о самом главном, она смотрела на него, явно ожидая чего-то. Она склонила голову к плечу, совсем как… Чонхо тряхнул головой.
– Далеко-далеко, в сказочном восточном королевстве с драконами и говорящими тиграми я долго искал подарок для самой прекрасной маленькой именинницы, – отвечал он сестре, опустившись перед ней на корточки, чтобы было удобней разговаривать, и взяв маленькие ладошки в свои руки.
– Сказочном? – глаза сестры так и загорелись. – И там был добрый император и злой колдун? А принцесса была?
– Принцесса… – Он не заметил, как к порогу вышла мать, прислонившись плечом к стене. – Да, принцесса была тоже.
– И ты спас ее от злого колдуна? – не отставала Сун Хо.
Мать с интересом наблюдала, как ее старший сын сочиняет сказку, что можно было увидеть нечасто. Если не никогда. Его глаза вдруг потеплели, словно он вспоминал что-то приятное, что согревало сердце.
– Спас, рискуя жизнью спас, – отвечал Чонхо.
– А почему не женился? – невинно поинтересовалась сестра, хлопая своими ресницами.
– Потому что… – Чонхо вдруг пожалел обо всем, что говорил последние пять минут. Он отвел взгляд в сторону, наконец-то заметил мать, снова обратился к сестре: – Ты уже не хочешь увидеть свой подарок?
– Хочу, очень хочу! – Сун Хо тут же забыла сказку, вспомнив о том, что обладало намного большей важностью.
Чонхо опустил рюкзак на пол, открыл, но достал оттуда совсем не то, что ожидала сестра, да и он сам. Зеленый шелк словно струился сквозь пальцы, до сих пор храня тепло.
– Что это? – вдруг спросила мать, до этого молча наблюдавшая за ними.
– Это мое, да? Ты мне это хотел подарить? – вторила Сун Хо.
– Это… нет, это принцессы. – Он сложил платок и спрятал обратно в рюкзак. – У тебя другой подарок.
Чонхо довольно долго искал нужную вещь, то и дело касаясь пальцами невесомого шелка, обжигавшего руки и напоминавшего, что он хочет всей своей легкой и ласковой сущностью вернуться к хозяйке. Наконец, он вытащил из рюкзака красно-желтые наручные часы с улыбающимся солнцем на циферблате. Подарок явно пришелся сестре по вкусу, она тут же надела часы на руку, еще долго любуясь ими. Когда мать все же уговорила ее и Юнхо отправиться лечь спать, она наотрез отказалась снимать их со своего запястья.
– И все-таки, где ты был? Нашел работу? – спросила мать, когда младшие дети заснули, дав остальным обитателям дома насладиться тишиной.
– Нет, всем нужны либо экономисты, либо программисты… – с сожалением ответил матери Чонхо.
Они сидели на кухне. Пак Сончжа***, женщина средних лет с забранными назад волосами и глазами такого же необычного оттенка, как у самого Чонхо, держала в руках чашку чая, изредка отпивая из нее.
– Но нашел что-то другое? – Она снова заинтересованно посмотрела на него.
– Другое, – эхом отозвался Чонхо. Больше мать ничего не смогла от него добиться, сколько бы ни спрашивала. Впрочем, ей и не нужно было узнавать что-то еще, материнское сердце почувствовало все без лишних слов.
– Ты согласился на эту игру? – Мать решила сменить тему разговора. – Будешь бесцельно бегать с мячом?
– Пока предложений лучше нет, – ответил матери Чонхо. Она всегда считала это бесполезной тратой времени, и тот маленький достаток от ненужных игр ее каждый раз в этом убеждал. Ее сын никогда ей не перечил по этому поводу, но все же продолжал делать то, что считал нужным.
В этот день, длившийся нестерпимо долго, Чонхо долго не мог заснуть. Все события, произошедшие за этот день, мелькали перед глазами, отгоняя сон далеко-далеко в безвестные дали. Игра была действительно тяжелой, и поражение усиливало эффект горечи многократно. Да и разве можно было надеяться на что-то большее? Уличный вор не добавил хорошего настроя, он был жалок. И эта девушка… за такое малое количество времени она успела заставить его делать то, что ей вздумается, заставить думать о ней и не забывать. Новая случайность не заставила себя долго ждать, и теперь Чонхо был вынужден снова встретиться с ней, чтобы отдать забытую вещь. Эта мысль была последняя перед тем, как его сознание унесла теплая волна сладкого сна.
*Домо аригато – большое спасибо, яп.
**Сайонара – прощай, яп.
***Пак Сончжа – женщины в Корее, выходя замуж, крайне редко меняют свою фамилию на фамилию мужа.
Обычно Чонхо просыпался рано, ведь нужно было спешить на работу, по мере возможностей провожать брата и сестру в школу, а потом это просто вошло в привычку, побороть которую не представлялось возможным. Но именно в этот день он необычно долго не мог покинуть путы сна, и даже солнце, настойчиво светившее в окно, не могло заставить его открыть глаза. Слишком насыщенным был вчерашний день, чтобы так просто оставить его в прошлом. Он проснулся довольно поздно, резко усевшись в постели и безвозвратно потеряв остатки красивого приятного сна, о котором сразу же забыл, и в сердце осталось только ощущение приятной легкости и тепла.
Спешить было некуда – оставалось еще несколько часов до назначенного времени. Такие моменты выдавались нечасто – он всегда был обязан куда-то идти или ехать, теперь же можно было дольше побыть дома, чему тут же поспешили обрадоваться и воспользоваться младшие брат и сестра, устроившие так, что свободное время пролетело незаметно и совершенно безвозвратно. Вспомнить о том, что хотел сделать еще с утра, ему удалось, только когда он вышел из дома, по дороге к автобусной остановке.
Чонхо хотел позвонить ей утром, вышло только много позже после полудня. Стоя на остановке в ожидании автобуса он долго не решался набрать номер, после того, как все же нажал кнопку вызова, тут же отменил, и все повторилось вновь. Мидори ответила почти сразу, после нескольких гудков, и ее мелодичный голос и смех, словно звон десятка серебряных колокольчиков один за другим, снова заставили сердце стучать быстрее. Чонхо уже перестал удивляться такой странной реакции.
Быстрая случайность? Заливистый смех. Сегодня у нее встретиться не выйдет, да и Чонхо не может. Разговор вышел коротким, но, тем не менее, содержание было важным. Они договорились встретиться в следующий день, и Чонхо вдруг захотелось, чтобы этот день наступил намного скорее, чем ему положено. Автобус еще долго не желал прибывать.
Предполагаемых участников матча, который должен пройти почти через неделю, было сравнительно много, но намеченный стартовый состав можно было отличить от других сразу – они чувствовали себя элитой и вели себя подобающим их положению образом. Некоторых Чонхо знал – он видел их по другую сторону экрана телевизора, когда случайно приходилось смотреть несколько минут игру молодежной сборной. А с
