Если есть подписи прота и игуменов Лавры и Ватопеда, то, значит, дело, скрепленное актом, имело значение общесвятогорское, и под ним не могли бы не подписаться предстоятели или представители монастырей Ивера, Ксиропотама и пр., если бы монастыри эти тогда существовали. В акте 1057 г. значатся монастыри: Скамандрина, Дохнара, Полнта, Калфа, Св. Мины, Св. Димитрия, Св. Петра, Агиастрида, Св. Василия, Ксирокастра, Харона, Ксистри, Св. Ефрема, Трохала, Св. Прокопия, Скорпия, Дутракнна, Сим... (м<ожет> быть Симона, т. е. нынешний Симопетра, или Симена, т. е. Эсфигмена), Келиота, Сарати, Св. Георгия, Св. Пантелеймона Солунянина. Акт 1059 г. есть межевое решение царского нотария Иоанна Асинкрита44 с одною его подписью. Под актом 1169 г. (о споре монастыря Древоделя с монастырем Скорпия) упоминаются монастыри: Зига (пишется безграмотно: του Ζοιγοῦ), Солунян, Трохала, Фалакра, Скорпия и Господина Павла. Под актом 1169 г. (о передаче монастырю Богородицы, т. е. русскому монастырю Св. Пантелеймона, дотоле называвшегося Солунским (τῶν Θεσσαλονικέων, или του Φεσσαλονικέως – Солунян или Солунянина), самым занимательным из всех, упоминаются, кроме прота Св. Горы, предстоятели: Великой Лавры св. Афанасия: Ивера (грузинская подпись), Ватопеда, Киновии Амальфитской (латинская)45, Дохиара, Каракала, Ксиропота.ма, Дорофеева, господина Аифала, Ксирокастра, Скорпия, Филофея, Хеландар (греческая), Варнавици, Св. Филиппа, Цимисхия (Τξιμήσχει), Плака, Ионы, Кутулмуси, Каспака, Св. великомугеника Диммтрия, Зографо (славянская)46, Трахала, Смми..., Св. пророка Илии, Ваници, Uосподина Афанасия. Все эти акты и множество других позднейших предположено снять фотографически47, чему усердно содействует почтеннейший игумен монастыря о. архимандрит Герасим.
Библиотека занимает отдельное здание посреди монастыря небольшое; но чистое и светлое48. Как мне сказали, это первая, если не единственная, по своему порядку библиотека на Св. Горе. К сожалению, она почти вся новая49. Древних рукописных книг кожаных в ней едва ли наберется с десяток. Я видел 4 евангелия, 1 псалтирь и дветри богослужебные книги. Зато в ней есть довольное число рукописей на бумаге нового почерка, эпохи Коридалея и других ученых греков, преподававших науки в Италии по падении Константинополя. Между ними я заметил письма Фотия к Амфилохию (306 числом), свод евангелий в одно повествование, толковое евангелие Феофилакта. Изъяснение литургии Симеона Солунского, подробное повествование о св. Василии Новом и блаженной Феодоре (на новогреческом языке), много других жизнеописаний святых, приспособленных к церковному чтению и называемых по-гречески панегириками, т. е. торжественными словами, какова, напр., Жизнь преподобного Максима кущника афонского. Она прямо называется: ποίημα (поэма) καὶ πόνημα. Подобным образом написаны более или менее все жизнеописания святых, известные под именем «метафрастовых», так что если бы кто стал искать в них одного сухого рассказа, тот, конечно, ошибся бы, и если бы потом, недовольный их риторизмом, ослабил в себе веру в их историческую основу, то погрешил бы тяжко. Ученым нашего времени надобно иметь уважение и снисхождение к особенностям, пусть даже слабостям, минувшего времени. В то время, когда писались панегирики, все хоть сколько-нибудь ученые и образованные любили говорить красно и изысканно, наряжая и убирая истину, кто во что умел, не всегда, конечно, ради самой истины, но не всегда, с другой стороны, и ради суетной славы, а из