как и твоя алтайская бабушка, – ответил Богданов. – Ну, что это могут быть не американцы. А что-то другое. Хтонь.
– Чего-чего? – переспросил Рябов.
– Хтонь, – повторил Богданов. – Так в научном мире называются всякие чудовища, которые то ли есть, то ли их нет.
– То ли есть, то ли нет, – поморщился Рябов. – Хороший ответ. Воистину профессорский. Ну и как же мы поедем в эти джунгли? Кого мы будем там ловить?
– Вот так и поедем, – спокойно ответил Богданов. – Вместе с профессором. Он и поможет нам разобраться, где хтонь, а где обыкновенный американский сержант Джон.
– Вот те раз! – удивился Дубко. – Поедем с профессором! Ну и ну!
– А что тебе не нравится? – не понял Богданов.
– Профессор мне не нравится, – мрачно ответил Дубко. – Возись с ним, со штатским человеком… Охраняй его, оберегай от всякой хтони…
– Ну, наш профессор – вполне себе молодец! – улыбнулся Богданов. – Он и сам себя убережет.
– И все равно не нравится мне эта затея, – упрямо повторил Дубко. – Штатские – они не к добру…
– Нам нужен будет консультант, – сказал Богданов. – И психолог. Чтобы правильно пообщаться с тамошним народом.
– Мы и сами психологи, – буркнул Дубко и отвернулся.
– А вдобавок он знает вьетнамский язык! – привел решающий аргумент Богданов. – Будет у нас за переводчика. А то ведь как ты будешь общаться с вьетнамцами, да еще до смерти напуганными всяческой костюмированной дрянью?
– Ну коль оно так… – Дубко поднял руки: – Сдаюсь. Пускай и он с нами едет. Или летит… Но все равно он – штатский человек. Его придется охранять…
– Вот ты и будешь его охранять, – мягко произнес Богданов.
– Я? – вытаращил глаза Дубко.
– А то кто же, – спокойно ответил Богданов.
– Ну спасибо за доверие! – театрально раскланялся Дубко. – И второе спасибо – за возложенную на меня миссию по охране штатского профессора!
Поклон и тон были настолько потешны, что все невольно рассмеялись.
* * *
Вылетели через сутки. На чем еще, кроме самолета, можно было добраться в ту глухомань, которую представляли собой вьетнамские джунгли? Самолет был военный, его немилосердно трясло, внутри стояли шум и грохот, из-за которых почти невозможно было разговаривать. Но тем не менее разговор был необходим, потому что со спецназовцами летел сугубо штатский человек – профессор-востоковед Илья Семенович Тихий. По всему было видно, что такое путешествие для него в крайней степени необычно. Одно дело – отправиться в мирную экспедицию, и совсем другое дело – по сути, на войну. Да притом такую войну, в которой противник применил неслыханное до сих пор оружие психологического свойства.
Но тем не менее профессор держался молодцом. Он, насколько позволял шум в самолете, вслушивался в нарочито беспечный разговор своих попутчиков, случалось, что и сам односложно отвечал на вопросы, – словом, вел себя вполне естественно. Хотя и затаил некоторую обиду – это было заметно – на одного из членов команды спецназовцев, а именно на Александра Дубко. Именно Дубко, увидев профессора впервые, подверг его жесткой критике – то есть, конечно, не самого профессора, а его внешний вид.
– Уважаемый товарищ профессор, – как можно мягче, но при этом с назидательной настойчивостью в голосе сказал Дубко. – Так дело не пойдет!
– А что такое? – всполошился Илья Семенович.
– Я имею в виду ваш внешний вид, – пояснил Дубко. – Точнее сказать, ваш костюм. Воля ваша, но в дальнюю и опасную экспедицию, да еще и в джунгли, в таком виде не отправляются! Что это за костюм, что это за штиблеты? Вот, даже галстук повязали!
– Ну… – растерянно произнес профессор, окидывая себя взглядом. – По-моему, вполне…
– Мы с вами – спецназ! – Дубко многозначительно поднял палец. – А спецназовцы, доложу я вам, в галстуках не ходят. И в бальных штиблетах, которые на вас наблюдаются в данный момент, тоже. В общем, ваш костюм никуда не годится.
– Да, но… – от таких слов Илья Семенович растерялся еще больше, но вдруг вспыхнул, побуждаемый праведным негодованием: – А, собственно, по какому праву вы со мной так разговариваете?
– А по такому праву, – спокойно ответил Дубко, – что я персонально отвечаю за вашу безопасность. Чтобы, значит, с вами ничего этакого не случилось. Таков, понимаете ли, мне дан приказ, – и Дубко указал глазами на Богданова. – А глядя на ваш галстук, я убежден, что случится.
– Да, но при чем тут галстук? – с прежним негодованием произнес Илья Семенович.
– А еще и лакированные штиблеты, – прервал его Дубко. – В общем, так. Вот вам настоящая одежка, спецназовская. То есть такая же, как и у нас всех. В ней не пропадешь. Надежная одежка! И к ней – обувка. Прошу переодеться и переобуться.
Илья Семенович с возмущением глянул на Богданова, но тот лишь улыбнулся и посмотрел многозначительно. Так, мол, надо, уважаемый товарищ профессор, и ничего тут не поделаешь, да и возражать тут бессмысленно, потому что в нашем деле важно все, у нас, знаете ли, мелочей не бывает. Вот что говорил взгляд Богданова, и Илья Семенович Тихий все это прочел и все прекрасно понял.
Переодевшись, он оценил достоинства своего нового костюма и понял, что его новоявленный телохранитель, этот грубоватый молодой человек, которого звали Александром, по большому счету прав. Но все же тот тон, а главное, те слова, с которыми он обращался к нему, профессору филологии, Илья Семенович считал недопустимыми. Даже для такой грубой личности, каковой, без сомнения, был этот самый Александр.
Впрочем, скоро профессор позабыл о своей обиде и негодовании. Он с любопытством смотрел в иллюминатор самолета, пытаясь определить, над какой именно местностью они сейчас пролетают, но попробуй вот так, сквозь окошко, да еще с такой высоты, определи!
– Когда мы будем на месте? – спросил он у Богданова.
– Примерно через полтора часа! – глянув на часы, ответил Вячеслав.
– И как будет называться то место, куда мы приземлимся? – спросил Илья Семенович.
– Точка номер двадцать семь! – ответил Богданов.
– Вам не кажется, что для Вьетнама это довольно-таки странное название? – удивленно спросил профессор.
– Это военный аэродром! – стараясь перекричать гул двигателей, ответил Богданов. – Вполне подходящее название для военного объекта!
– Понятно, – сказал профессор. – А что мы будем делать после приземления? Куда отправимся?
– А вот этого никто не знает! – ответил Богданов. – Тут уж как придется. На нашем языке это называется «в зависимости от ситуации». Такой, понимаете ли, филологический термин. Так что, Илья Семенович, будьте ко всему готовы. К любому развитию событий!
– Я понимаю, – кивнул профессор. – Можете не беспокоиться.
– Главное, – вмешался в разговор Дубко, – старайтесь не отходить слишком далеко от меня. Держитесь рядом – что бы ни случилось.
– Стало быть, вы убережете меня от
