class="p1">На третьем курсе института его выбрали председателем студенческого профкома, и Славка принялся сколачивать команду единомышленников – таких же, как и он, увлечённых людей.
Вскоре его замечательная задумка удалась, молодёжь потянулась в спортивный клуб, Славику оставалось только хлопать в ладоши и радоваться жизни на полную катушку. А полной, по его мнению, она бывает только там, в горах, поэтому на очередном заседании профкома он поставил вопрос о предоставлении путёвок в Домбай активистам спорта и поклонникам горных лыж. По данному вопросу сразу было принято единогласное решение студсовета и профкома, а вторым вопросом новый председатель предложил строительство собственной базы отдыха. Эта идея тоже нашла отклик, хотя и требовала от администрации института мощных финансовых вложений.
А пока лучших студентов поощряли путёвками в Международный центр молодёжного туризма «Горные вершины», и они посещали Домбай в период зимних и летних каникул. Руководил группами, составлял списки и отвечал за все организационные вопросы сам Славик, он же закупал проездные билеты до базы и обратно.
В тот день произошла неувязочка: к отходу поезда не явилась внезапно разболевшаяся студентка Аня, пропадали её путёвка, билеты и, собственно, туристическое место.
Славик обзвонил с вокзального телефона-автомата всех подававших заявки, но никто из них не успевал собраться в столь короткий период времени.
До отправления поезда оставалась всего пара минут, Славик бежал по перрону, и тут он заметил девушку, она стояла точно напротив его вагона. Незнакомка была грустной, курила сигарету и ни на кого не смотрела.
– Девушка, хотите поехать вместе с группой студентов на Домбай? У нас лишняя путёвка есть. Решайте скорее, поезд уже трогается.
– Хочу, – ответила она и без дальнейших упрашиваний и разговоров впрыгнула в вагон.
Домбай
Группа студентов подобралась творческая и певучая, ребята везли с собой гитары, через несколько минут после проверки билетов зазвучали первые аккорды и полились студенческие песни.
– Вас как зовут? – спросил Славик девушку, испытывающую робость перед незнакомой компанией.
– Вера, – ответила она.
– А меня зовут Славой, так что, будем знакомы. Вы не бойтесь, парни и девушки у нас в группе все хорошие, весёлые, добрые. По путёвке едем в молодёжный центр. Вы к лыжам как относитесь?
– Хорошо отношусь. Мы с папой всю зиму обычно катались, пока я в институт не поступила.
– Это чудесно! Значит, Вам понравится этот удивительный лыжный край, Вы полюбите его, как и мы все. Вы даже не представляете, какая там сказочная природа! Были хоть раз на Домбае?
– Нет, не приходилось.
Славик начал свой долгий рассказ, найдя в лице Веры заинтересованного слушателя.
К моменту прибытия поезда в пункт назначения, Верочка уже знала всё об ущельях и водопадах; маятниковой, однокресельной и парнокресельной канатных дорогах, видах спуска и технике безопасности.
Они поселились в разных комнатах – девушки с девушками, парни – с парнями, и первым делом договорились о проведении праздника дружбы сразу после ужина.
Вера подружилась с девушками, происходящее было ей в радость, вместе со всеми она веселилась, танцевала и пела.
– Верчик, переводись к нам в институт, – предложил Слава. – У нас настоящая студенческая жизнь, бурная и кипучая. Я помогу с переводом, поговорю с нужными людьми.
– Да, мне хотелось бы учиться с вами! – сказала Вера, и это было чистой правдой.
Она уже влюбилась в эту компанию друзей и как-то просто и легко забыла о своём институте, не сданной сессии и бывшей работе.
После завтрака группы лыжников проходили тренировочную подготовку с инструкторами, а затем начиналась практика. Вера немного побаивалась высоты, поэтому поначалу больше смотрела, чем съезжала. А дня через три осмелела и попробовала. И получилось!
Славик повсюду опекал Веру, не оставлял одну, было в этом не только желание научить и направить в нужное русло её спортивную энергию, но и личная заинтересованность: девушка ему понравилась цельностью своей натуры, спокойным характером и приятной внешностью. К тому же, она любила лыжи! Этот факт для Славы стал решающим.
