закрываю окно. Несмотря на теплую весну, утром все еще достаточно прохладно.
Надеваю брюки и иду в ванную.
Надо проверить, остались ли у меня еще деньги — можно заказать завтрак, пока девчонки спят. Утренние посиделки могут скрасить неприятное послевкусие вчерашнего вечера.
Подхожу к ванной и собираюсь потянуть ручку двери, как слышу из-за нее тихое шипение Таси:
— Ты опять за свое? Марина! Так больше не может продолжаться. Ты же сама будущий психолог и должна понимать, что это ненормально.
— Тась, ты преувеличиваешь. Просто я вчера много выпила, вот меня до сих пор и тошнит.
— Да? А может быть просто алкоголь слишком калорийный, и поэтому ты взялась за старое. Марин, это дорога в никуда. Ты занимаешься саморазрушением. Если ты продолжишь в этом духе: тебя ждут серьезные проблемы со здоровьем. А там, где проблемы со здоровьем — нет места красоте. Я закрывала глаза на твой вечный подсчет калорий, но блевать после каждого второго приема пищи — это край. Тебе нужна помощь. — Голос Таси звенит тревогой.
Я замираю. Знаю, что согласно правилам приличия, нужно развернуться и уйти, но в этот момент у меня даже мысли такой не возникает. Никогда не замечала за Маринкой ничего подобного.
— Тась, ты не понимаешь. — Начинает плакать Марина. В ее словах сквозит такая боль, что у меня начинает выкручивать мышцы. — Соколов подарил мне платье на два размера меньше, а оно и так маломерка, как чулок. Мне в жизни не влезть в него. А эта дура-Ася вчера еще требовала, чтобы я его надела.
— Господи, да ошибся, небось. Мужики же в магазине одежды, как младенцы. Позвони и попроси его поменять тебе платье! В чем проблема?
— Вам с Марго не понять меня. — Продолжает тихо плакать и причитать Марина. — Проблема в том, что чтобы я не делала и как бы не выглядела, я никогда не буду достойна любви. Никогда. Меня даже мама не любит, что говорить об остальных. Влад вчера просто уехал. Ему скучно со мной.
— Мы тебя любим, дурочка, и ты сама должна себя любить. Понимаешь?
Наступает пауза, и я начинаю пятиться назад, но Марина продолжает:
— Ты только Марго ничего не говори. Она и так постоянно твердит, какой Соколов козел и урод. Если узнает — сожрет заживо и меня, и его.
— Марго просто боится отношений, вот и твердит постоянно какие все мужики вокруг плохие. Кто ее с таким характером выдержит? Она же мозг вынесет.
Вот коза! Обида царапает грудь. Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но не выдерживаю и возвращаюсь. Распахиваю дверь в ванную.
Марина сидит на краю джакузи в пижамном топике и коротких шортах. Тася стоит рядом с ней в шелковой сорочке с растрепанными волосами и помятым лицом.
Если кто-то вчера и перебрал с шампанским, то это Тася, а не Маринка. Они дергаются от неожиданности, когда видят меня.
— А вы не обнаглели, крошки мои? За спиной у меня гадости говорить? Тась, уж кто бы про отношения говорил, ты у нас, можно подумать, гуру. Сколько ты собираешься так жить? Пока тебя твой женатик со счетов за сроком годности не спишет?
Маринка вытирает щеки, а Тася тут же идет в атаку. Ведь, лучшая защита — нападение?
— Вот только не надо меня носом тыкать, как щеночка в свои каки. Я сама разберусь со своим образом жизни, окей? — Маринка испуганно округляет глаза, а Тася нервно достает из зеркального шкафчика патчи и начинает шлепать их себе под глаза. — Тебя, Марго, медом не корми, дай кого-нибудь поучить. Ты не боишься дать неправильный совет? Ты готова взять ответственность за последствия своего вмешательства? Вот отучишься и пойдешь людям мозги полоскать или, если так надо, подработку себе найди, но ко мне не лезь.
— Это неправда, и ты это знаешь. Вы сами мне постоянно свои проблемы сливаете, не спрашивая, хочу я их слушать или нет. Одна со своим Соколовым достала, другая думает, что всю жизнь будет инфантильно на шее своего женатика сидеть.
Тася резко разворачивается и проходит мимо меня, толкнув плечом.
— Марго, ну, что неправда? — Говорит Марина. — Ты мне с первого дня твердишь, какое Соколов гавно. Ты думаешь, мне приятно про своего парня такое слушать?
Обида подкатывает к горлу. Позвоночник становится каменным. Уж кто — бы говорил. Не предупредив меня, пошла на поводу у моей мамы и пригласила Олега. Испортила мне вечер.
Медленно выдыхаю и продолжаю говорить, но уже значительно тише, потому что, если повышу голос — расплачусь.
— Знаешь, Марина, суть отношений — стать счастливее. Это их единственная функция. А если в отношениях ты постоянно чувствуешь себя нелюбимой, некрасивой, недостойной и толстой, то я бы на твоем месте задалась вопросом: все ли я делаю правильно? И с тем ли я человеком? — Мой голос все-таки срывается, а к глазам подступают слезы. — Все, девочки, я умываю руки.
Разворачиваюсь и иду в комнату.
— Ты не на моем месте! — Кричит мне вслед Марина.
— Мешки вынесите, а то провоняют вам все. — Рявкаю в ответ, не оборачиваясь.
Вот и позавтракали. Вот и повеселились.
Натягиваю топ, а потом замечаю, что надела его наизнанку. Бесит! Свою футболку запихиваю в сумку. Иду в коридор и хватаю с вешалки свою джинсовую куртку. Из кухни доносится гул кофейной машины, хлопает дверца шкафчика.
Даже не попытались меня остановить. Подруги. Ныряю в лоферы и выхожу из квартиры, громко шарахнув дверью.
Сбегаю по лестнице вниз. Обида нарастает, встав в горле комом.
— У вас вчера музыка орала. Радуйтесь, что я полицию не вызвала. — Высовывается из своего коробка консьержка. — Шаболды!
Мне хочется послать ее, но здесь живет Тася, а не я. И проблемы ей не нужны, поэтому я растягиваю губы в улыбке, которая, скорее всего, напоминает оскал и говорю:
— Доброго здоровьица вам. — и выскакиваю из подъезда.
9
— Маргаритка, вставай, а то проспишь. — Заглядывает после стука в мою комнату папа.
— Пап, мне ко второй. — Хриплю я из-под одеяла и переворачиваюсь на другой бок.
— Прости, — виновато говорит он. — Совсем забыл, что тебе по понедельникам ко второй.
Даже находясь между сном и явью, я испытываю нежность. Она разливается теплом в груди и заставляет улыбнуться. За это я особенно люблю папу: внимательное и уважительное отношение к чужому пространству. То, что другие люди не могут постичь на протяжении всей жизни. И это не просто отпечаток его профессии. Способность, встроенная в его ДНК.
— Все в порядке. Сколько времени? — Открываю глаза.
Папа одет
