– Да, Паурани. Я опять возьму цыпленка по-тайски. Перца по тайской норме.
Официантка усмехнулась, повернулась в Джеймисону и ждала, что скажет он, держа карандаш над своей миниатюрной зеленой записной книжечкой.
– Мне то же самое. – Он пожал плечами и захлопнул меню.
– Перец по тайской норме? – Официантка широко раскрыла глаза.
Мелисса захихикала.
– Именно так? Перец по тайской норме, да?
Хихиканье Мелиссы перешло в смех. Паурани прикрыла рот ладошкой.
– Пусть это будет двойная тайская норма, чтобы глаза на лоб полезли. Тройная – хорошо? Пусть будет столько перца, что вам потребуются асбестовые тарелки.
Отойдя от них, официантка шепнула что-то, и они, не переставая хихикать, пошли на кухню.
– Заказать кисло-сладкое блюдо ты не могла, боясь, что оно убьет тебя?
Мелисса засмеялась негромко. У нее была такая необыкновенная манера смеяться… ему хотелось обнять ее и смеяться с ней вместе.
– Ты же хорошо меня знаешь, Питер. Мне очень нравятся сильно наперченные блюда.
– Да.
Он осмотрелся, потом осторожно наклонился к ней. Она тоже наклонилась.
– Мелисса, – начал он. – Я должен спросить тебя кое о чем.
Она насторожилась и сдвинула брови.
– Хорошо. Отвечу, если смогу. Хотя – никаких гарантий.
– Спасибо.
– Не за что.
– Очень ли велика тайская доза перца?
В ее взгляде появилось выражение сострадания.
– О, мой мальчик, очень. Так велика, что держись за стул, а то упадешь.
– Очень острая?
– Острая, очень острая.
– Хорошо, понял. По-настоящему острый цыпленок.
Она поддержала разговор, наслаждалась его беспокойством, была так естественна, так счастлива, расслаблена и спокойна, словно оказалась в привычной для себя обстановке. Он не отрываясь смотрел на ее лицо и думал, что должен существовать способ пережить ущерб, который она нанесла «Диллон», должен быть какой-то способ вернуть ее. В конце концов, тяжелые времена случались у них и раньше – его бегство за границу во время очередного разрыва и ее свидания с пользующимся дурной славой конгрессменом… Оба создавали проблемы, но ее интрижка с конгрессменом была воистину аномалией. Мелисса, как правило, избегала людей с сомнительной репутацией. Джеймисон не мог понять причину этого влечения и смирился с тем, что так никогда и не поймет.
Эта связь прервалась, когда конгрессмен погиб неподалеку от Белого дома. Его убили у ресторана, где у них с Мелиссой должно было состояться свидание. Сидя за столиком, она видела в окно, как все случилось. Это событие, разумеется, было печальным исходом для конгрессмена, но Джеймисон приветствовал возвращение горюющей Мелиссы, хотя и стыдился того, что воспользовался смертью человека в личных корыстных целях.
– Я понимаю, – произнесла Мелисса, возвращая его на землю.
– Извини, что ты сказала?
Мелисса потянулась к нему и убрала волосы со лба, чуть коснулась его нежными пальчиками, улыбалась.
– Я сказала, что понимаю, почему ты заказал то же, что и я. Ты не хотел уклоняться от брошенного вызова, так?
Он упорно смотрел ей в глаза.
– Ты называешь это блюдо вызовом. Цыпленка, который слегка жжет язык из-за перца? Ну, ну, Мелисса, ты же разговариваешь с парнем, который время от времени ест горячие сосиски.
– И тебе кажется, что сосиски – более серьезный вызов?
– Как кушанье? Нет. Но попробуй подумать об этом, когда съедаешь одну из них. Однажды, когда был моложе, я собрался порыбачить и остановился у бойни, чтобы получить там кое-какие части свиньи, которые они не используют в производстве, для наживки. И знаешь, что они мне сказали?
– Тьфу. Не могу представить.
– Они сказали, что у свиньи нет таких частей, которые они не использовали бы.
На лице Мелиссы появилась гримаса отвращения.
– Ох, горячие сосиски?
Джеймисон облизал губы.
– Сомневаюсь, чтобы они использовали это для лечения рака. Ну а как ты? Что поделываешь сейчас? Помимо работы, я имею в виду.
Она взглянула на потолок, словно соображала, о чем умолчать.
– Ну, давай посмотрим. Я все еще понемногу бегаю, однако в соревнованиях после полумарафона не участвую, хотя и поддерживаю себя в форме. Все еще занимаюсь фехтованием.
– Какой необычный вид спорта…
– Тебе понравилось бы. Повышает быстроту реакции, помогает удерживать равновесие – все то, что ты считаешь важным для себя. И еще ты получаешь удовольствие оттого, что наносишь кому-то удар. Несколько месяцев назад я сменила рапиру на саблю, так что теперь это рубка и удары сплеча, а не просто колющие удары и их отражение.
Официантка подошла в тот момент, когда Мелисса рубила воздух ножом. Поставила кушанья на стол, хихикая. Этот чертов цыпленок оказался более наперченным, чем Джеймисон ожидал. Проклятие! Он был острее любого другого блюда, которое ему когда-либо приходилось есть. Но он ничего не сказал, выпил четыре стакана воды и стер с лица столько же пота.
Закончил трапезу одновременно с Мелиссой и заплатил по счету. Когда они вышли на улицу, ярко светило солнце, а невысокие здания защищали их от холодного ветра. Было почти приятно, по крайней мере для декабря.
Джеймисон коснулся ее руки.
– Как насчет пройтись? Мне бы хотелось поговорить, прежде чем мы расстанемся.
– Конечно. Звучит заманчиво.
Людей на тротуаре было немного. Они остановились у входа в ювелирный магазин. Мелисса постояла, разглядывая витрину, и пошла дальше. Джеймисон не двинулся с места.
Она вернулась. Он потоптался, взял ее за руки.
– Мелисса, я не хочу затевать ссору, но меня по-настоящему задело решение о закрытии моего проекта. Думаю, ты в курсе того, что случилось, и был бы благодарен тебе за помощь.
Мелисса улыбнулась, но ее губы оставались сжатыми. Она поправила ему галстук, потом провела ногтями по его шее.
– Питер, я не могу тебе помочь, и ты это знаешь.
– Можешь. Что тебя держит?
Она, похоже, удивилась.
– Ну, скажем, этические соображения.
– Ну, Мелисса… Мне известно твое отношение к вопросам нравственности, но я также знаю, что тебе не нравится, когда людей выбрасывают на улицу. В данном случае именно это происходит. Семь моих сотрудников потеряют работу, если мне не удастся вернуть «Вомбат» на рабочие столы. Хорошие люди, Мелисса. Отцы семейств, нуждающиеся в твоей помощи. Дай мне что-нибудь, с чего я мог бы продолжить борьбу. Фактически это все, о чем я прошу. Какое-то направление.
