немецким союзникам в нелегкой борьбе против этих восточных варваров. Мои войны готовы не жалеть живота своего ради…
– Я понял,– прервал его Эрлих, подумав о том, что дуче послал их вовсе не помогать. А по возможности тянуть из России все, что только можно.
– Прошу довести до моего сведения ваш план по размещению моих частей и подразделений!– недовольно поджав губы, проговорил итальянский генерал.
– Вы находитесь в резерве 6-ой армии генерала Паулюса. Мне приказано, разместить вас на квартиры в этом районе и его окрестностях. Планы размещения вы можете взять у моего адъютанта,– Эрлих внимательно уставился в глаза Бруно Виери, и тот вскоре не выдержал этой игры взглядов. Резко встал со своего места и оправил мундир.
– Благодарю вас!– кивнул и широким шагом покинул приемную. Дверь за ним с грохотом захлопнулась, даже штукатурка осыпалась вниз. Бааде недовольно поморщился, когда Бруно напал на бедного Герхарда. Его отчаянный крик слышали наверное в соседних домах. Оскорбленный в лучших чувствах столь холодным приемом, его крик был слышен даже на улице. Он требовал точные координаты, карты, эшелоны, но Эрлих был уверен в своем адъютанте. Хитрый и сообразительный парнишка сможет справиться с экспрессивным итальяшкой.
Сел за бумаги, но работать не выходило. Протерев монокль, Бааде вспомнил, что собирался съездить сегодня на станцию и посмотреть, как идет укрепление этого района. Почему бы этого не сделать сейчас? Машина –старенький «виллис» уже тарахтела у подъезда. Личный водитель отличался немецким педантизмом и ждать его никогда не приходилось. Надев фуражку, он вышел из приемной.
Бруно Виери уже исчез. Его гневная ругань слышалась где-то на улице. На своем каркающем языке он костерил союзников почем свет стоит. Ну и пусть…Из итальянцев военные…
– Я на станцию!– сообщил он Герхарду, мгновенно вскочившему при его появлении.
– Мне отбыть с вами, господин комендант?
– Нет, Герхард,– покачал головой Бааде,– разберись с размещением этих макаронников. Пусть успокоятся, наконец.
– Есть!
Тяжело ступая, поврежденная нога еще с утра начала ныть, Бааде спустился вниз. Несколько офицеров вскинули, проходивших мимо вскинули руки в приветствии. Он ответил. Водитель предупредительно бросился распахивать дверь, когда звериным чутьем, оставшимся со времен битвы под Москвой комендант города почувствовал неладное. Слишком тихо было на улице. Кроме немецких солдат и офицеров никого из прохожих видно не было. Только на другой стороне улицы шел молодой человек в необычайно длинном плаще для этого времени года. Бааде остановился, глядя на него. Смутное предчувствие засосало под ложечкой. Минуты шли, а он все наблюдал, как приближается к нему этот молодой паренек.
– Господин комендант!– окликнул его водитель.
– Да, Ганс!– плащ местного паренька распахнулся. Рука, спрятанная за его полу, потянулась вверх. В ней блеснул холодный металл, кажется револьвер. Сейчас…
Бааде прыгнул в сторону, на секунду опережая выстрел. Пуля прошла где-то над головой, опалив висок. Фуражку снесло в сторону и будь комендант чуть по нерасторопнее, то, несомненно, уже лежал бы с прострелянным черепом на земле. Парень продолжал стрелять, приближаясь.
– Господин…– начал было водитель, потянувшись в салон автомобиля за оружием. Не было времени думать. Эрлих ухватил его за плечи и развернул к убийце, прикрываясь телом своего шофера. Еще три выстрела…Тело немецкого солдата несколько раз дернулась в его руках. Левый рукав обожгло болью. Эрлих застонал, выпуская тяжелое тело шофера из рук. Пальцы мгновенно онемели. С грохотом он рухнул на землю, возле «виллиса».
Конец…Подумал комендант, видя, как быстрым шагом убийца приближается к нему. Конец…Черное дуло повернулась в его сторону, замерев точно напротив лба. Щелчок…Опустевший барабан крутнулся, так и не выплюнув смерть. Щелк…Щелк…Парень нажимал на курок, еще не сообразив, что закончились патроны. Щелк!
– Ахтунг! – длинная очередь дежурного патруля прорезала тишину еще дремавшего города.– Ахтунг!
Окно комендатуры со звоном битого стекла вылетело, и оттуда застрочил автомат.
Парень испуганно отбросил в сторону револьвер и побежал вниз по улице. Ему в след ударил автомат, выбивая фонтанчики земли у его ног. Из комендатуры выбежало несколько солдат, бросившихся в погоню, и Герхард.
– Взять живым!– прохрипел Бааде, зажимая рукой сочащуюся кровью рану чуть выше локтя.
Адъютант обернулся, но ничего не сказал. Среди пустых кварталов было хорошо заметна сгорбленная фигура паренька. Герхард остановился, переводя дыхание, тщательно прицелился. Пуля срикошетила от кирпичной кладки чуть выше, чем необходимо. Убийца нырнул в один из проулков, позади него слышался лай собак, автоматные очереди и топот ног, но знакомый со всеми закоулками родного города комсомолец легко скрылся от преследования, и погоня вернулась ни с чем.
Тяжело дыша, адъютант бросился к коменданту, сидящему на земле и зажимающему рану чуть выше локтя. Сквозь тонкие пальцы текла тонкая струйка крови. Он морщился, но выглядел не при смерти.
– Господин комендант,– бросился Герхард к нему.
– Вы его догнали?– прохрипел Бааде, подслеповато щурясь. Монокль в ходе этого покушения разбился и висел бесполезным медальоном у него на шее.
– К сожалению, преступник скрылся…
– Немедленно начальника тайной полиции ко мне!– взревел Эрлих. Испуг прошел. Теперь вместо чувства панического страха в его сердце клокотала злость, требующая немедленного выхода.
Но сначала его осмотрел доктор Шюрле. Бааде уложили на твердый диван, оставшийся в комендатур от прежних хозяев. Руку перевязали, и опытный специалист заверил, что ничего страшного не случилось. Пуля прошла на вылет, не задев кости, а прошив лишь мягкие ткани. На руку коменданта наложили повязку, а самому офицеру прописали покой.
Таким его застал Василий Подерягин, приехавший в город на доклад о состоянии дел в селе.
– Вчера был проведен арест пособника коммунистов Степана Окулова. В ходе задержания подозреваемый был застрелен,– доложился Василь, избегая смотреть на коменданта.
Он вообще уже передумал идти на доклад, когда узнал о покушении, но страх перед возможным наказанием пересилил личные амбиции. Полухин долго топтался на пороге комендатуры, пока его не заметил рассерженный Герхард. Пришлось объяснить, почему он тут ошивается, а потом и последовать за хмурым адъютантом.
– Погиб, значит?– уточнил Эрлих, на лбу которого выступила легкая испарина. Действие обезболивающего прошло , и раненая рука начала противно дергать.
– Так точно!– кивнул Василь.
– Это хорошо, мой друг!– похвалил его Бааде, пытаясь подняться на диване. Полухин услужливо бросился ему помогать, поправляя под спинкой подушку.– Сегодняшние события показали, что не все коммунисты сбежали из города. Часть из них осталась и продолжает вести партизанскую борьбу. Мне нужна информация обо всем, что случается у вас подозрительного на вверенной вам территории. Все незнакомые люди, все контакты, бывшие коммунисты, мне нужно знать о каждом, чем кто дышит! Нас должны бояться, чтобы начать уважать!
– Я понял, господин комендант!– кивнул
