не может, а все никак не угомонится!
— А зачем ему в Академию? Явно же не науки постигать, — изумилась Васена.
— Какие науки, — отмахнулась Аленка. — Он и сам кого хочешь научит, да только не тому, чему надо. Никому не ведомо, отчего он зло затаил, да только поговаривают, не один он. Ох и страшно!
Девицы не могли с ней не согласиться. Казалось, все за столом только ночное происшествие обсуждали, не забывая споро стучать ложками. Всякому известно: голод — плохой помощник и в учении, и в бою. А теперь, кажется, намечалось и то, и другое. Аленка рассказала, что сегодня должен быть урок у Василисы Прекрасной. Он общий и для ведьм, и для чаровниц, всякой ведь девице чары красоты пригодятся. Да только прежде, чем на него отправиться, услыхали все громкий голос, что лился отовсюду:
— Всем собраться в общей зале! Немедля!
Спорить никто не решился. Оставив недоеденную кашу, все поспешили к выходу из трапезной. Даже домовые, что прежде со столов убирали, не остались. Бежали рядом с остальными, стараясь поспеть, насколько хватало шага крохотных ножек.
Общая зала обнаружилась в главном тереме. То ли Нафаня ворожил, то ли еще кто, да только и идти долго не пришлось: выбежали из трапезной, пробежали до первой же дубовой двери и оказались прямиком в огромном светлом помещении. Окна здессь были во всю стену, не прикрытые ни занавесками, ни ставнями. Да и где такие сыскать, чтоб на все окно хватило! Вдоль стен теснились лавки с резными сиденьями, на которых и разместились прибежавшие из трапезной ученики. Посередь залы располагалось возвышение с необычным узким столом, доходящим стоящему подле него бородатому здоровяку до пояса. У дальней стены перешептывались остальные наставники.
— Сам Иван-царевич, — благоговейным шепотом пояснила Аленка. — А рядом — Василиса Премудрая. Точно, случилось чего. Не припомню, чтоб хоть раз нас так собирали.
Василиса Премудрая звонко хлопнула в ладоши, воцарилась тишина. Все испуганно замерли, готовые ловить каждое слово наставников. Видать, и правда никогда здесь такого не приключалось. Дождавшись, пока ученики затихнут, Иван-царевич заговорил:
— Здравия вам доброго да сил крепких. Дюже они теперь понадобятся. Приключилось то, чего мы долго опасались, да надеялись, что окаянства не хватит. Однако свист самого Соловья уверил нас в том, что принимать меры надо немедля. Слушайте сказ Василисы Премудрой внимательно, чтоб ни единого слова не пропустить, иначе опосля сожалеть будете.
Супруга верховного наставника тяжело вздохнула, поднялась к Ивану-царевичу и кому-то махнула рукой. Вмиг появилась подле нее красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Глаза — что два синих озера, губа — вишни алые, косы русые крепкие, а руки тонкие, словно отродясь ничего тяжелее яблока она в руках не держала.
— Василиса Прекрасная, — догадалась Луша.
А Василиса Прекрасная взмахнула широкими рукавами, выпуская из них диво дивное.
Глава 15. Прятки
Сильно было колдовство Василисы Прекрасной: одним лишь взмахом руки зачаровала она место подле себя так, чтоб проявились на нем очертания Академии, но не теперешней, а той, какой была она несколько десятков нет назад. Стоял заветный терем средь лесов, подставляя солнцу золоченые крыши, а вокруг него клубилась тьма, да такая плотная и вязкая, что хоть ложкой ешь. А в тереме, напротив, искрился яркий сказочный свет, наполняющий все живое. Тут и Жар-птица огнем полыхала, и русалки радостно плескались в академических прудах, и дядька Черномор залихватски посвистывая муштровал богатырей.
Вдруг задрожало все, затрещало, наполнилось диким, раздирающим душу свистом. Таким, как слышала этой ночью Васена. Она поискала глазами Ратислава, не нашла, заволновалась. Куда ушел правнук Кощея в ночи? Жив ли? А Василиса Прекрасная все колдовала. Вот выступают из тьмы едва различимые тени, подходят к Академии все ближе, несут с собой черноту. Но стоит им коснуться невидимой преграды, что прямо у врат сотворена, как с противным писком расползаются они бойкими ящерками, отступая.
— Всякий знает, что не бывать сказке, коли волшебства в ней нет. И пусть оно у каждого свое, да всякое сгодится, — начала Василиса Премудрая. — Академия Сказок возникла тогда, когда собрались несколько могучих чародеев, чтоб юных недорослей колдовству учить. И место выбрано было неспроста. Волшебство повсюду, разлито в воздухе, мерцает в реках, а начало свое все ж берет от священных источников, коих по всей земле лишь три. Один глубоко в море-окияне, так глубоко, что и не пробраться к нему. Второй — высоко в горах, там, где снежная шапка скрывает любые следы. А третий здесь. И именно он не дает покоя тем, чья сила слабеет.
По залу пронесся шепот, уж больно слова Василисины в душу запали. Всякий старался свое сказать, да только получалось плохо, все так перепугались, что едва ли слышали друг друга. Васена сидела ни жива, ни мертва, с ужасом придумывая все более страшные места, где мог бы теперь оказаться Ратимир. И сама себе удивлялась: разве было ей дело до тех, кто в отчий дом свататься приезжал? Что с ними теперь? А только волновалось сердце девицы за молодца с глазами темными, как сама ночь.
Луша же задумчиво крутила на пальце кончик длинной рыжей косы и думала о своем. О том, как много разных чародеев на земле, как хорошо, что они с Васеной все же по эту сторону Академии, а не по ту, что черная. А еще о том, что отказалась она врата Нави сторожить, а все же что-то сторожить ей придется.
— Глянь, Богумил явился, — прошептала Луше сидящая подле нее Ярослава.
Лукерья подняла глаза и увидела сына Ивана-царевича. Белая рубаха на нем зияла рваными прорехами, на лице — грязные полосы, словно он по земле полз. Без мальчишеской улыбки его лицо казалось чужим, незнакомым. Луша было подумала, что слишком уж долго разглядывает сына Ивана, но тот вдруг встретился с ней взглядом и едва уловимо подмигнул. Сам же верховный наставник, узрев своего наследника, мигом поднялся со своего места и подошел к Богумилу, о чем-то тихонько переговариваясь. А Василиса Премудрая, тем временем, продолжала, глядя как сменяют друг друга картины, наведенные чарами Василисы Прекрасной.
— Сегодня ночью слышали мы лютый свист. Значит, совсем они близко, не дальше, чем в паре седмиц пути. Сталбыть, нам нужно быть готовыми.
— К чему готовыми? — раздался голос любознательной Аленки.
— Скажи мне, Алена, — вопросом на вопрос ответила Василиса Премудрая, — всякая сказка из каких сил состоит?
— Колдовских? — наобум брякнула Аленка.
— Это понятно, — кивнула наставница. — Но колдовство же разное бывает. Во всякой сказке есть две стороны…
— Добро и
