– Может быть, у него сердце разбито? – предположил Дэниел. – Вот он и прячется до тех пор, пока не заживут раны и он не почувствует, что готов снова предстать перед миром.
– Все возможно, – произнесла Мероу привычным тоном оракула. – В любом случае у этого мужчины есть тайна. Которую глаза его никогда не выдадут.
– Как его зовут? – спросила я.
– Уайт. Бен Уайт.
Внезапно я вспомнила, как полисменша следовала за ним в день приезда.
– Во всяком случае зла он никому не делает, – заметил Дэниел. – Почему бы тебе не расспросить Летти при встрече? Если Уайт и впрямь ее родственник, она наверняка придет его навестить. А теперь, милостивые дамы, не могла бы одна из вас освободить меня от этого котенка? Похоже, он всерьез решил вспороть мне живот и добраться до позвоночника.
Мы отцепили Люцифера от рубашки Дэниела и спустили котенка на землю. Он тут же вспрыгнул на колени Мероу и свернулся клубком, закрыв крошечными лапками рыжий нос.
– Так, значит, он все же иногда спит! – удивилась я.
– Очень чутко, – предупредила Мероу.
И мы в сопровождении Горацио на цыпочках покинули крышу.
Глава четвертая
Мы решили приготовить ужин. Обычно, когда у плиты толкутся несколько человек, это приводит лишь к путанице, спорам, стычкам, осколкам на полу, а порой и членовредительству, но мы с Дэниелом и Горацио старались не мешать друг дружке, и в кухне царили мир и согласие, словно мы провели бок о бок уже много лет. К концу готовки, когда на стол были поданы куриные грудки с чесночной начинкой, горячий картофельный салат и ярко-красные помидоры конкасе, у меня от умиления нашей слаженной работой даже слезы подступили к глазам. Но вид аппетитно пахнущего ужина быстро поднял мне настроение. Я села за стол.
– Когда кончается лето, я очень скучаю по помидорам, – заметил Дэниел.
Да он словно прочел мои мысли! Я открыла бутылку красного вина, и мы весьма чинно поужинали. Когда я одна, то обычно просто беру тарелку и сажусь к телевизору; Горацио одобрительно относится к этой моей привычке и неизменно усаживается рядом – так у него больше шансов получить кусочек-другой. Но теперь я восседала за столом и старалась поддерживать беседу.
Конечно же мы сплетничали о соседях. А для чего еще нужны соседи?
– Миссис Доусон здесь понравится, – начала я. – Но что ты думаешь о мистере Уайте?
– Пока мы о нем мало что знаем. Я вообще его в глаза не видел. Надо сначала познакомиться поближе, а потом судить. Пожалуй, сбегаю-ка я принесу видеозапись из шоколадной лавки. Если поставить на быстрый просмотр, проверка не займет много времени. Не бойся, Коринна, я не стану убивать на это весь вечер, но проверить надо. Или ты предпочитаешь, чтобы я занимался этим у себя дома?
– Глупости, конечно, неси ее сюда. Я еще ни разу в жизни не смотрела таких записей.
– Они очень скучные, – предупредил Дэниел. – Вроде «Большого брата», только еще хуже. Настоящее реалити-шоу Скучно до отупения. Зато потом можем посмотреть «Баффи».
– Отлично.
Курица удалась на славу. Я положила себе добавки.
– Джулиетт ходила сегодня словно в воду опущенная. Так частенько бывает с теми, кто нанимает частного детектива. Люди начинают бояться: вдруг он разнюхает что-то лишнее. Кстати, я тут слышал новости: вроде Джон возвращается, и, говорят, с новым дружком.
– А как же Кайли… или это была Госс? Девчонка, кажется, глаз на него положила.
– Если так, то ничего у нее не выйдет. Говорят, это какой-то сказочно красивый азиат; Джон повстречал его во время путешествия. Джулиетт сказала, они приезжают завтра. Как ни крути, а в этом доме все время что-то происходит, кетчеле. Да, еще я повстречал сегодня госпожу Дред, она интересовалась, когда мы снова пойдем в клуб.
– Я пока об этом не думала, – соврала я.
Госпожа Дред, королева кожи, владелица магазинчика одежды, что на нашей улице. Она одарила меня самым роскошным платьем в моей жизни. Я была бы не прочь пройтись в нем еще раз. Но Дэниела так просто не проведешь.
– Можем сходить туда в воскресенье вечером, – предложил он. – Секретная комната теперь закрыта, раз Лестат за решеткой, но клуб-то открыт. Уверен, что госпожа Дред все там отлично наладила.
– Ладно, подумаю, – сказала я, вытирая куском ржаного хлеба остатки конкасе с тарелки. Я разомлела от сытного ужина, вина и удовлетворенных страстей. – Пойди сходи за кассетой, а я пока уберу со стола. Ты сегодня ночью не работаешь в «Супах рекой»?
– Работаю. Зато завтра свободен. Я скоро вернусь.
И он ушел. А я принялась мыть тарелки. Потом села на диван и закрыла глаза. Лишь на миг.
Когда я проснулась, телевизор был включен, и Дэниел смотрел черно-белую запись из шоколадного магазина. Электронные часы в нижней части экрана отмечали время записи. Звука не было. Странное зрелище.
– Бастеру Китону это и в подметки не годится, – заметила я.
– Согласен, – рассеянно кивнул Дэниел. – Помнишь этот его трюк с падающим домом? Бесподобно!
– Ага! Дом обрушивается прямо на него, а он так и остается стоять в том самом месте, где находилось открытое окно. Видимо, у него были железные нервы. Что мы смотрим?
– Дневную запись из «Небесных наслаждений».
Я притулилась рядом. От Дэниела исходило удивительное тепло. Я почувствовала аромат корицы – его примета.
– И что же мы видим? – поинтересовалась я.
– За прилавком Селима, – объяснил Дэниел, указывая на хорошенькую девушку в симпатичном форменном платье шоколадного магазина. – Джулиетт не вошла в кадр, она стоит с краю. А вот и она.
На экране появилась Джулиетт. Она несла большой безукоризненно начищенный стальной поднос. Ловко управляясь щипцами, она аккуратно выложила шоколад в стеклянную витрину. Я знала, что конфеты раскладываются строго по сортам начинок. Эти все были одного сорта.
– Апельсиновый крем, – сказал Дэниел. – Я составил схему, что где лежит.
Он пометил время на листе бумаги, где уже было несколько записей. Я заметила, что Селима, тоже щипцами, раскладывает конфеты в коробки – по восемь в каждую. Эти коробочки помогут кому-то расслабиться вечером, устроить «отходную» на работе или отпраздновать примирение. Девушка ходила вдоль витрины и, на первый взгляд, выбирала конфеты совершенно случайно, заполняла коробочки, приклеивала на каждую золотую этикетку и завязывала ленточкой.
– Она сделала десять коробок, – отметил Дэниел.
Коробки сложили в конце витрины – для тех покупателей, у кого нет времени выбирать конфеты. Синяя с золотом упаковка. Очень эффектно. Помню, я где-то слышала, что нельзя упаковывать продукты в синюю или зеленую обертку: покупателям-де это не понравится. Но на продукцию «Небесных наслаждений» это, кажется, не распространялось. Я бы их купила, даже будь они завернуты в коричневую бумагу и перевязаны обычной бечевкой. Или уложены в оранжевую пластиковую коробку. Да я бы их согласилась и просто в руке нести!
