освещены и полны горожан, так что бояться было нечего.
Хорошо, Дориан не желал извиняться передо мной. Но Луиза…
Мы ведь были хорошими подругами, доверяли друг другу все секреты. И даже покинув академию продолжали переписываться.
А она решила пустить нашу дружбу по ветру из-за Дориана?
Почему? Почему именно мой муж?
В академии Луиза вела себя довольно скромно. Она всегда казалась мне милой и немного наивной девушкой, верящий в любовь, добро и чудеса.
И я бы точно не смогла назвать ее какой-то распутницей, готовой лечь под первого встречного.
Так что, она влюбилась в Дориана? За такое короткое время? Маловероятно…
Или он чем-то ей угрожал? Совсем уж глупости. Дориан был слишком красив, чтобы опускаться до подобного.
А может, они познакомились еще раньше, и давно были любовниками? Тогда понятно, отчего Луиза опасалась за меня, когда я сообщила ей о свадьбе.
Но ведь она могла сказать мне все честно. Или хотя бы просто прекратить общение. Зачем было дурить меня, а теперь и вовсе игнорировать?
Или она просто в академии притворялась доброй, чтобы сдружиться с аристократкой, а теперь открыла свое истинное лицо?
Что ж, тогда она не на ту напала.
Если бы Луиза сказала мне все прямо, или хотя бы извинилась передо мной сегодня, то я бы вела себя иначе.
А сейчас мне хотелось отомстить. Не только Дориану, получив развод и оставив его без своего приданного. Но и Луизе, поступившей со мной столь подло и мерзко.
По дороге в гостевой дом мне так ничего придумать не удалось – уж слишком я злилась на весь мир вокруг.
Единственное, на что меня хватило, так это заново перечитать письмо для графини Гастингс, умыться и лечь в постель.
Но сон не шел, вытесняемый мыслями.
Наверно, если бы я захотела, с моим положением мне бы удалось сломать Луизе жизнь. В конце концов, она была дочерью купца, а не аристократкой. Но опускаться до чего-то подобного из-за Дориана я бы точно не стала. В академии мы были подругами. И, в отличие от Луизы, я это ценила.
Тогда что? Оставить все, как есть, и махнуть рукой? Но Луиза сделала мне слишком больно, чтобы я закрыла на это глаза.
С другой стороны, в своем стремлении не уступать знати, женщины полусвета любили сплетни и могли изгнать кого-то из своего, пусть и не высшего, но общества.
И я могла рассказать всем о том, что Луиза кувыркалась со слугой в дешевой таверне. В конце концов, это было правдой. А то, что Дориан лишь притворялся слугой…
Да, пускай весь Мирстаун узнает, какая она на самом деле.
Впрочем, судьба решила иначе, и мне пришлось ненадолго отложить свои планы.
Утром, сразу после завтрака, я передала свое письмо графине Гастингс.
– Вы хорошо справились, леди Кэтрин, – заметила Кэролайн, взглядом пробежав по посланию. – Я добавлю несколько слов от себя и можно будет отправить прошение императору. Но не забудьте, перед этим вам следует посетить лекаря. Все будет бесполезно, если вы в тяжести.
Признаться честно, о лекаре я действительно забыла, ведь кроме единственного момента минутной тошноты никаких симптомов у меня не имелось.
– Я понимаю, графиня Гастингс, – кивнула, поджав губу.
– Тогда я назначу вам прием сегодня в обед, а сразу после этого отбуду в столицу, чтобы успеть туда до коронации, – улыбнулась женщина. – Надеюсь, у вас все получится.
– Я тоже на это надеюсь, – пробормотала, выбросив Луизу из головы.
Лекарь — это серьезно. Но, к сожалению, здесь мне приходилось полагаться только на удачу.
До самого обеда я не могла ни на чем сосредоточиться и лишь ходила по комнате туда-сюда, нервно кусая губы.
Лекарь…
Да нет, глупости. Конечно, мы с Дорианом весьма активно отдавали друг другу супружеский долг. Но при беременности обычно бывает тошнота и другие признаки. А я чувствовала себя совершенно нормально.
Вот только женские дни задерживались. Но это точно от лишних волнений – у меня так бывало уже пару раз. А еще из-за чая с гибискусом, который я пила в гостевом доме куда больше обычного.
Нет, никакой беременности.
И все-таки… что делать, если я в положении? Я уже так далеко зашла…
Может, получится как-то договориться с лекарем? Если графиня Гастингс не сказала ему о том, кто мой муж, то…
Нет, бесполезно. В таких делах лекари обычно не шли на компромисс. Или шли, но явно не тот, к которому меня записала графиня. Имей он смутную репутацию, она бы не стала с ним связываться.
В конце концов, мы собирались пойти против Дориана Харингтона, и тут была важна каждая деталь.
О, боги…
Когда пришло время выезжать к лекарю, я так ничего и не придумала, лишь накрутила себя до невозможности.
– Вы так сильно переживаете, леди Кэтрин? – спросила меня графиня Гастингс.
Мы вдвоем сели в ее экипаж и теперь ехали на прием по улочкам Мирстауна. Конечно, можно было вызвать лекаря прямо в гостевой дом, но я желала проветриться, да и по деньгам это выходило дороже.
– Как мне не переживать, если от этого зависит моя жизнь, – вздохнула в ответ.
– Понимаю, – графиня Гастингс взяла меня за руку. – Но даже если из-за беременности вам не удастся получить развод, то я буду просить для вас защиты. Вижу, что ваш муж изрядно запугал вас. Но не волнуйтесь, он не посмеет вас тронуть, когда дело получит огласку. А девять месяцев пройдут быстро…
– А потом? – я прикусила губу.
Слова графини вовсе не утешали, ведь Дориан и так меня не трогал.
– Потом… – графиня Гастингс отвела взгляд. – Здесь, увы, вариантов немного. Так или иначе, но наследник должен остаться с мужчиной. Конечно, если это будет девочка, то все упростится. Но у таких сильных драконов первыми
