Я поставила на стол канистру с рыбкой.
– Ты пока посиди, – сказала я, собираясь позвонить«Хаулерам». – А я скоро вернусь. – Но я остановилась – воспитаниевзяло свое. – Не хочешь пока выпить, или перекусить?
Карие глаза Гленна остались непроницаемы.
– Нет, мэм.
Голос его был напряжен и в нем слышался более чем намек насарказм, так что мне захотелось как следует его стукнуть по плечу и попроситьразвеселиться. Но сейчас мне надо было позвонить «Хаулерам», а его настроениемя займусь позже.
– Тогда садись пока, – сказала я, слегка показываясвое недовольство. – Сейчас вернусь.
Гостиная находилась рядом с кухней на другой сторонекоридора. Ища номер тренера у себя в сумке, я нажала кнопку автоответчика.
– Рей-Рей, привет, это я! – сказал голос Ника,несколько металлический в записи. Я глянула в коридор, проверяя, что Гленну неслышно. – Я их взял. Третий ряд на дальней правой. Теперь тебе придетсядоказать свое заявление и добиться нам пропуска за сцену. – Пауза, потомон добавил: – Все равно не верю, что ты с ним знакома. Позже поговорим.
Я с предвкушением выдохнула, когда аппарат отключился. СТакатой я познакомилась четыре года назад, когда он заметил меня на балконе наконцерте в день солнцестояния. Я думала, что меня сейчас вышибут, а вместоэтого толстый вервольф в форменной рубашке провел меня за сцену, пока игралагруппа разогрева.
Оказалось, что Таката увидел мои взъерошенные волосы и хотелузнать, зачарованные они или натуральные, и если натуральные, нет ли у менячар, чтобы заставить нечто столь дикое лежать ровно? Пораженная близостьюзвезды и смущаясь, я признала, что они натуральные, хотя сегодня я ихвзбодрила, и сообщила ему одно из заклинаний, которые мы с матерью все время,пока я была в школе, совершенствовали для укрощения этих волос. Он засмеялся,расплел один из своих светлых дредов, показывая, что волосы у него еще хужемоих: от статики они летали в воздухе и ко всему липли. С тех пор я свои волосыне выпрямляла.
Мы с друзьями смотрели на шоу из-за кулис, а потом мы сТакатой задали его телохранителям веселую пробежку по Цинциннати на всю ночь. Ябыла уверена, что он меня запомнил, мо понятия не имела, как до него добраться.Как-то странно было бы позвонить ему и сказать: «Помните меня? Мы четыре годаназад пили кофе на солнцестояние и обсуждали, как распрямлять локоны».
Я улыбнулась уголком губ, потрогав автоответчик. Для мужикатакого старого он был вполне ничего. Конечно, в те времена для меня все старшетридцати уже были стариками.
Других сообщений не было, и я поймала себя на том, что хожупо комнате, набирая номер «Хаулеров». Телефон соединился, а я потрогала на себерубашку. После такого энергичного бега наперегонки с вервольфами надо бы в душсходить.
Щелкнул телефон, низкий голос почти прорычал:
– Здрассте. Вы позвонили «Хаулерам».
– Тренер! – воскликнула я, узнавая интонацииоборотня. – Хорошие новости!
Небольшая пауза.
– Кто это? – спросил он. – И откуда у васэтот телефон? Я опешила.
– Это Рэйчел Морган, – медленно сказала я. –Из «Вампирских чар»…
Он крикнул мимо телефона:
– Вы, псы вонючие, кто из вас звонил в эскорт-услуги?Вы ж спортсмены, черт вас побери, неужто не можете девок снимать просто так, ане покупать?
– Погодите! – успела я сказать раньше, чем онповесил трубку. – Вы же меня наняли найти ваш талисман!
– А! – пауза, и несколько боевых кличей звуковымфоном. – А, да.
Я прикинула, стоит ли смена названия того шума, которыйподнимет Айви: тысяча глянцевых визиток, страница в телефонной книге, наборыкружек, где наше название написано золотом. Нет, не получится.
– Я достала вашу рыбку, – сказала я, возвращаясь ктекущему делу. – Когда за нею кто-нибудь заедет?
– Э-гм… – промычал тренер. – Вам что, никтоне звонил? Я почувствовала, как у меня отпадает челюсть:
– Нет.
– Один из наших ее пересадил, когда чистил аквариум, иникому не сказал. Наша девочка никуда не делась.
Девочка? Откуда они знают, что это девочка? А потом яразозлилась. Я зазря вломилась в офис вервольфа.
– Нет, – ответила я ледяным голосом. – Никтомне не звонил.
– Гм, ну извините. Но спасибо за ваши старания.
– Стоп! Погодите-ка, – крикнула я, услышав в его голосепопытку свернуть разговор. – Я три дня на это потратила! Я жизньюрисковала!
– И мы очень вам благодарны… – начал было тренер.
Я сердито повернулась и выглянула в сад через высокие окна.Солнце поблескивало на надгробьях.
– По-моему, тренер, вы недостаточно благодарны. Меня жепод пули подставили!
– Но она не пропадала, – настаивал он. – Увас не наша рыбка. Так что – мои извинения.
– Ваши извинения не снимут этих вервольфов с моегоследа!
Я в ярости расхаживала вокруг кофейного столика.
– Послушайте, – сказал он. – Я вам пошлюбилеты на будущее открытие игр.
– Билеты?! – изумилась я. – За то, что я вофис мистера Рея вломилась – всего лишь билеты?
– Саймона Рея? Вы вломились в офис Саймона Рея? Черт,это хреново. Будьте здоровы.
– Нет, постойте! – крикнула я, но трубку ужеповесили. Я уставилась на гудящий телефон. Они что, не знают, с кем имеют дело?Не знают, что я могу их биты заклясть так, что они будут трескаться, мячи будутлететь не туда? Они что, думают, я буду тихо сидеть и ничего не делать, когдаони мне мою квартплату задолжали?
Я плюхнулась в замшевое кресло Айви, почувствовавсобственную беспомощность.
– Вот именно, – сказала я сама себе. Бесконтактноеколдовство требует волшебной палочки.
Изготовление таковых не излагалось в курсе общественногоколледжа – только зелья и амулеты. И у меня не было опыта и даже рецепта длятаких сложных вещей. Кажется, они отлично знают, с кем имеют дело.
Из кухни донесся скрип шагов по линолеуму, и я глянула вкоридор. Гленн все слышал. С-супер. Смутившись, я вылезла из кресла. Ладно,денег я где-нибудь достану, у меня почти неделя еще есть.
Гленн повернулся, когда я вошла – он стоял возле канистры сбесполезной рыбкой. Может, ее можно продать.
Положив телефон рядом с компьютером Айви, я подошла краковине.
– Можете сесть, детектив Эдден. Какое-то время мы ещездесь пробудем.
– Гленн моя фамилия, – ответил он жестко. – ВФВБ не разрешается иметь в подчинении родственников, так что держите своизнания про себя. И мы сейчас едем в квартиру мистера Смейзера.