Верочке льстили его внимание и забота, она разглядела в Вячеславе надёжного товарища и преданного друга. Он был на три года старше, и это ей тоже очень нравилось. Слава выгодно отличался от младших ребят своей деловитостью, эрудицией, предприимчивостью, умением найти контакты, ходы и выходы из любой ситуации. При всём этом Славик не был пошлым, грубым, назойливым и прилипчивым.
Две спортивных недели подошли к концу, на ближайший вечер назначили прощальный ужин.
Прощальный ужин
Он предусмотрительно договорился с работниками столовой, и в самый разгар праздника потух свет, ребятам раздали бенгальские свечи, зазвучал «Домбайский вальс» Юрия Визбора.
Пели все, слова песни знали наизусть даже новички. Это было трогательно, необыкновенно лирично, на глаза наворачивались слёзы.
Вера и Слава соединили руки, их свечи слились в одну и заискрились с удвоенной силой, она видела глаза Славы совсем рядом, в них мелькали загадочные зайчики.
«Здравствуйте, хмурые дни, горное солнце прощай, мы навсегда сохраним в сердце своём этот край!».
Верочка влюбилась в прекрасные слова. И в Славика она тоже влюбилась.
Начались танцы.
– Можно пригласить Вас, – спросил в разгар веселья незнакомый мужчина.
Верочка растерялась. Вроде бы отказывать неприлично, но и танцевать с ним не хотелось. Однако она подала руку.
Неуклюже потоптавшись с минуту и наступив девушке на ногу, он извинился и вдруг предложил:
– Отойдём на минуточку в кабинет директора?
– Я могу узнать, по какому вопросу?
– По крайне важному для Вас.
Верочка ожидала приставаний, чего угодно, но только не встречи с милиционером.
– Старший лейтенант Рябов, – представился мужчина. – Вы Вера Егоровна Удальцова?
– Да.
– Две недели назад Вы были объявлены в розыск.
– Я? А… кто… и почему меня ищет?
– Вы пропали из общежития, не вышли на работу, не явились на сессию в институт, не позвонили и не появились дома у родителей, не предупредили ни родных, ни друзей о своём намерении уехать из города, как сквозь землю провалились.
– Да, правда, вышло ужасно…, – Вера растерялась окончательно.
– Сейчас Вам необходимо написать объяснительную, поставить подпись и дату. Она будет приобщена к материалам дела.
– Да. Я обещаю больше так не делать. Простите, пожалуйста!
– Почему Вы так поступили?
– Даже не знаю, что сказать в своё оправдание. Поругалась с отцом накануне, он был нервным каким-то, накричал на меня без причины. И тут Слава предложил съездить на Домбай. Я и согласилась.
– Вы знали этого молодого человека раньше?
– В том-то и дело, что не знала.
– Значит, отец настолько расстроил Вас, что Вы, находясь в состоянии аффекта, доверились незнакомому молодому человеку и уехали с ним, куда глаза глядят?
– Получается, так… Вы меня… арестуете, да? – девушка была готова расплакаться.
– Нет, арестовывать Вас никто не будет. Насколько мне известно, Вы завтра утром покидаете Домбай и возвращаетесь домой.
Капитан Смирнов вздохнул с облегчением, узнав о том, что оперативные группы сработали чётко и быстро, разыскиваемая по всей стране девушка нашлась живой и невредимой. Этот факт был для него настоящим профессиональным успехом, ведь найти человека живым означало лишь одно – окончание следственных мероприятий и закрытие дела.
Но минуты его радости быстро сменились: ещё предстояло найти преступника, организовавшего отцу Веры поддельные документы на чужое имя и прикрытие на целых двадцать лет, а также выяснить, существовал ли в действительности Егор Удальцов.
Глава одиннадцатая
Тракторист
Вот уже целый час следователь Смирнов рассматривал паспорт подсудимого.
Сомнений не было – документ не поддельный, всё подлинное: и бланк, и печати, и подписи. Выдан Удальцову Егору Ивановичу Рязанским РОВД более двадцати лет назад, замене подлежит через два года в связи с сорокапятилетием его владельца. Ранее некто Удальцов, если он всё же существовал на белом свете, был прописан в деревне Ухово.
Капитан открыл карту Рязанской области. Деревенька находилась в тридцати двух километрах от воинской части, из которой однажды, короткой летней ночью, совершил побег Матвей Пырьев. Пролить свет на историю с приобретением паспорта на чужое имя подсудимый наотрез отказался, впрочем, как и от сотрудничества со следствием, поэтому надежда у Смирнова была
