Для начала неплохо. Затрат предстоит много, но земля плодородная, место хорошее. Как думаете? Семен Игнатьевич?
Вперед подался грузный мужчина с копной рыжих волос. По его лицу можно сказать, что он очень любил выпить.
— Виталий Захарович, это отличное и хорошо отлаженное производство! Вы не пожалеете о своем решении!
— Прекрасно, — под седыми усами возникла холодная улыбка. — Только, как я вижу, уже второй год идет существенный спад. Почти на тридцать процентов! Какова сумма вложений для возобновления производства?
— Всего лишь неурожайный год, — быстро проговорил рыжий. — Да, я с вами согласен, нужно будет слегка обновить оборудование. Но это стоит того. Уже через полтора года объемы поставок могут вырасти на сорок, а то и на пятьдесят процентов! Тем более, это элитный сорт винограда. Одна бутылка может достигать стоимости в пятьдесят, а то и семьдесят рублей!
— Темнишь, Семен Игнатьевич. Столько может стоить только вино из Долины Рона в южных провинциях, а там этим занимаются уже не одно столетие.
— Мы делали анализ почвы и проверяли качество ягод. Они лучшие, что можно получить в нашем регионе. И это все может принадлежать вам!
Виталий Захарович снова бросил взгляд на документы, потом на краснеющего Семена Игнатьевича.
— А торговые договоры? — седые брови сошлись на переносице.
— Сохранить все мы не сможем, — затараторил он, — но у меня уже есть подходящие клиенты. Они весьма расстроены тем, что эта винодельня перестала выдавать нужные объемы, и с радостью заключат с вами сделку. И даже готовы заплатить в два, а то и в три раза больше.
— Спасибо, Семен Игнатьевич, я подумаю.
Когда за гостем закрылись двери, Виктор Захарович вопросительно глянул на своего помощника. Игорь наклонил голову к плечу и задумчиво произнес:
— Если учитывать все риски, а также объем финансовых вложений, то в плюс вы сможете выйти не ранее, чем через три года. Да и стоимость итоговой продукции, думаю, сильно завышена. Сейчас бутылку этой винодельни можно приобрести за двадцать рублей в лучшем случае. Мне удалось побывать на винограднике. Все достаточно в печальном виде. Работников почти не осталось, объем собранного сырья уменьшился втрое.
— С чем связано? Плохая земля?
— Отнюдь. Скверное управление. Виноград гниет на земле, люди работают спустя рукава. Если кто-то в ближайшее время не возьмет на себя восстановление этого производства, то через год оно встанет намертво.
— Запас в бочках есть?
— Да, в настоящее время там пятилетнее и трехлетнее вино.
— Стоит мне брать эту винодельню? — Виталий Захарович потер переносицу.
— Думаю, что дело того стоит. Конечно, первичные затраты будут большими. Да еще и нужно правильно обставить ситуацию. С учетом того, что старший Эгерман почти не занимается виноградниками, а младший только и делает, что гуляет по кабакам, да участвует в дуэлях… Не уверен, что они заходят продавать. Престиж все-таки.
— Разве это проблема? Назвать нужную цену только.
— Они принадлежат императорской ветви. Всяческие бюрократические проволочки, да и Эгерман может начать активно сопротивляться. К чему лишние разговоры?
— Возможно, ты прав. Найди все нужные точки, чтобы склонить его в мою пользу. Все же, мне будет приятно называться единственным виноделом нашего края. Единственным, — подчеркнул Виталий Захарович.
— Слушаюсь. Все будет исполнено в лучшем виде.
Игорь исчез из кабинета, а его хозяин снова пригладил усы и уже мысленно начал подсчитывать все финансовые риски и потенциальные доходы. И, судя по его выражению лица, последнее ему очень нравилось.
* * *
— Слушаю внимательно, матушка, — тихо сказал я, приготовившись к худшему.
— Твой отец не очень хороший предприниматель, — начала она. — То, что мы до сих пор считаемся лучшими виноделами края, — заслуга нашего бывшего управляющего Никиты Александровича. Он здесь всем руководил еще, когда мы с Иваном не поженились. Ты же знаешь, как наше вино ценили на рынке. Но в последние два года все стало рушиться. Все буквально восстало против нас! Виноград сохнет, бутылки взрываются, бочки трескаются.
Она обхватила себя за плечи и поникла головой. Я представлю, что она чувствует. Деньги стремительно утекали, да еще и Владимир доставлял проблем со своими загулами. Теперь понятно, почему сестру хотят выдать замуж, а меня отправить на военную службу.
— А что тогда за люди пришли к отцу?
— Имущественники, — выплюнула она. — Я не знаю, во что твой отец ввязался, но он умудрился заложить некоторые земли, включая часть виноградников. По крайней мере, об этом я знаю. Иван в последнее время стал скрывать от меня всю бухгалтерию. Нанял стороннего человека…
— А где сейчас этот Никита Александрович?
— Здесь еще пока, только вот стар он сильно. Почти не встает с кровати. Мы же прошлой весной нового управляющего наняли. Он вроде пытается поддерживать нас на плаву, но… — она развела руками. — Святые наместники, видимо, отвернулись от нас.
В божественное вмешательство я не верил. А вот новый управляющий и нарастающий вал долгов — это может быть связано. В этом я был уверен.
— Как думаешь, зачем эти, — я махнул в сторону кабинета Ивана Станиславовича, — пришли?
— Надеюсь, что не выбивать долги. Не знаю, откуда нам деньги брать!
— А старое вино уже распродали?
— Нет, — покачала матушка головой. — Осталась еще с сотню бутылок, их можно продать за пятнадцать или двадцать рублей. Сумма выйдет не такая уж и большая.
— Можно ли нанять кого-нибудь для оценки винодельни?
— Ты намекаешь, что ее нужно продать? — возмущенно спросила матушка.
— Нет, думаю, нужно оценить масштаб бедствия и составить план. Возможно, шансы выбраться из этого у нас есть.
Она очень внимательно посмотрела на меня, не веря своим ушам. Затем порывисто обняла меня и горячо зашептала на ухо.
— Володенька, пожалуйста, сделай что-нибудь. Отец один не справится. И никогда не признается, что мы остались без единого рубля! Гордый. Честь важнее.
По ее щеке скатилась одинокая слеза. Она не успела дойти до подбородка, как мы с матушкой услышали громкие крики.
— Да как вы смеете⁈ — вопил отец. — Я буду жаловаться! Мы Эгерманы! В наших жилах течет императорская кровь!
И снова мой слух обожгло умоляющее:
— Володенька, помоги! Поговори с ним! Меня он совсем не слушает.
Я снял ее руки с моих плеч и решительным шагом вышел из гостиной.
Из бокового коридора выходили двое имущественников