красоты и не покупает себе новых платьев. Какой же я была стервой, когда насмехалась над ней.
Следующий день в колледже проходил для меня, как в тумане. Ничего и никого не замечала. Все мысли сосредоточились на одном – Где взять денег? Поэтому, когда на одном из уроков, кто-то ткнул меня под лопатку, от неожиданности заорала.
– Нечего так орать, – зашипела Лана. – Я только хотела сказать, что перевела деньги за куртку. Проверь карту.
– Деньги?
– Умом что ли тронулась? – прыснула бывшая подружка.
– Спасибо, Лана, – расплылась я в улыбке.
Девушка недоверчиво оглядела меня и покрутила у виска.
– Я поняла, где взять деньги, – произнесла вслух, продолжая улыбаться.
Блатграп отвлекся от своей тетради и с интересом посмотрел в мою сторону.
– Все в порядке? – спросила тетя, заметив мое возбужденное состояние, когда я вернулась домой.
– Более чем! – откликнулась я, сразу направляясь в свою комнату.
– У меня обед горячий, – шла за мной она.
– Позже. Сейчас есть дела поважнее, – начала я вытаскивать все свои сумки с до сих пор неразобранными вещами.
– Вероника, что ты задумала? – послышались нотки беспокойства в голосе тети.
– Арина, ты только посмотри сколько у меня вещей! Большая часть из них стоит уйму денег.
– Ты хочешь их продать? – поняла тетя.
– Да. Мы продадим все это барахло и сможем обеспечить маме уход в нормальной клинике.
– Вероника, ты уверена? Ведь вырученной суммы вряд ли хватит надолго.
– Я решила идти работать. Буду откладывать. А когда деньги от продажи вещей закончатся, возьму кредит. Буду погашать его тем, что заработаю.
– Милая, не глупи! – всплеснула руками тетя. – Тебе надо окончить колледж. И потом, – замялась она, – после всего случившегося, в городе для тебя может не найтись работы.
– Не волнуйся. Колледж бросать я не собираюсь. А работать решила репетитором. И если в городе учеников не найду, дам объявление по близлежащим регионам, буду сама к ученикам ездить.
Тетя обняла меня.
– Как рано тебе пришлось повзрослеть, девочка.
Весь остаток дня провела за тем, что фотографировала свои бесконечные платья, туфли и украшения. А ночью обрабатывала фотографии и размещала их на всевозможных сайтах.
Уже на следующий день мне позвонили из крупного столичного бутика.
– Вероника Сергеевна? – спросил приятный женский голос.
– Да, это я.
– Наш бутик «В тренде» предоставляет одежду в аренду для киносъемок и состоятельным клиентам. Мы планируем купить часть предлагаемых Вами вещей и украшений. Когда удобно к Вам подъехать?
Мы договорились с обладательницей приятного голоса, и я помчалась на пост охраны при въезде в город, выписывать пропуск для представителей бутика «В тренде».
Бутик купил у меня большую часть вещей за очень и очень приличную сумму. Остальное я продала поштучно через разные сайты. Самую большую выручку принесли часы, подаренные Ланой с Лизой и духи, что купил для меня Саша. Я их так и не распаковала.
В моем платяном шкафу осталось только самое необходимое. Единственное, с чем я не смогла расстаться - это с подарком папы, бриллиантами, обрамленными в серебро и подарком мамы, платьем, которое я надевала в самый последний день моей беззаботной жизни, в день моего восемнадцатилетия.
Маму перевезли из следственного изолятора в частную психиатрическую клинику, чьи услуги я оплатила на полгода вперед.
В мае в колледже начинались экзамены. Первым шло страноведение на английском языке. Отстрелявшись и получив заслуженную пятерку, забежала в раздевалку. Надела легкий плащик и… путь мне преградил Глеб. Третьекурсник, тот самый здоровый нападающий футбольной команды, с которым время от времени развлекалась Лана.
– Торопишься, куколка?
– Представь себе, – попробовала обойти я громилу.
– Не так быстро, – больно ухватил он меня за локоть.
– Что тебе нужно? – спросила с вызовом, хотя на самом деле тряслась от страха. Ведь мне не совладать с этим здоровяком. И ни одного человека поблизости. Все, либо в классах на экзаменах, либо дома, готовятся к ним.
– Знаешь, – усмехнулся Глеб, – ты всегда нравилась мне.
– Да? – искренне удивилась я. – Никогда не замечала интереса с твоей стороны.
– Это потому, что раньше ты была увлечена Саньком и не замечала ничего вокруг.
– Извини, но ты мне совсем не нравишься, – вновь попыталась прорваться я к выходу из раздевалки.
Глеб перехватил меня за талию, глумливо засмеявшись.
Пыталась вырываться, царапаться, пинать его ногами. Но парень повалил меня на пол, зажал рот одной рукой, чтобы не кричала, а вторую запустил мне под юбку.
Я задыхалась под его грубой ладонью, его тяжелое тело плотно вдавливалось в мое, не давая не то что сопротивляться, а вообще двигаться. Из моих глаз полились слезы. Неужели меня сейчас изнасилуют?
Но кто-то свыше не дал свершиться насилию.
– Ты идиот? – сдернули с меня мерзкую тушу.
– Какого черта?! – взбеленился Глеб, занося кулак.
Но тот, кто вмешался, перехватил его.
– Посмотри туда, – указал на потолок мой спаситель.
Я тоже невольно подняла глаза. На потолке мигал огонек камеры.
– Дьявол! – выругался несостоявшийся насильник.
– Вот именно. Если тренер это увидит, тебя вышибут из команды.
– Ты прав, – подтянул Глеб свои спущенные спортивные штаны. – Надо валить отсюда. Попробую изъять запись. – Еще увидимся, куколка, – подмигнул он мне и, наконец, убрался.
– Спасибо, Мстислав, – неловко поднялась я с пола.
Он не подал мне руки, чтобы помочь, и ничего не ответил. Просто развернулся и вышел вслед за громилой.
Я знала этого парня. Третьекурсник. Играет в футбольной команде с Сашей и Глебом. Мы познакомились еще в детстве, когда занимались в одной музыкальной школе, где я постигала скрипку, а Мстислав барабанную установку. А еще, он сын Удельного Сергея Константиновича, того самого мужчины, который, не убоявшись пересудов, присутствовал на похоронах моего отца.
Домой приехала в мрачном расположении духа. Теперь придется быть втройне осторожной. Этот боров Глеб не упустит подходящего случая, чтобы завершить начатое.
Но о Глебе я тотчас забыла, стоило мне увидеть тетю. Арина, и так не отличавшаяся здоровым видом, сейчас походила на мертвеца. Она лежала на своей кровати, вытянув руки вдоль туловища. Ее лоб покрывала испарина, глаза ввалились, рот перекосило от боли.
– Что с тобой? – с тревогой разглядывала я ее.
– Вероника, девочка моя, не хотела я, чтобы ты