педантства, до сих пор любимого здесь народом, которому суждено было развить и распространить по земле христианство. Гонимый ныне отвсюду, даже из классов, классицизм, как не современная нам форма мысли и речи, был законом, может быть, единственно сильным, живым и неизменным в древних обществах. Всякий, кто восходил на кафедру или трибуну, переставал уже говорить (λαλῶ ), а начинал вещать (ῥητορεύω). Кто от Демосфена будет ожидать истории, тот, конечно, не получит ее целиком в материале, а должен искать ее под риторическими покровами, отчего она, конечно, не потеряет нисколько своего достоинства. То же надобно нам делать отчасти и с Метафрастом – не тем, который известен нам из сокращений святителя Димитрия Ростовского, извлекшего из него всю историческую основу, а тем, который под именем панегириков рассеян во множестве рукописей по библиотекам Востока и составлен преимущественно для монастырей. Для того, кто желает одной истории, в тех библиотеках находятся во множестве так называемые синаксари, или синаксаристы, первообраз нашего пролога (занявшего, впрочем, многое и из панегириков). Один из таких сборников кратких жизнеописаний святых на бумаге века XIV или XV – я видел и в библиотеке Русика50. Между рукописями-учебниками есть Логика, Метафизика, География, Астрономия, две-три Риторики и пр. Между прочим есть одна, довольно толстая, рукопись in 4° нового почерка. Она содержит в себе, по-видимому, руководство школьное к разбору древних греческих писателей. Замечательна51 она тем, что к ней приплетены 12 листов – нового также почерка – Руководства к уразумению египетских иероглифов: Ἡ τῶν παρ Αἰγυπτιοις ἱερογλυφικῶν γραμμάτων ἑρμηνεία Ὤρου Ἀπόλλωνος Νειλώου, содержащего конец 1-й части и всю 2-ю. Ради любопытства я сообщаю начало второй части: Διὰ δὴ τῆς δευτάρας πραγματείας παρὶ τῶν λουπῶν του λόγου ὑγιασει (?) παραςήσομαι. Λ῞δὴ καὶ ἐξ ἄλλων ἀντιγραφων ου κ ἔχοντα τινα ἐξγησιν ἀναγκαίαν ὑπέταξα. Затем начинается самая ἑρμηνεία в виде вопросов и ответов. Напр. Τί ἀςερά γράθοντες δηλοῦ σι; Αςὴρ παρ’ Αἱγυπτίοις γράφομενος πότε μὲν θεὸν σημαίνει, πότε δὲ νύκτα, πότε δὲ χρονον, πότε δὲ ψυχὴν ἀνθρώποῦ ἄρρενος. Τί δάκτυλον; ’ Ανθριώπου ςόμα σημαίνει. Πῶς ὄχλον; Ἄνθρωπος καθοπλισμένος καὶ τοξεύων ὄχλον σημαίνει. И пр. Вода означает время; голубь – неблагодарность. Есть также в библиотеке собрание собственноручных писем епископа Кифирского (острова Чериго) Максима Маргуния к Давиду Гешелю (Haeschelius Magister Classicus in scola Anea Augustae Vindelicorum) 1589–1602 г., писанных из Венеции. Число их 110. Содержание относится к изданию последних греческих писателей. Есть между ними одно письмо к некоему Марку Пападопуло. К ним прилеплены несколько писем к тому же Гешелю Константина Лукаря, Леонтия – Евстратия, кипрского иеромонаха, Матфея иеромонаха, Юлия Кесаря (с острова Левкады или Санта-Мавра) – все из Венеции, и несколько писем к нему же некоего: Υγιών ὁ Βροχθωνοός. Предмет их тот же52.
Для славянских и русских книг есть особое помещение, которого я не имел времени и особенного побуждения видеть, но успел рассмотреть наиболее древние и редкие рукописи. Барский уверяет, что в библиотеке Русика было некогда много книг древних рукописных славянских, но что при нем уже «малочисленныи обретошася, некие точию правильные и отеческие, но и те готовы бяху продати греческие тамо живущие отцы». Неудивительно потому, что теперь даже виденных Барским книг осталось уже очень мало53. Между прочим я рассмотрел: евангелие in
