Моники над его шутками нарушали бы тишину небольшой деревянной комнаты, я бы сидела, уставившись в одну точку и неспособная думать ни о чём другом, кроме как о папе... Но всё имеет свойство меняться.
Тишину вдруг пронзает громкий треск стекла. Я успеваю увидеть, как окно, находящееся возле двери разлетается вдребезги, как что-то небольшое падает возле стола, а затем и комната начинает заполняться дымком. Но я не успеваю сделать ничего другого, как вдруг Нейт молниеносно бросается ко мне, хватая за руку и прижимая к полу.
— Не вдыхай дым! — громко говорит он. — Задержи дыхание на пару минут!
Я растеряна, но послушно набираю в лёгкие воздуха и испуганно дрожу, не понимая, что происходит. Моника сжимается в угол, среагировав ничуть не хуже своего парня. На её лице нет страха, лишь лёгкое волнение, какое обычно бывает перед не особо важным экзаменом в школе.
Нейт распахивает дверь одним мощным ударом с ноги, держа небольшое полотенце прижатым к носу и рту. Постепенно дыма становится меньше, он медленно выходит на улицу через открытую дверь, вытесняемый свежим воздухом. А потом Нейт достаёт свой пистолет, прячась рядом с выходом, а позже я вижу, как в свете ламп поблёскивает небольшой нож с зазубренным лезвием, который он ловко прокручивает в голове как «бабочкой».
В проходе появляется тёмная фигура. Высокая, мускулистая, будто стальная. Я всё ещё не дышу, лёгкие горят пламенем.
Едва чья-то нога в чёрном ботинке ступает за порог, как Нейт без колебаний вонзает в неё нож, проткнув её насквозь: лезвие упирается в деревянный пол. Истошный вопль боли пронзает мне слух, в ужасе я прикрываю уши, глядя на то, как мужчина падает, а Нейт прижимает его тело к полу лицом, оказавшись сверху.
— Чувак, кто ты такой, чёрт возьми? — приставив одной рукой дуло пистолета ко лбу незнакомца, а второй хватая его за волосы, спрашивает парень.
Мужчина лишь ноет от боли, истекая кровью, кричит, стонет, не выдавая ответа. Нейту это не нравится. Вынув нож, он медленно вводит лезвие в плечо, а учитывая то, что оно зазубрено, мучения приносит невыносимые.
— Говори, блин!
Я встаю с пола, ноги превратились в ваты, мне хочется убежать отсюда, чтобы ничего не слышать, ничего не видеть, ничего не чувствовать.
— Что ты делаешь?! — кричу я, хватаясь за голову. — Хватит!
Нейт бросает на меня взгляд и улыбается:
— Не вмешивайся, крошка. Я знаю, как заставлять людей говорить.
Немыслимо, жестоко, отвратительно. Люди не способны причинять боль другим. Так поступают лишь монстры.
— Перестань! — продолжаю я. — Нейт! Пожалуйста, перестань!
— Молчи, Лина! Я разберусь с этим сам. — Парень возвращается к своему занятию, но на этот раз прикладывает нож к горлу мужчины. — Говори, чувак. Я же тебя прямо сейчас зарежу.
Не хочу больше наблюдать за этой ужасной сценой и отворачиваюсь. Смотреть на что угодно, только не на эти пытки, совершаемые прямо на моих глазах. Желудок скрючивается в уродливый узел, велик риск, что меня сейчас вырвет. Моника подбегает ко мне и пытается утешить, хватая за плечи:
— Лина, тихо, всё будет в порядке. Нейт ничего такого не сделает.
Я отталкиваю её в сторону:
— Не подходи ко мне! Не смей подходить ко мне!
Вжимаюсь в угол, смотрю на то, как Нейт, решив оставить дальнейшие разбирательства на Гая, о чём он говорит вслух, хватает ноющего от боли мужчину за волосы и с силой бьёт о деревянный пол. Тело под ним в миг обмякает, руки безвольно падают, теперь он не шевелится и не высказывает почти никаких признаков жизни: о том, что он всё ещё жив, свидетельствует лишь поднимающаяся и опускающаяся грудь.
Нейт достаёт телефон, звонит Гаю, но из трубки слышатся одни гудки.
— Что-то он не берёт трубку, — говорит он. На лице уже проступает волнение, светлые брови хмурятся.
— Позвони парням, — предлагает Моника. — Они ведь вместе уехали?
— Так-то да, но сейчас они по идее отдельно. Гай на свадьбе у Камиллы, а остальные поехали за Хизер.
Хизер? Кто такая Хизер?
Я запускаю пальцы в собственные волосы и понимаю, что не могу отвести взгляда от лежащего у ног Нейта тела, хотя и пытаюсь отвернуться. Мужчина средних лет одет в чёрную водолазку и штаны, на поясе закреплён пистолет, а с другой стороны виднеются кожаные ножны.
— Чувак, не знаешь, где Гай? — доносится до меня эхом голос Нейта, дозвонившегося до одного из своих друзей. — Чего?! Твою-ю... Ладно, хорошо. Тогда мы выходим. На нас только что напали... — Пауза, потом ответ: — О'кей. Пусть поторопится. — Положив трубку, парень переводит на нас с Моникой встревоженный взгляд и громко говорит: — У нас проблемы, короче. Нужно отсюда валить и как можно скорее.
— Что случилось? — спрашивает Моника.
— По дороге объясню. Сейчас нам нужно сваливать. Давайте, девчонки! На улицу!
Моника берёт меня за руку и ведёт к двери, прежде чем я успеваю сама сделать хоть шаг. Я всё ещё растеряна и напугана. Мы выходим в лес, воздух проникает в лёгкие мощным порывом. Нейт выходит из дома вслед за нами, вытягивая тело мужчины и захлопывая дверь.
А затем за нашими спинами я слышу, как к нам подъезжает чья-то машина, огибая деревья.
— Живо все сюда! — прикрикивает Лэнс через окно мерседеса.
— Чувак, открой багажник! — пыхтя, просит Нейт.
Он бросает тело мужчины на землю возле колёс заведённой машины и потирает лоб внешней стороной ладони.
— Кто это? — У Лэнса хмурятся брови.
— Это мы и выясним чуть позже, — усмехается в ответ Нейт.
Багажник раскрывается сам собой, и два парня хватают бессознательного мужчину с двух сторон, поднимают вверх и помещают его внутрь. Моника тем временем осторожно просит меня зайти в салон, что я, будучи всё такой же напуганной, делаю без дальнейших попыток сопротивляться.
Так мы оттуда и уезжаем.
Глава 43
Мерседес Лэнса мчится сперва по тихой ровной трассе, затем въезжает в город и пролетает мимо небоскрёбов и людей.
Я прижимаю ладонь к холодному окну и думаю о том, что от дома меня отделяет всего один рискованный шаг. Моника сидит рядом и всё бросает на меня виноватые взгляды. Я ощущаю, что она всё ещё чувствует моё безразличие к её словам, хоть я и сказала ей, что не злюсь.
Принимаю
