class="p1">— А куда его, твой виноград! Что это, хлеб, что ли!
Так и бранились, лишь только приходили домой с работы.
А что делать ребятам в такие дни? Лучше всего убежать на море.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Оранжевый камушек
⠀⠀ ⠀⠀
оpe в этот день слегка играло. Вода стала зелёной, на волнах появились белые гребешки. Они бежали к берегу по всему морю, бросались с разбегу на песок, на гладкую гальку. Белые гребешки разбивались стеклянными брызгами, а волны отходили обратно в глубину и утаскивали с берега камушки.
А камушки были очень красивые. Данилка шёл тихонько по берегу и разглядывал их. Тут были и зелёные, и чёрные с голубыми крапинками, и коричневые, словно загоревшие на солнце. Были и прозрачные, как слёзы, и синие, как морская вода, — с поясками, с разводами, с узорами, похожими на пенную воду. Иногда какой-нибудь камушек особенно блестел в воде. Данилка поднимал его. Но камушек сразу высыхал в руке и становился тусклым, словно подёрнутый солью. Тогда Данилка бросал его обратно в море:
— Ступай, там тебе лучше.
И камень словно радовался — он тотчас снова начинал сверкать и светиться под стеклянной морской волной.
В заливе было полно ребят. Они плавали наперегонки, кричали, смеялись, качались на волнах, боролись с волнами, ныряли под волну или, будто поплавки, подпрыгивали над пенными гребнями. И Федя нырял, кричал и смеялся вместе со всеми.
Сегодня весёлое было море, оно шалило с ребятами — обливало их с головой, поднимало на волнах, а то вдруг выталкивало на берег, шутя сбивало с ног и опять утаскивало под волну вместе с галькой… Федя плавал и кувыркался в воде, как дельфин. Но вот удалось ему подняться на гриве самой большой волны, и волна помчала его к берегу.
— Данилка! — закричал Федя. — Эй! Гляди!
Ему хотелось, чтобы Данилка видел, как он бесстрашно мчится на волне, какой он ловкий и отважный, но Данилка уже далеко отошёл по берегу. Он слышал, что Федя зовёт его, но не обернулся, потому что увидел необыкновенный камушек. Сначала Данилке показалось, что на песке лежит раскалённый уголёк. Но это был камушек. Он лежал совсем сухой и всё-таки весь сиял и светился. Не светом воды он светился, а своим горячим оранжевым цветом. И даже на песке от него, как от огонька, лежал оранжевый язычок.
Данилка поднял камушек. Он был гладенький и в руке так же светился, даже чуть-чуть освещал Данилкину ладонь.
У Данилки дома была целая коробка красивых камней. Но такого, как этот, прозрачный и оранжевый, он ещё никогда не находил. Данилка крепко зажал его в руке и побежал к Феде.
А Федя уже вылез на берег. Он до того накупался, что еле дышал от усталости.
— Не смотрел, когда я кричал! — сказал он Данилке и сердито насупил белёсые брови.
— Я не смотрел… — ответил Данилка, — а потому что — гляди-ка, какой камушек!
И раскрыл перед Федей ладонь.
— «Камушек, камушек»! — так же сердито ответил Федя.
И, даже не взглянув на камушек, ударил снизу по Данилкиной руке. Камушек сверкнул огненной искоркой и пропал в набежавшей волне. Волна плеснулась на берег, бросила пену и ушла обратно. И оранжевый камушек унесла с собой.
Данилка бросился в море. Он нырнул под волну, опустился на дно. Данилка боялся нырять, по он даже страх свой забыл в эту минуту. Он старался разглядеть под водой свой камушек, он надеялся, что тот сверкнёт ему с пёстрого морского дна… Но на дне синела и зеленела гладкая галька, солнечная рябь проходила по белому песку, и все самые простые и тусклые камни под водой сияли и блестели, будто драгоценные… Где ж тут найти среди них маленькую оранжевую искорку?
Данилка был под волной две секунды, а ему показалось, что он там пробыл очень долго. Он испугался, забил руками и ногами, сердце у него замерло: не выплыть! Не выплыть!
Он выплыл. Но лишь увидел небо и край берега, как волна снова накрыла его с головой. Данилка изо всех сил пробивался к берегу, но волна тащила его назад. Он хотел закричать, но тут же хлебнул солёной горькой воды. Данилка решил, что он погиб, что его уже утащило от берега, что под ним уже тёмная морская глубина. В голове замелькало, как он утонет, и как прибежит на берег мама и будет кричать и плакать, и как отец бросится в море искать его…
Тут его ноги коснулись песчаного дна, и Данилка, отбиваясь от волны, выбежал на берег. Он кашлял, плакал, дрожал…
Кто-то из ребят, кажется Васятка Тимаков, кричал ему:
— В уши набрал? На одной ножке попрыгай.
Надо было прижать ухо к плечу и прыгать на одной ножке и приговаривать: «Мышка, мышка, вылей воду за дубовую колоду», — тогда вся вода из уха выльется.
А ещё кто-то из ребят, кажется Петруша Огородников, удивился:
— А говорили, что Данилка не умеет нырять! Ещё как ныряет-то!
Федя стоял около Давилки, смотрел, как он дрожит и плачет, и не знал, что делать. И зачем ему надо было наподдать этот камень? Федя знал, что Данилка нырять не умеет и боится волны. А уж если нырнул, значит, и про страх забыл, и про всё… Значит, уж очень ему этот камень нравился.
— Ну и что же? — сказал Федя. — Ну, а зато нырять научился!
Федя знал, что Давилка спорить и ссориться не будет. Он сейчас нахмурится, сожмёт губы, засунет руки в карманы и молча уйдёт. Он всегда так. Уйдёт, а потом не знаешь, как с ним и помириться. А они ещё собрались с ним сегодня к Сергею Матвеичу в долину идти.
Но Данилка не ушёл. Он прокашлялся, протёр глаза — тут и вода солёная, и слёзы солёные… Сел у самой кромки воды и стал смотреть на дно: а вдруг он всё-таки увидит свой оранжевый камушек?
Феде стало очень жаль Данилку. Уж лучше бы он рассердился или обиделся!
— Ну, хочешь, я тебе красивый-раскрасивый камень найду? А? — сказал Федя. — Хочешь, со дна достану?
Данилка покачал головой — мокрые волосы торчали у него на голове, как перья у воронёнка.
Тут подсел к ним Петруша Огородников, такой же загорелый, как те коричневые камушки, которые валялись на берегу.
— А какой он был, твой камень-то?
Потом прискакал Васятка Тимаков:
— Светлый, да? Белый такой, с разводами?
Понемногу и все ребята собрались вокруг
