к своему придворному архитектору Джону Нэшу и попросил его построить что-нибудь не тривиальное и радостное. И Нэш постарался!
Королевский павильон в Брайтоне получился совсем не скучным, в своей экстравагантности он нисколько не уступал своему хозяину. В оформлении архитектор Нэш использовал индийские, китайские, сарацинские и мавританские мотивы. Он декорировал здание ажурными террасами, куполами в форме гнутых луковиц или острых шатров, высокими печными трубами, похожими на минареты, боковыми башнями, которые напоминают пагоды. От шинуазри до готики – вариации на любые экзотические темы нашли свое отражение в чрезвычайно пышных интерьерах дворца. Сами англичане сей стиль называют – живописным, считая его источником поэзию романтиков, их любовь к Востоку. А может быть, это отражение недавнего завоевания Индии, отсюда прямые цитаты на архитектуру Великих Моголов? А вернее, использование модной темы для того, чтобы поразить воображение очередной гостьи.
Невероятные архитектурные капризы монархов в разных странах поражают воображение даже сейчас, с одной стороны, подобные прихоти королей слишком дорого стоят для их подданных, но с другой – они часто освобождали фантазию архитектора и могли служить пилотным вариантом для будущих инноваций. А для королей их архитектурные причуды служили источником радости и возможностью самовыражения, а также поводом напомнить о себе будущим поколениям и убедительным доказательством тезиса «Всё могут короли!»
Глава 8
Здесь будет город-сад… История об Антонио Гауди и графе Гуэле
Антонио Гауди.
Парк Гуэль. 1900–1914
Создать новую, более гуманную, здоровую и удобную среду обитания для горожан – такие идеи стали овладевать многими умами к концу железного XIX столетия, утомившего европейских жителей стихийной и хаотичной урбанизацией, превратившей старые тихие городки в индустриальные спруты. Особенно острой эта проблема проявлялась на рабочих окраинах, где люди жили в ужасной тесноте и антисанитарии. Некоторые социально ответственные предприниматели в разных странах в эти годы считали своим долгом улучшить качество жизни своих рабочих. Возникает целая волна строительства современных рабочих поселков с удобными жилищами, школами, больницами, храмами, столовыми. Не остался в стороне от этого благородного дела и богатейший фабрикант Барселоны граф Эусеби Гуэль, известный в городе меценат и политик.
В 1890 году сеньор Эусеби приступает к построению рабочего поселка в Санта-Колома-де-Сервельо к югу от Барселоны, где располагалось семейное текстильное производство Гуэлей. Он обращается к своему другу и любимому архитектору Антонио Гауди, который незадолго до этого возвел для него великолепный особняк в центре города. Предполагалось разделить поселок, или, как его стали называть, Колонию Гуэля, на две зоны – промышленную и жилую, состоявшую из домов, школы, больницы, клуба, церкви и магазина. План поселка был всесторонне продуман и удобен для проживания. Гауди трудился вместе с зодчими своей мастерской, поэтому все дома получились неодинаковыми, но связанными стилевым единством. Все здания высотой не выше двух этажей были построены с необыкновенной изобретательностью. Фигурная кирпичная кладка с узорами и рельефами напоминала о мавританской архитектуре.
Сам мэтр лично занялся строительством храма, сейчас это признанный шедевр архитектуры великого каталонца. Особенно впечатляет крипта, она производит впечатление брутальной древности, которую не пожалело время. Войдя внутрь, мы почти физически ощущаем процесс разрушения и чувствуем себя тревожно рядом с этими шаткими колоннами. Но это только волшебство Гауди, на самом деле все своды устойчивы и надежны, только архитектор применил здесь придуманные им уникальные арочные конструкции. Таким способом ему удалось создать иллюзию скальной церкви, вырубленной в камне, как во времена ранних христиан.
Удобный для жизни рабочий поселок в окрестностях Барселоны оказался вполне жизнеспособным проектом, который стал основой для развития целого городка. Подобные рабочие колонии строились в начале XX века во многих промышленных странах, некоторые остаются жилыми до сих пор. Вдохновленные удачным опытом преобразования среды обитания, Гуэль и Гауди решили воплотить в реальность только что появившуюся в те годы концепцию нового подхода к урбанистике – идею «города-сада».
Автор идеи британский социолог Эбенизер Говард считал современные мегаполисы антигуманными. В качестве альтернативы он предложил строить и развивать небольшие города, сочетающие лучшие свойства города и деревни. В таком городе должно проживать не более 30 тысяч человек, планировка должна напоминать концентрические круги, где в центре общественное пространство и сооружения, а далее секторами отходят улицы и бульвары с малоэтажными жилыми домами и садиками, чередующиеся кольцами водоемов, скверов и парков. Опоясывают город сельскохозяйственные угодья. Главное преимущество таких поселений – сохраненная близость человека и природы.
Создание гармоничный среды проживания, в которой человек наслаждался бы своим единением с окружающей средой, – это была основная идея творчества Антонио Гауди. Всю жизнь он изучал природные формы, восхищался их многообразием, использовал в своем удивительном зодчестве. Конечно, идея города-сада не могла не взволновать каталонца и его патрона, который во многом разделял идеи своего протеже. Впервые граф увидел работу Гауди на Всемирной выставке в Париже в 1889 году, когда он был потрясен видом витрины магазина перчаток, представленного как экспонат. С тех пор сотрудничество Гуэля и Гауди переросло в крепкую многолетнюю дружбу.
Антонио Гауди
Дома для рабочих. Колония Гуэль. 1890-е
В 1900 году сеньор Эусеби приобретает 15 гектаров земли на склонах Лысой горы на окраине Барселоны, которые предполагалось разрезать на 60 участков и основать здесь город-сад. Только была сделана поправка на каталонскую специфику: город-сад в Барселоне – это поселок бизнес-класса, поэтому планировалось застроить холмистую и живописную территорию парка эксклюзивными особняками, которые бы утопали в зелени аллей, газонов, скверов и бульваров. Граф дал архитектору карт-бланш, и тот приступил к воплощению своих изумительных фантазий, как всегда, в свойственной ему очень неторопливой манере.
Для Гауди склоны холма были просто подарком, он превосходно использовал перепады высот для создания террас, смотровых площадок, парапетов, лестниц и каскадов. Архитектор оформил «рыночную площадь» колоннами подобно древнегреческой агоре, выстроил несколько «сталактитообразных» беседок и садовых павильонов. Затем парковые аллеи были дополнены характерными для Гауди наклонными колоннадами и параболическими аркадами. Вслед за тем он три года – с 1910-го по 1913-й – трудился над 300-метровой извилистой чудо-скамьей, с которой открывался завораживающий вид на город. Бетонная скамья серпантином обвивает площадь на вершине холма, ее текучие формы, напоминающие оплавленный воск, покрыты керамической мозаикой, яркой, солнечной, радостной. Для украшения скамьи, выполняющей и
