ты сейчас уйдешь, ты совершишь ошибку, о которой будешь жалеть всегда. Ты трусиха, Шарлотта, которая бежит от своих чувств.
— Да нет никаких чувств, очнись! — вспыхнула и отстранилась. — У тебя, наверное, помутнения рассудка от правды, которую сложно принять, я понимаю! Но не нужно боль и разочарования пытаться унять не существующей любовью и симпатией!
Харольд закрыл лицо руками и бухнулся на позади стоящий стул.
— Ты права. Прости. Но я прошу тебя, не уходи. Дай мне шанс.
— Шанс? — переспросила глупо, всё ещё дрожа.
— Ты правда мне нравишься.
— Ты обманываешь сам себя. Но хорошо, я останусь, пока ты сам не поймёшь, что я не та кто тебе нужен.
— А может ты поймёшь обратное?
Стянула с себя рубашку со штанами и шагнула к кровати.
— Придушу, если прикоснешься ко мне, — процедила, рухнув в мягкие одеяла.
Харольд промолчал, а я тут же провалилась в сон.
Глава 14
Дни полетели чередой скучных событий. В замке было спокойно. Харольд с раннего утра и до поздний ночи занимался тем, что пытался наладить мирные договоры, остановить набеги, помочь болевшим чумой. В таком темпе пролетело несколько месяцев. Всем, чем занималась я, это следила за стражей, навещала пару раз родственничков Эртона. Пыталась выяснить информацию о родовой магии, но совершенно безрезультатно. Я не понимала зачем вообще тут нахожусь, мы с принцем и не виделись почти. Но меня по-прежнему все считали его невестой и относились соответственно. Земли постепенно начал накрывать мир. Каких-то три месяца Харольду понадобилась, чтобы полностью избавиться от чумы, прекратить бессмысленные набеги. Не хотелось признавать, но я была искренне рада, что у наследника всё получается именно так, как хотел и верил народ. Кинул клич о сборе армии, множество парней и мужчин с радостью присоединились.
* * *
Листала книгу об истории семьи Эртон, когда меня мягко толкнул в плечо Харольд.
— Шарлотта.
Подняла задумчивый взгляд и открыла в удивлении рот. Практически месяц я вообще его не видела. Эртон значительно похудел, кожа побледнела до такой степени, что голубые вены проступали устрашающе. Темные круги превратились в отёки. Он устало опустился рядом со мной в кресло. Хотела много чего ему сказать при встрече, но сейчас лишилась дара речи.
— Я хочу, чтобы армию возглавила ты. Если ты не передумаешь и не согласишься быть моей, я в любом случае не позволю тебе дальше скитаться. Надеюсь, что вскоре наемники не понадобятся людям.
— Эртон, что с тобой? — вырвалось непроизвольно, как и ладонь, что дернулась и легла на его щеку, которая оказалась до ужаса ледяной.
— Я не знаю, — ответил тихо, закрыв глаза.
Прижался к моей руке со вздохом.
— Всё так хорошо, но настолько плохо мне ещё не было, — признался тихо. — И я не могу понять в чём дело.
— Дело в магии, — выдавила и уложила вторую ладонь на его лицо.
— Наверное, я не могу принять родовую магию, видимо я её недостоин.
— Что ты такое говоришь? — возмутилась раздраженно, глядя в его потускневшие карие глаза. — За столь короткий срок ты навёл порядки, действительно возобновил мир! Люди молятся на тебя!
— Поцелуй, меня, пожалуйста, — прошептал еле слышно.
Едва провёл ладонями по моей талии. Настолько тихо и жалобно это прозвучало, что я не задумываясь приблизилась и коснулась его губ своими. Меня окатило волной дрожи, смешанной с болью, что прошлась от губ по всему телу. Невольно отпрянула, с ужасом заморгав. Подскочила с воплем:
— Да ты проклят! А-ну сними рубашку!
Харольд вздохнул и медленно стал расстёгивать пуговицы. Не выдержала, всё ещё содрогаясь от неприятных ощущений, дернула его рубашку, стянула по плечам. Глаза округлились. Кожа местами потемнела.
— Проклясть ведь могут только ведьмы? — буркнул непонимающе.
— Да, — кивнула задумчиво, продолжив рассматривать идеальное, мужское тело. — То есть нет. Не всегда. Это не такое проклятье.
— А какое? — закрыл глаза и обмяк. — Ты можешь с этим что-то сделать?
— Это проклятье рода, — прошипела сквозь зубы.
Заметила белый шрам на его плече в виде точного символа, медленно провела пальцами, закусив губу. Харольд вздрогнул.
— Что это? — поинтересовалась с любопытством.
— Герб семьи.
Маленький круг, четыре стрелы. Как на кулоне.
— Есть легенда, что такая отметка придаёт силы членам семьи Эртон. Каждая стрела символизирует сторону света…
— И стихию природы, — закончила и нахмурилась.
— Вместе они образуют мир и гармонию.
— Любопытно, а у твоих дяди с тетей тоже такая есть?
— Дядя отказался со словами, не хочу портить кожу какими-то печатями.
— Гармонии нет. Тебе нужно как можно быстрее принять родовую магию иначе она убьёт тебя.
— Я не понимаю как это работает. Я не знаю что нужно сделать, — устало проговорил и вновь устремил на меня хмурый взгляд. — Я обречен, да?
— Жаклин всё знает.
— Она молчит. Уже проводили несколько допросов.
— Вот же зараза! Ненавижу тебя Эртон и с какого ты свалился на мою голову⁈
— Шарлота, — выдавил растерянно.
Выдохнула и призвала свои силы. Опустила ладонь на его печать и прильнула к губам. В этот раз вспышка боли пронзила нас двоих, но я сжала его плечи, а Харольд вцепился в меня яро отвечая на поцелуй, и умудрившись усадить меня на свои бедра. Страсть словно прожгла боль и отключила моё сознание. Воздуха стало слишком мало, голова приятно закружилась. Поцелуи сводили с ума, прикосновения опаляли кожу, заставляли пылать и выгибаться на встречу движениям Харольда.
Одежда стала лишней и полетела на пол. Тяжёлое дыхание принца смешалось с моими негромкими стонами. Секундная острая боль вновь прошлась по телу, вернула рассудок и вырвала крик из губ. Харольд замер в замешательстве, дав мне возможность привыкнуть к ощущениям, что постепенно вместе с болью пускали по венам что-то необъяснимое словами. Отпираться уже было бессмысленно. Хотелось дальше визжать от того, что я натворила, но волна энергии прошлась по нам двоим. Медленно раскрыла глаза, встретила ошарашенный взгляд. Цвет кожи Харольда ощутимо стал более живым, темные круги вокруг глаз растворились. Проклятье отступило то ли от моего напора магии, то ли из-за жертвы девственности.
— Ты, — прохрипел хрипло и растерянно моргнул. — Лотти?..
— Да, ты первый, — впилась ногтями в его плечи, окунувшись в теплый, пораженный и затуманенный взгляд.
— О Боги, весьма неожиданно, — ласково прикоснулся к уголку глаза, где потекла слеза.
Мягкий толчок внутри, что вырвал из губ стон и тело пронзило приятной волной неизвестных мне прежде ощущений.
— Люблю тебя.
Разум слишком окутала опьяняющая дымка от происходящего, чтобы ответить или хотя бы осознать, что эти слова искренне предназначены мне. Дальнейшие движения слились вместе с поцелуями во что-то нереальное. Где-то глубоко в уме я понимала насколько всё это не правильно, но сил прислушаться к голосу разума у меня не было, просто растаяв от чувств, что
накрыли
