Книга Он, она и ее дети - Джил Мансел

Бр-р, теперь она чувствует себя предательницей по отношению к Теду и сбитой с толку собственным поведением. Ощутив, как пылают щеки, Крессида схватила с полки бутылку с моющим средством и поспешила к холодильнику. Оттуда она достала молоко и масло и пошла к кассе.

— Чертовы курортники, — пробурчал Тед, когда дверь, звякнув, закрылась за мужчиной и мальчиком.

Он воспринимал как личное оскорбление, если кто-то заходил в магазин и ничего не покупал.

Крессида подумала, что на самом деле ей не в чем себя винить: ведь мужчина не собирался покупать ничего из скудного ассортимента на стойке, — однако от угрызений совести было не так-то просто избавиться.

— Они сущее наказание, правда? Тед, я возьму еще упаковку фруктовой жвачки.

— А ореховые пирожные? Свежие, утром привезли. — Одобрительно кивнув, Тед уже потянулся к коробке.

— Давай, — сдалась Крессида, потому что никогда не могла устоять перед уговорами продавцов — это было еще одной ее слабостью. — И ореховые пирожные.

На залитой солнцем улице она увидела мужчину и мальчика, которые топтались в двадцати ярдах от магазина. Подойдя к ним, Крессида сказала:

— Простите, я знаю, что показалась вам немного странной, но поверьте мне, я нормальная. Мой дом вон там, напротив, выходит на лужайку.

— Вы ведете себя как опытный контрразведчик. — Мужчина предпринял слабую попытку пошутить, когда Крессида внимательно посмотрела сначала в одну сторону, потом в другую, прежде чем отпереть изумрудно-зеленую дверь.

— Тед довольно обидчив. Мне бы не хотелось, чтобы передо мной закрылись двери единственного магазина во всем поселке. Проходите, моя мастерская в конце коридора.

Крессида пригласила их в просторную, залитую солнцем бывшую столовую, которая была выкрашена в желтые и белые тона и заставлена коробками. У одной стены стоял стол с компьютером, подключенным к Интернету. Именно с помощью Сети она и находила заказчиков. Все остальное, от чего зависело выполнение ее нынешнего заказа, располагалось рядом, на длинном столе.

— Я вас долго не задержу. Я знаю, вы торопитесь на рыбалку. — Крессида посмотрела на мальчика, который не мог стоять спокойно и постоянно переступал с ноги на ногу, вероятно, считая каждую секунду. — Если вы подробно расскажете, что хотела бы видеть ваша матушка, я прямо тут же изготовлю открытку. Я делаю их на заказ.

Мужчина подошел к столу. Под его тяжелыми шагами пол слегка задрожал, и эта вибрация пробудила к жизни монитор. Оглядев листы плотной бумаги, рулоны шелковых и бархатных лент, плошки с высушенными цветочными лепестками, перьями и ярким бисером, мужчина перевел взгляд на экран и прочитал:

— «Поздравительные открытки Крессиды Форбс». Это вас так зовут?

— Да. — Крессида попыталась сделать то, что сделала бы любая уважающая себя деловая женщина, и добавила: — Идеальные открытки на любой случай!

Мальчишка, который с каждой минутой нравился ей все меньше, тихо фыркнул, что должно было переводиться на человеческий язык как «Ну ты и зануда».

— Крессида. Красивое имя. — Его отец отважно попытался загладить промах сына.

— Вовсе нет, когда учишься в школе и все обзывают тебя кресс-салатом, — с горечью возразила Крессида.

Ее ушей достигло новое фырканье. Нагло ухмыльнувшись, мальчишка добавил:

— Или горчицей с хреном.

— Да, ты прав. Короче. — Схватив мышку, Крессида переключилась со своей домашней страницы на образцы поздравительных открыток и быстро прокрутила их. — Я могу изготовить любую из этих и переработать ее под ваши конкретные пожелания.

У мальчишки на лице появилась тревога.

— Сколько времени это займет?

— Немного. Потому что я очень умная. Менее получаса, — ответила ему Крессида в надежде, что он заткнется.

— Полчаса!

— Мне нравится вот эта. — Мужчина указал на лиловую открытку, украшенную импрессионистским цветочным узором, который дополнялся бледно-зеленой переливающейся кисеей, бисеринами из розового кварца, серебряными лентами и вдавленными зелеными, с металлическим отливом, деревьями. Повернувшись к Крессиде, он попросил: — А вы могли бы приписать «Мама, поздравляю с семидесятилетием!»?

— Естественно, могла бы. — Он что, думает, она не умеет писать? — Все, что пожелаете.

— Полчаса!

— Вот. — Потянувшись мимо сварливого мальчишки, Крессида взяла из разных лотков заготовку формата А5 для лиловой открытки и подходящий к ней конверт. Развернув заготовку, она сказала мужчине: — Напишите внутри ваши пожелания и подпишите конверт. А потом отправляйтесь на свою рыбалку. Я изготовлю открытку и в обед отправлю ее по адресу.

— Да, но как мы узнаем, что вы отправили ее?

Этот мальчишка так и нарывался на хороший пинок.

Мило улыбнувшись, Крессида ответила:

— Когда завтра позвонишь своей бабушке, чтобы поздравить с днем рождения, можешь узнать у нее, понравилась ли ей открытка.

— Донни, веди себя прилично. Я очень извиняюсь. — Закончив писать на заготовке, мужчина подписал конверт и вытащил бумажник. — Вы чрезвычайно добры. Моя мать будет в восторге. Сколько я вам должен?

Крессида в окно наблюдала, как эти двое прошли по Хай-стрит, сели в темно-синий «вольво» и уехали. Открытка, которую выбрал отец Донни, стоила четыре фунта, но Крессида, решив, что чуть ли не силой затащила его в дом и навязала свои услуги, попросила всего два. Более того, ей еще придется раскошелиться на дорогую марку и сходить к почтовому ящику.

Надо честно признать: ей не грозило стать воротилой бизнеса, а потом скрываться за границей из-за неуплаты налогов.

Однако он, кажется, очень приятный человек. Хотя она даже не узнала, как его зовут. Единственное, что ей известно, что его мать зовут миссис Е. Тернер, что она живет в Сассексе и что завтра ей исполнится семьдесят.

О, и еще, что ее внучок — наглый избалованный щенок.

Заметив собственное отражение в стекле, Крессида увидела, что ее волосы опять вздыбились и она стала похожа на Ворзеля Гаммиджа.[10]Она нашла в кармане юбки парочку черепаховых гребешков и скрепила ими волосы, собрав их в пучок. Затем, подтянув рукава белой рубашки, принялась за изготовление поздравительной открытки для миссис Е. Тернер. Надо поторопиться, иначе она опоздает к выемке почты.