кто-нибудь оборачивался и смотрел на нее, как будто хотел убедиться, что она все еще жива.
Гости продолжали посматривать на нее, и Мэтью заметил, что у девушки глаза заблестели от удовольствия.
— Понимаю, — после долгого молчания произнес он. На самом деле он ничего не понял, но сказать ей это не мог. — Вы будете выступать сегодня вечером?
— Нет, все внимание опять стареющим сестрам.
Встав, леди Шелдон прошла вперед и предложила своей самой старшей дочери, Беатрис, открыть вечер сонатой. Когда Беатрис села за фортепьяно, Мэтью позволил себе снова остановить взгляд на Дженнет.
Сейчас ее голова была повернута в сторону фортепьяно, но раньше он заметил, что, пока не заиграла музыка, Дженнет смотрела на них. В чем дело? Не явилось ли для этого причиной то, что несколько волосков выбилось из-под шпилек и упало на нежную кожу ее шеи? Шея эта столь изумительна, что его губам захотелось коснуться того чувствительного места, где она переходит в плечи.
Боже правый, он сошел с ума!
Он не должен чувствовать влечение к Дженнет. Это безумие. В ней должно быть что-то, что ему не нравилось бы.
Ее увлечение покупками, решил Мэтью. Эта женщина славилась своим стилем и знанием моды, и это ему не нравилось. Весьма вероятно, ее брат может залезть в огромные долги, оплачивая ее одежду.
