в порядке? — спросил он.
— Н-ничего... с-с-страшного, — выдавил из себя мальчик.
Мистер Крохе помог ему подняться.
— Уверен, что всё нормально?
— Всё хорошо, — убедил его Лучик.
И он не врал: он и правда прекрасно себя чувствовал. С ним всё хорошо, и сегодня он показал себя с хорошей стороны. Спас Мими от пчёл и помог мистеру Крохсу, хотя ловить его вовсе не пытался — руки вытянулись как-то сами собой.
Жизнь, как и мёд, была сладка.
Бзз. Бзз.
Глава седьмая
Мушкет!
Лучик наконец догнал Ворчунов: они остановились в полутора милях от того места, где случилось происшествие с пчёлами. Мистер Ворчун и миссис Ворчунья стояли возле фургона, и каждый из них тянул на себя Медового Пряника. Топа и Хлоп самозабвенно жевали яркие цветы, росшие на чудесной клумбе в очаровательном садике у чьего-то милого домика.
— Отдай мне это, жена! — кричал мистер Ворчун, пытаясь отобрать у миссис Ворчуньи кота.
— Он МОЙ! — не сдавалась миссис Ворчунья. — К тому же Медовый Пряник не «это», а «он»!
— Да это всего лишь старая, поеденная молью подставка под дверь, набитая опилками! — рычал мистер Ворчун. (Втайне он был привязан к рыжему коту не меньше жены, но не собирался в этом признаваться.)
— Я вернулся! — объявил Лучик.
Мистер Ворчун разжал руку, и миссис Ворчунья отлетела назад.
— ХА! — рассмеялся мистер Ворчун. — Так тебе и надо!
— А я специально упала. — Миссис Ворчунья села и отряхнула пыль с одежды. — Я а-ба-жа-ю падать... А ты где был? — обратилась она к мальчику, поднимаясь на ноги. Одной рукой она всё ещё прижимала к себе Медового
Пряника, а другой почёсывала затылок.
— Я помогал Мими, девочке, за которой гнались пчёлы, — объяснил Лучик. — Разве вы не заметили?
— Ты унёс наш мёд, — проворчал мистер Ворчун.
— Она была в беде! — оправдывался Лучик.
— Ну и что? — Мистер Ворчун вскинул брови. — К нам это какое имеет отношение?
— Ты пнул ногой столб и рассердил пчёл, так что это мы виноваты в том, что они напали на Мими. Да и надо же помогать людям!
Ворчуны переглянулись и разразились хохотом.
— Помогать? Людям? Ну и забавные мысли приходят тебе в голову, Лучик! — хмыкнул мистер Ворчун. — Иди-ка привяжи к фургону наших ветхих старичков, Топу и Хлопа. Мы торопимся на встречу.
Лучик впервые услышал о какой-то встрече.
— Да? — удивился он.
— Да, — кивнул мистер Ворчун.
Лучик уже отгонял двух ослов от аппетитной клумбы, когда пожилая хозяйка дома, Элси Словомёт, — сердитая, с ярко-синими волосами — распахнула окно спальни и завопила:
— Варвары! Дубоголовые! Проходимцы! Хулиганы! Мародёры! Грабители!
С каждым восклицанием лицо дамы всё гуще багровело.
Мистер Ворчун, миссис Ворчунья и Лучик, конечно, не подозревали, что в тот момент Элси Словомёт решала кроссворд.
А когда Элси Словомёт решала кроссворд, при ней всегда были заточенный карандаш (с ластиком на конце), чашечка ароматного чая и два словаря: толковый и словарь синонимов.
По толковому словарю она проверяла, как толково написать слова, которые нужно впихнуть в пустые белые клеточки. А из словаря синонимов она выбирала слова с тем же значением, что у слов в подсказках — а иначе зачем в кроссворде подсказки? Элси Словомёт сверилась со словарём синонимов и почерпнула из него ещё парочку оскорблений:
— Смутьяны! Расхитители! ВОРЫ!
Всё это время мистер Ворчун не обращал никакого внимания на ругательства, которые так и сыпались на Лучика, пока тот отводил ослов к фургону, но на «ВОРАХ» у мистера Ворчуна лопнуло терпение.
Он затопал по асфальтовой дороге к саду и прошёлся прямо по цветам.
— Ошибаетесь, леди, — прогремел он, — ВОТ КАК поступают воры!
Мистер Ворчун обхватил обеими руками чудесный цветочный куст и одним быстрым движением вырвал его из клумбы. Самым пафосным тоном, на какой он только был способен, — обычно этот тон предназначался судьям на заседании — мистер Ворчун изрёк:
— Буду очень признателен, если вы запомните разницу! — И полный негодования развернулся, направляясь с добычей к фургону.
Элси Словомёт была ошеломлена. Поражена; ошарашена; огорошена. (Ну, вы поняли.)
Помимо свежего кроссворда, заточенного карандаша, горячего чая, толкового словаря и словаря синонимов, Элси Словомёт всегда держала под рукой кое-что ещё.
Не помню, упоминал ли я об этом раньше, — у меня столько всего на уме! Столько дел! Ботинки, например, сами себя до блеска не почистят. Так вот, у Элси Словомёт всегда был наготове мушкет, заряженный чёрным перцем.
Бывало, не успеешь произнести «Готовьсь! Цельсь! Пли!», а она уже опускает ружьё на подоконник и жмёт на спусковой крючок. Так Элси Словомёт поступила и в этот раз. Прозвучал выстрел — настолько громкий, что разбудил спящих кур. За ним последовала яркая, слепящая вспышка, и из окна потянулось облачко чёрного дыма.
Когда дым рассеялся, оказалось, что волосы Элси Словомёт потеряли свой насыщенный синий цвет, а мистер Ворчун бросил куст и забегал кругами, смешно подпрыгивая и сжимая заднюю часть штанов обеими руками. Он отчаянно выл — прямо как человек, на попу которого обрушился град пуль из чёрного перца. Топа с Хлопом испугались внезапных «вспых-бабах-шмяк», обнажили зубы, закричали по-ослиному «Иа! Иа!» и пнули первое, что попалось им под ноги, — миссис Ворчунью. Она взмыла в воздух, пронеслась мимо супруга и удачно приземлилась прямо на верхнюю ступеньку лесенки, ведущей в фургон, отчего пришла в неописуемый восторг.
Тем временем Элси Словомёт рыскала по своей спальне в поисках новых патронов для мушкета. Ей на глаза попалась набитая шпильками банка, покоившаяся на туалетном столике. Элси Словомёт шишковатыми от артрита пальцами выудила из банки несколько шпилек и впихнула их в мушкет — в ту его часть, которая напоминает трубу духового оркестра.
Теперь она была готова продолжать стрельбу! Элси Словомёт снова перекинула мушкет через подоконник, и её лицо обиженно вытянулось. Мальчик в голубом платье уже привязал ослов к фургону: раз-бойники/дикари/негодяи сбегали с места преступления!
Впрочем, Элси Словомёт это не остановило, и она решила сделать пару выстрелов исключительно забавы ради. Смертельно опасные шпильки блеснули в угасающем свете солнца подобно серебристым рыбкам в кристально чистой воде. Все они улетели в сад:
