глаза. — Я… ну… мужчина же.
— А я и не заметила, — устало откидываюсь на спинку стула.
— Это просто утренняя физиология…
Он ещё и оправдывается!
— Слушайте, Демьян Аркадьевич, я взрослая девочка и всё знаю про пестики и тычинки. И биология в девятом классе у меня была, как и у вас. Опыта, конечно, поменьше, но уж очевидные вещи не надо объяснять. Я уволена? — спрашиваю, глядя на него спокойно.
Всё, перегорела. Злость ушла, мозги встали на место. Вспомнились девицы, которых я подслушала в туалете, когда пришла на собеседование. А ещё молоденькая няня, моя предшественница, о которой Юра говорил, что шеф от неё быстро избавился.
Видимо, фигово всё в его прошлом было с женщинами, если он так реагирует на обычные человеческие заботу и внимание. Могла бы сразу догадаться, если учесть, что он ребёнка воспитывает в одиночку.
— Нет, не уволены, — он кидает на меня быстрый взгляд, потом опять отводит глаза, — если сами, конечно, не хотите уволиться.
— Хочу, — мужчина вздрагивает и сжимает губы, а я продолжаю: — но пока не буду.
— Спасибо, — выдыхает с облегчением.
— Не благодарите, — отвечаю мрачно. — Это из-за Кости. Если бы дело было только в вас, вы бы меня больше не увидели. Но мальчик не виноват, что у его отца мозги набекрень.
— Я извинился, — напоминает он тихо.
— А я, видимо, в ту же секунду должна растаять и всё забыть, — сжимаю виски руками, потому что внезапно начинает ныть голова. — Ладно. Закрыли тему. Мы с вами до сих пор не подписали рабочий договор, или что там подписывают няни. И не прописали, что входит в мои обязанности. Например, оладьи я теперь готовить не буду, это стоит включить отдельным пунктом! — всё-таки не могу не съязвить.
— У меня есть стандартный договор, я скину вам на почту, — Кудинов берёт пустую чашку, крутит её, видимо, не зная, чем занять руки.
— Отлично, — киваю и встаю. — Я пойду разбужу Костю.
— Ольга, можно вопрос? — его голос останавливает меня в дверях.
— Задавайте, — оборачиваюсь, смотрю на мужчину.
— Почему вы согласились на эту работу?
Он смотрит на меня внимательно, а я на него — задумчиво.
— Вы ведь шли на должность секретаря, — напоминает мне шеф. — Когда вы, не задумываясь, ответили согласием на моё предложение, я подумал… Я понял сейчас, что ошибался, но тогда почему?
— Скажите, Демьян Аркадьевич, вам не приходило в голову, что есть люди, которые просто хотят честно работать? — спрашиваю его тихо. — Без всякой подоплёки и задних мыслей, без желания кого-то соблазнить, что-то урвать… У меня в городе в ста километрах от столицы живёт мама с двумя моими братьями. Отца не стало два года назад, внезапно. Ничего не предвещало, так случилось. Мы остались одни. В ипотечной квартире, с проблемами, с двумя пацанами, которые моментально вырастали из ботинок и зимней одежды.
Мужчина не отводит от меня взгляда, и я вижу в его глазах сочувствие.
— Простите, что я…
Да, теперь его извинение звучит значительно более искренно.
— Не извиняйтесь и не жалейте меня. Мне это не нужно, — перебиваю его и качаю головой. — Мне просто нужна была работа. Любая. Срочно. Иногда причины наших поступков очень просты.
— Я понял, — он кивает. — Вы поедете к своим на эти выходные?
— Да, — киваю в ответ. — Я иду будить Костю?
— Да, спасибо.
На этом наш разговор заканчивается. Я бужу ребёнка, помогаю ему собраться и умыться, он завтракает, и мы все вместе выходим из квартиры.
— Вас подвезти, Ольга? — первые слова, которые Кудинов говорит мне после утреннего инцидента.
— Нет, спасибо, — качаю головой, — мне быстрее на метро.
— Хорошо. Мы ждём вас в воскресенье вечером? — в голосе странная смесь вопроса и утверждения.
Переживает, что я могу его послать? Сказала ведь уже, что остаюсь.
— Да, конечно, — киваю и машу Косте, который уже сидит в машине.
Мальчик машет в ответ, улыбается. Его отец бросает на меня последний взгляд и садится за руль. А я, поправив сумку на плече, отправляюсь к станции метро, до которой тут буквально пара шагов.
* * *
— Доня, ты какая-то задумчивая эти два дня, — мама, убрав со стола после обеда, присаживается рядом со мной. — Что-то случилось на работе?
Да, наверное, задумчивая. И наверное, можно сказать — да, случилось. Но не буду же я рассказывать маме, что произошло.
— Всё хорошо, мамуль, — обнимаю её, кладу голову ей на плечо. — Немного устаю с непривычки, но в целом нормально.
Мне уже скоро ехать. Погода пока сухая, зима в этом году не торопится. Вроде бы на следующей неделе обещают первый снегопад, а пока всё тёмное и хмурое, но это не мешает Саше с Лёней утрястись гулять на улицу, поэтому мы с мамой дома одни и в тишине.
Я уже успела накрутить парням хвосты — приезжать часто и в будни теперь не смогу, надеюсь, они хоть слегка присмиреют и до конца года не устроят никакой демарш! Поклялась братьям, что если мне ещё хоть раз позвонит с жалобами их классный руководитель или директор — приеду, возьму в руки ремень и не посмотрю, что бить детей непедагогично. Да и маме неплохо бы поменьше нервничать, а то давление у неё продолжает скакать.
Вызвонив пацанов и велев им идти домой, чтобы в сумерках не шлялись где ни попадя, прощаюсь с мамой. Чёрт его знает, когда у меня будут следующие выходные, но обещаю, что напишу, предупрежу, приеду, буду нормально питаться, надевать шапку на голову и колготки под штаны — в общем, всё то, что мы всегда обещаем мамам, а потом не делаем.
К дому Кудинова приезжаю уже после шести вечера. Скорее бы снег выпал, а то темень — хоть глаз выколи. На охране приходится дать свой паспорт — до этого меня всё на машине провозили, а теперь я захожу на территорию через консьержа. Надо попросить у шефа, чтобы мне выписали постоянный пропуск.
Поднимаюсь к квартире, звоню в дверь и только тут соображаю, что они могли ещё и не приехать, а ключи я оставила, потому что дверь закрывал Демьян Аркадьевич. Впрочем, испугаться не успеваю, потому что мне открывают.
— Ольга, — на меня смотрит Кудинов. — Вернулись.
— А у вас были сомнения? — вхожу, на ходу разматывая шарф.
Мужчина неопределённо пожимает плечами, но тут в коридор вбегает Костя.
— Оля, ты приехала! — и бросается меня обнимать, так что я еле успеваю поймать ребёнка.
— Привет, милый, — улыбаюсь мальчику, когда он, наконец, слезает с моей шеи.
— Идём, я тебе что покажу! Мне тётя Аня игру подарила! Поиграем?
