— Ой! — С удивлением обнаружив, что это совсем не Лотти, и понимая, что у нее изо рта может пахнуть карри, она попятилась от двери.
— Сегодня утром вы назвали мне заниженную цену. И я как-то упустил возможность представиться. — На ее крыльце стоял сын миссис Е. Тернер, загорелый, улыбающийся, одетый в свежую голубую рубашку. А еще он держал в руке букет свежих фрезий. — Том Тернер.
С того инцидента, который травмировал ее душу, когда она была подростком («Ой, какие красивые! Это мне?» — «Нет, они пойдут на могилу моей бабуле»), вид мужчин с цветами вызывал у Крессиды приступ мини-паники.
Охваченная смятением, она сказала:
— Том, рада снова видеть вас. Меня зовут Крессида Форбс.
Том Тернер склонил голову:
— Я это уже знаю.
— Господи, конечно же, я забыла. Гм… я отправила открытку вашей матушке.
Он продолжал улыбаться.
— Я и это знаю. У вас лицо честного человека.
Насчет честности Крессида ничего сказать не могла. А вот в том, что лицо было пунцовым, она не сомневалась. Изо всех сил стараясь не смотреть на фрезии, она проговорила:
— Наверное, сейчас не время признаваться вам в том, что я граблю банки.
— Вот. — Том наконец протянул ей букет. — Я решил, что они вам понравятся. Это мой способ поблагодарить вас за помощь.
— О Боже! — Сделав вид, будто только что заметила цветы, Крессида взяла букет и с энтузиазмом понюхала. — Какие красивые! Большое спасибо. Уверяю вас, вам незачем было утруждать себя.
— Как я уже сказал, вы назвали мне заниженную цену. Я посмотрел цены на вашем сайте. — Том опять улыбнулся. — И еще хочу извиниться за поведение Донни. Боюсь, вел он себя не лучшим образом.
Еще бы! Крессида заглянула Тому за плечо и сказала:
— Ну, это типично для его возраста. Он ждет вас в машине?
— Нет. Я оставил его в коттедже. Его не оторвать от «Геймбоя».
Повисла пауза. Том стоял и не предпринимал никаких попыток уйти. Помня о том, что от нее может пахнуть карри, и одновременно понимая, что нужно прервать неловкое молчание, Крессида жизнерадостно осведомилась:
— Ну как, вы что-нибудь поймали?
Ее вопрос изумил Тома.
— Простите?
Замечательно, теперь он решит, что она допытывается, нет ли у него заболеваний, передающихся половым путем!
— Вы же собирались на рыбалку, — поспешила разъяснить свой вопрос Крессида. — Я имела в виду, поймали ли вы какую-нибудь рыбу?
— А, понятно, простите. Да, нам удалось…
— Заходите в дом. Хотите что-нибудь выпить?
Краешком глаза Крессида заметила Теда, который запер свой магазин и теперь неторопливо шел по Хай-стрит в их сторону, направляясь в «Летящий фазан», чтобы выпить свои традиционные шесть пинт «Гиннеса» и пожаловаться на положение в стране, где все оккупировали эти чертовы супермаркеты и где стадо жалких дилетантов называет себя английской крикетной командой.
Крессида машинально схватила Тома за руку, бесцеремонно втащила в прихожую и захлопнула за ним дверь и только после этого с изумлением поняла, что сделала.
Однако что-то подсказывало ей, что он совсем не возражал против этого.
Приятно удивленный. Том сказал:
— Я уж думал, вы никогда меня не пригласите.
— Извините. Там Тед, из магазина. Проходите. — Она распахнула окна в кухне и отправила в мусорное ведро пластмассовый лоток, в котором продавалась готовая к употреблению курица «Мадрас», — хорошо еще, что она сообразила после микроволновки выложить еду на тарелку. — Простимте за запах карри. Одну минутку, сейчас поставлю цветы во что-нибудь. Чай, кофе, вино?
Том смотрел, как она разворачивает букет.
— Думаю, они предпочли бы простую воду.
