— Китайцы загадочны и сдержанны, дорогой Ватсон. Онибеззаветно преданы обычаям родной земли. Сама структура их общества — строгоохраняемая тайна. Эти люди полностью замкнуты, они совершенно не терпятвмешательства посторонних, и хотя их жизнь проходит как будто на наших глазах,на самом деле она тщательно скрыта.
Макдональд согласно кивнул:
— Долгие годы Чу безраздельно властвует в китайской общине.Опиумные притоны, игорные дома, контрабанда наркотиков — все это контролируетсяим. Он также занимается крупными экспортно-импортными операциями, которые,насколько нам известно, законны. Но последнее время, если говорить о егонезаконной деятельности, он ушел в подполье. Да, Чу Санфу по-прежнемураспоряжается жизнью и смертью людей, но теперь он стал много осторожней и еговраги просто исчезают. В водах устья Темзы.
Мечтательная задумчивость Холмса исчезла. Он проницательносмотрел на инспектора:
— Что, по мнению Скотленд-Ярда, заставило старого дьяволаизменить образ действий?
Макдональд оставил без внимания вопрос моего друга. Онсказал уклончиво:
— Я также опасаюсь войны банд и хотел бы знать причинысхватки в клубе «Нонпарель».
— Вы предлагаете сделку, мистер Мак? — Холмс поднялся ивытряхнул в камин остатки табака из трубки.
— Совершенно верно, — без колебаний ответил инспектор.
— Вы рискуете. Я знаю не так уж много, а ваша агентура вкитайском квартале, несомненно, превосходит мою.
— И все же, мистер Холмс, я предлагаю обмен информацией.
— Хорошо. — Пальцы Холмса потянулись к персидской туфелькеза очередной порцией табака. — Я думаю, что Доусон был нанят для охоты задревним произведением искусства, которое хочет заполучить Чу Санфу.
Инспектор с минуту обдумывал услышанное.
— Вероятно, это произведение обладает огромной ценностью?
— Если это и так, то речь не о художественной ценности вещи.Это не Мона Лиза и не маска Тутанхамона.
— Очень странно, мистер Холмс. Но ваша версия крайнезаманчива, ведь Чу Санфу владеет одной из крупнейших в мире коллекцийвосточного искусства.
Я редко видел Шерлока Холмса в таком изумлении.
— Неужели? Но предмет, который я имел в виду, не восточногопроисхождения.
— Гм… Трудно сказать, что еще хранится в сокровищнице Чу. Ядумаю, что коллекционеры — это особая порода людей.
— Очень точное наблюдение, мистер Мак, — заметил Холмс.
— У меня к вам еще один небольшой вопрос. Если этот предметбыл у Доусона, а Чу охотился за ним, у кого из них он сейчас?
— К сожалению, мне это неизвестно.
— Но вы, конечно, постараетесь узнать? — Ответом Макдональдупослужил энергичный кивок Холмса.
— Что ж, сэр, — продолжал Макдональд, — вот новость,заинтересовавшая наших людей: Морис Ротфилс, знаменитый международный банкир,собирается жениться весной.
— Я слышал об этом, — воскликнул я, довольный тем, что мнеудалось вступить в разговор. — Знаю даже, что невеста Ротфилса — китайскаяпринцесса.
— Верно, доктор, — отозвался Макдональд. — Женившись,Ротфилс получит титул и будет вместе со своей супругой представлен ко двору.Наше особое отделение весьма озабочено этим браком. Дело в том, что этакитайская принцесса — дочь Чу Санфу.
Холмс застыл с трубкой в руке:
— Вы настоящий клад, мистер Мак. Теперь понятно, почему тигрпытается спрятать свои когти. — Заметив мой удивленный взгляд. Холмс дополнилсвое заявление: — Чем презреннее бандит, тем респектабельнее прикрытие, вкотором он нуждается. Вспомните: Генри Морган, который разграбил Панаму и былгрозой Карибского моря, стал губернатором Ямайки.
— Не слишком уважаемым, — упрямо заметил я.
— Туше! — ответил мой друг.
Почувствовав, что колодцы информации опустели, Макдональдподнялся:
— Не буду больше отнимать у вас время, мистер Холмс. Мы ещесвяжемся, сэр?
— Надеюсь, что очень скоро, — ответил мой друг.
Потом официальный и неофициальный детективы обменялисьрукопожатиями. Сделка была заключена.
Следующие три дня не принесли ничего нового. Я редко виделсясо своим другом и полагаю, что он собирал информацию, посещая странные истрашные места города. Некоторое время журналы обмусоливали подробностисражения в Сохо. Потом это событие исчезло со страниц печати. Руководство клуба«Нонпарель» заявило, что заведение едва не стало жертвой ограбления. Ничего противозаконногов клубе обнаружено не было, и Доусон и его люди были официально признаныневиновными. Два раненых китайца через переводчика заявили, что они обычнопоставляют в клуб товар и во время побоища оказались там совершенно случайно.Солидный торговец-азиат подтвердил их слова, признав, что оба были егоработниками. В качестве доказательства была предъявлена копия заказа на двакитайских ковра. Китайцы были отпущены за отсутствием улик, и дело лопнуло какмыльный пузырь. Скотленд-Ярд понимал, что перестрелка была серьезным событием,но никто не мог доказать этого. Пришлось сделать вид, будто ничего непроизошло.
Холмса раздражало бездействие в ожидании новых событий. Онстал резок и раздражителен. Но утром четвертого дня я заметил острый блеск вглазах моего друга. Прежний Холмс, облегченно улыбаясь, поприветствовал меня зазавтраком:
— Надеюсь, дорогой Ватсон, что вы свободны и готовыпуститься в путешествие.
— Конечно, Холмс.
— Тогда мы отправляемся в Берлин.
Он подал мне телеграмму:
«Дорогой мистер Холмс!
Из письма Линдквеста я узнал о его договоре с вами. Я сосвоей стороны согласен. Не смогли бы вы приехать в Берлин: здесь есть новыесведения о Птице. Я, конечно, возмещу ваши расходы и расходы вашего коллеги.Готов принять вас в любое время.
Васил Д`Англас».
Я слегка разволновался:
— А что, если дело улажено самим владельцем Золотой Птицы?
Холмс подхватил мою мысль:
— Линдквеста нет, Баркера — тоже, а мы с вами ничего недобились, — он подавил смешок. — Это горькая правда, дружище, но не забывайте:незаменимых нет.
