обороняться подручными средствами… Взвесила в руке единственное, что походило для этой роли.
И тут перед нашими глазами предстал… Мы оба замерли.
– Милорд, – склонила я голову немедленно.
– Папа! – обрадовался Тьен встрече.
А я обрадовалась, что не успела кинуться на незваного гостя со старым ухватом. Как неловко бы получилось!
– Рамина… Себастьян… – кажется император тоже не ожидал нас тут увидеть.
– Папа! Мы ловим воришку, который крадёт мою еду! Рами только мне же готовит! А кто-то ворует! – нажаловался тут же.
– Надо же, воровство в моём дворце… – задумчиво проговорил император, покосившись на домашнюю утварь, которую я всё ещё сжимала в руке от неожиданности.
– Идём в нами сидеть в засаде? Мы ловим на живца!
– На какого живца? – император выглядел раздосадовано.
– Вот на этого! – потряс мальчик в воздухе тёплым ещё пирожком с брусникой. – Хочешь? Пока ждём…
– Ну если пока ждём… – император принял пирожок и надкусил его, зажмурившись будто от удовольствия. А я покраснела от своей догадки, которую в жизни бы не озвучила вслух. Ну не мог же император…
Ведь не мог?
Однако, просидев в засаде ещё почти час (а сидеть было ещё более неловко, стены так близко, что даже отодвигаясь друг от друга, мы всё равно были рядом), никого так и не поймали. Точнее, это Тьен расстроился, что никого. Я для себя определённые выводы сделала. Странные, непонятные выводы.
Ведь он мог бы приказать мне. Мог попросить… Или приходить открыто – разве посмел бы ему кто-то что-то сказать против? Однако, выбор пал на использование тайного хода… С другой стороны, он у себя во дворце, если желает ходить тайным ходом на кухню за едой, то кто ему запретит?
И судя по взглядам императора, он понял, что догадалась.
– Рамина… Вас так тревожат эти… хм… кражи?
– Меня? – взглянув в его глаза, увидела за вопросом другой. – Нет, что Вы… Меня нет. Мне не жалко… То есть я всегда рада…
Слова путались, как и мысли. Ему приходилось согнуться на небольшой лавочке, которую мы соорудили, чтобы умещаться в этом небольшом проходе, отчего его коленка упиралась в мою напротив. И даже это касание волновало.
– Но это моя еда! – встрял Тьен, заставляя меня покраснеть.
– Мы же можем угостить с тобой… того, кто… эм… тоже голоден… – предложила мальчику.
Император скрыл улыбку, но её тень на его лице я поймать успела.
– Вероятно, Ваши блюда настолько вкусны, что кто-то… просто не мог удержаться… и совершил столь… глупый поступок…
– Отчего же глупый? – я опустила взгляд. – Мне приятно, что… кому-то… так нравится еда, приготовленная мной… Тем более, что этот… кто-то… в своём праве…
– Я считал, что Вам будет в тягость готовить свои шедевры ещё на одну персону, потому не просил Вас… Возможно поэтому и… воришка… брал лишь то, что оставалось от уже приготовленного, – и вновь его губы дрогнули, словно хотел улыбнуться.
– Вовсе нет! Мне очень нравится это занятие. Я бы с радостью готовила для… – едва не сказала «Вас». – Для ещё кого-то… Отец запрещал мне… – и тут же прикрыла рот ладошкой. Не стоит выносить сор из избы, как говорила одна моя гувернантка.
– Потому я и настоял на том, чтобы забрать Вас, – вдруг серьёзно сказал император. – Мне не показалось, что Ваш отец способен…
– Простите, милорд, я бы не хотела обсуждать это. Я не в праве судить отца, – и говорить про него плохо неправильно. Как бы там ни было, он никогда не желал нам с сёстрами зла. Я верю в это.
– Это Вы меня простите, – император встал. – Думаю, воришку мы не поймаем, Тьен. Пирожки уже давно остыли, а никто так и не пришёл.
– Так жаль, – приуныл мальчик.
Он так сильно загорелся этой ловлей «на живца», но к счастью, не понял, что кое-кого мы всё же поймали, и его план вполне себе сработал…
– Но мы можем их подогреть и попить вместе чаю, – предложила я робко, глядя на императора из-под ресниц. Напрямую было слишком волнительно.
– Пойдём, папа? – тут же забыл про нашу «неудачную» засаду ребёнок.
Ему нравилось проводить время с отцом, а удавалось это крайне редко, вот и скучал.
– Пожалуй… Раз уж… Вы всё равно готовили сегодня ещё на одного, то соглашусь.
Я не удержалась, чтобы не улыбнуться. Ну а что? Хоть он и император, но ничто человеческое ему не чуждо. Покушать вот любит. Как я.
И тут впервые увидела ответную улыбку императора. Тёплую настолько, что она согрела меня и внутри, и снаружи. И почему только обычно он не улыбается? Ему так идёт…
Глава 13
Правда во время чаепития к нам снова присоединился Альвисс. И если до этого император был вроде бы в хорошем расположении духа, то тут его настроение сразу же стало заметно хуже. И какая только чёрная кошка пробежала между этими двумя?
Было видно, что они будто соперничают, поддевают друг друга, вот только я никак не могла понять, что им делить.
– Смотрю, Вы нашли время в своём плотном графике, дядя, чтобы подкрепиться выпечкой нашей славной Рамины? – на последних словах Альвисс взял мою ладонь и поцеловал её, намеренно медленно.
Я вспыхнула до корней волос. Что он творит?!
– Смотрю, дорогой племянник, у тебя слишком много времени на то, чтобы проводить его на кухне или за распитием чаёв, – император прищурился, не сводя взгляда с моей ладони в его руке.
И я быстро выдернула её, сделав вид, что подкладываю Тьену добавки. Мальчик, казалось, вовсе не замечал нарастающей перепалки. Переводил взгляд с одного родственника на другого, жевал и молчал.
– По крайней мере, я не выкупаю девушек у родителей как скот и не увожу за тридевять земель от родного дома, – принц даже не думал уступать, несмотря на те знаки, что я ему подавала незаметно.
– Зато я не волочусь за каждой новой юбкой во двор…
– Ох! – всплеснула я руками, якобы случайно задевая локтем свою чашку.
И тут же все три мужчины за столом вскочили, кинувшись ко мне со всех сторон.
– Рами! – Тьен оглядывал меня перепуганным взглядом, заставляя устыдиться устроенного спектакля.
– Как ты, обожглась? – Альвисс вновь заграбастал мою ладошку, рассматривая её на предмет ожогов.
– Лекаря! – отдал приказ стражнику, что стоял неподалёку, император.
– Всё в порядке, – мягко улыбнулась я сразу всем. – Лекарь не нужен. Прошу простить мою неловкость.
– Я так за тебя испугался, – Альвисс заглянул мне в глаза, и на самом деле выглядел взволнованным.
Император больше ничего не сказал. Лишь посмотрел