— Хорошо, — кивнула Крессида, поняв, что опять ляпнула какую-то глупость. — Вода для цветов. А мы будем пить вино. Только боюсь, оно не из дорогих.
Том улыбнулся:
— Да хватит вам извиняться.
Они расположились в патио, и Крессида узнала, что Том с сыном из Ньюкасла и поселился в одном из коттеджей Фредди. Что они приехали три дня назад и собираются пробыть здесь две недели и рыбачить. Что сегодня днем они поймали шесть форелей и пять окуней.
— Донни пришел в неописуемый восторг, — закончил Том. — Это еще одна причина, почему я хотел увидеться с вами. Чтобы рассказать, что Донни не всегда такой сварливый, как сегодня утром. Он вообще-то хороший парень. Просто последние два года были для него тяжелыми.
— Вы развелись? — Это было обоснованное предположение: отец и сын проводят отпуск вдвоем. И на пальце отца нет обручального кольца.
Том кивнул.
— Моя жена сбежала с другим.
— О Господи. Извините.
Том лишь пожал плечами.
— Это сильно потрясло Донни. Ведь мы ни о чем не подозревали. Просто однажды утром она ушла излома, и все. Оставила записку, даже не попрощалась. Сейчас она живет в Норфолке со своим новым приятелем. Бедняга Донни, мы с ним остались вдвоем. Я стараюсь изо всех сил, мы кое-как существуем. И слава Богу, все уже не так, как раньше.
Крессида сочувственно закивала. Она уже корила себя за то, что утром сердилась на Донни и думала, что его нужно хорошенько отлупить. Ее сердце разрывалось от сострадания к мужчине, сидевшему напротив.
— Наверное, и для вас это было тяжелым ударом?
— Что сказать? — Том покачал головой. — Ведь жить-то надо, собирать жизнь по осколкам. Мне сорок два, я отец-одиночка. Никогда не думал, что со мной может такое случиться, а вот случилось. — Он поморщился, потом улыбнулся: — Теперь настала моя очередь извиняться. Давайте поговорим о чем-нибудь веселом! Давайте повернем разговор в другую сторону, ладно? Расскажите мне о себе.
Крессида ощутила странную дрожь где-то в глубине желудка. Том очень приятный мужчина с добрым лицом и легкой манерой общения. Сегодня утром в магазине Теда она выбрала его непроизвольно, и вот сейчас он сидит в ее патио, потягивает вино и просит рассказать о себе. Однако весь ее печальный опыт общения с мужчинами показывал, что им неизменно гораздо интереснее говорить о себе.
Кроме того, она всегда обладала особым талантом связываться только с поразительно эгоистичными представителями противоположного пола. Какая досада: а конкретно этот представитель живет в Ньюкасле!
— Ну, мне тридцать девять. Разведена. — О Боже, она будто цитирует объявление из раздела «Знакомства»! Неопределенно взмахнув рукой, Крессида сказала: — Но это было много лет назад. Мне нравится жить здесь, в Хестакомбе, и управлять своим крохотным бизнесом. Раньше, когда я работала секретарем в суде, это было простым хобби, но потом я имела глупость завести роман со своим боссом. Естественно, через несколько месяцев все закончилось неприятным разрывом, и после этого мне было очень трудно работать с ним. — «Очень трудно» — это было мягко сказано, но Крессида решила избавить Тома от мрачных подробностей и умолчала о том, что шеф просто выкинул ее на улицу и заменил девятнадцатилетней уличной девкой. — В общем, я уволилась с работы и стала заниматься открытками. Первые несколько месяцев были ужасными — я разъезжала по городам и умоляла владельцев магазинов продавать свои работы, — но вскоре все наладилось. И сейчас… дела идут отлично. Я никогда не разбогатею, однако мне хватает а жизнь и я могу распоряжаться своим временем. Если нужно, я всегда могу освободить день для банджи-джампинга.[12]А иногда мне приходится сидеть ночами и изготавливать пятьдесят приглашений на свадьбу или извещений о рождении. Никогда не знаешь, что тебе закажут в следующий раз, и это мне нравится.
