когда я выглянула из-за занавески. — Сумкой зацепил.
— Зачем ты её так высоко задирал?
— Вместо штанги. Нагрузки нужны.
Вот дурак!
— Думаю, нагрузок у тебя здесь будет навалом.
Глава 11
— Мне нужна вода, шампунь, мыло и расчёска, — смотрю на него в упор, когда он начинает распаковывать одну из сумок.
Там продукты.
— Зачем?
— Чтобы умыться и смыть лак с волос. Мог бы и сказать, что я выгляжу, как Баба Яга.
— Нормально выглядишь, — пожимает плечами, улыбаясь уголком губ.
— Я видела себя в зеркале, не обманывай.
— В том? — тыкает пальцем в шкаф. — Оно кривое.
— Не издевайся! — злюсь на его равнодушие.
— Ладно-ладно. Всё, что ты просила где-то там, — указывает на коробки. — На каждой написано, что в ней лежит.
" Одежда Маша", " Постельное бельё", " Посуда", " Мыльно-рыльное".
Что?
Кто так подписывает?
Опускаю коробку на пол. В ней несколько бутыльков с шампунем, жидкое мыло.
Ммм, пахнет вкусненько…
Стиральный порошок, кондиционеры для волос и белья. Зубная паста и щетки. Отлично, вы тоже пригодитесь.
Станки для бритья. Как интересно… И женские, и мужские… Прокладки?
Кто всё это собирал?
Шолохов, неужели ты так идеально продумал каждую деталь?
Ощущение, что к этому приложила руку женщина.
Прихватила всё необходимое и снова подошла к Роману.
— Полотенце…
Он достал махровое из второй сумки, что стояла у стола, и всучил мне в руки.
— Тазик и ведро воды у колодца. Справишься?
— Да. Приходилось мыть голову в тазике в общежитии.
— Удачи.
Брр! Вода ледяная.
— Я же себе мозги отморожу, — морщусь от озноба, пробежавшего по коже.
Но делать нечего. Ходить, как лохудра весь день перед ним я не могу. Это выше меня. И так без макияжа придется с ним общаться, он меня такой никогда не видел.
Стараюсь помыть голову максимально быстро, но чтобы смыть шампунь. Перхоти мне ещё не хватало. А вот умывание лица холодной водой наоборот полезно — кожу тонизирует.
Вытираю на ходу волосы и совершенно не смотрю куда иду.
Хрясь!
Я врубаюсь в Романа.
Машинально выставляю руки вперёд и упираюсь в его обнажённую грудь.
— Как водичка? — смотрит сначала в глаза, а потом опускает взгляд на мои руки.
Одёргиваю их.
— Терпимо, — пытаюсь держаться спокойно.
Но нифига это не так. Руки словно к разогретой плите прижала.
Он обходит меня и идёт к колодцу.
— Чёрт, чёрт, чёрт! — сжимаю с силой кулаки, впиваясь ногтями в кожу.
С каждой минутой рядом с ним моё тело всё меньше меня слушается. А это плохо…
На пороге поворачиваюсь и смотрю на Шолохова.
Шизик, что творишь?
Он выливает на себя полное ведро ледяной воды.
Его штаны промокают насквозь.
Не смотри туда!
Но мой взгляд сам падает на область паха.
Эх, Маша, Маша…
Убедилась, что там всё в рабочем состоянии?
Шолохов стряхивает воду с коротких волос и поднимает глаза на меня. На лице рисуется кривая ухмылка. Прослеживает за моим взглядом и цокает языком.
Какого ху…дожника я туда пялюсь до сих пор?
Споткнувшись о порожек, скрываюсь в доме.
— Позорище-то, какое! — растираю волосы и заворачиваю на голове чалму из полотенца.
Сначала таращилась на его член, как озабоченная, а потом ещё и ноги отказали.
Ругая себя, на чём свет стоит, поворачиваюсь к столу.
Ого!
Белая скатерть и куча контейнеров с готовой едой.
Где он их держал?
Задумываюсь и припоминаю, что когда он брал сумки, в багажнике стояла сумка-холодильник.
— Надо поесть, ты со вчерашнего дня не ела, — доносится голос за спиной.
Я и не заметила этого. Не до того как-то было. А вот сейчас почувствовала голод. Желудок от вида еды издал громкое урчание.
Сегодня у меня день позора…
Осталось только обосраться для полного комплекта.
Интересно, в какой коробке туалетная бумага?
Я схомячила всё, что попало в мою тарелку.
— Я сейчас тресну! — откинулась на спинку старенького стула, который заскрипел подо мной. — Спасибо! Было вкусно.
— Но мало…
— Не мало. Даже больше чем надо, — нахмурилась.
— Я пошутил.
— А ты почти ничего не ел.
— Я спать хочу, а не есть.
— Ложись и поспи. Всю ночь за рулём провёл.
— И оставить тебя без присмотра?
— Куда я отсюда денусь? Мы и так непонятно где! Можно я на озеро схожу? — смотрю на него, как котик из Шрека.
— Нет. Ты этих мест не знаешь.
— Оно же рядом!
— Туда иногда выходят звери из леса на водопой, — поднялся и убрал пустые тарелки со стола.
— Хорошо. Тогда приберусь немного, тут пыли полно.
— Вот и отлично, — накинул покрывало на стоящий в углу комнаты диван и упал на него плашмя лицом вниз.
Через пару минут послышалось сопение. Папа, когда был жив, тоже быстро отрубался после работы.
Порывшись в коробке с мыльно-рыльным нашла там кусок хозяйственного мыла и резиновые перчатки.
— А тряпки где?
Нигде. Похоже, это Шолохов не предусмотрел.
Может в шкафу есть старые вещи?
Несмазанная дверца предательски скрипнула. Я выглянула из-за занавески, проверить спит ли чокнутый — даже не пошевелился.
В шкафу на полках лежали пожелтевшие постельное бельё и полотенца. Ими давно не пользовались.
— Надеюсь это не семейная реликвия, — достала одну из простыней и порвала на части.
Пробежалась мокрой тряпкой по всем поверхностям, до которых могла дотянуться. В принципе, оказалось, что здесь не так уж и много пыли, словно не убирались всего пару недель.
Открыла комод и обнаружила там старые, немного заржавевшие ножницы, коробку со швейными принадлежностями, толстую тетрадь, пару ручек. И стопу газет пятилетней давности.
Как сюда почтальон добирался? Наверное, где-то рядом есть деревня или село. А может и город…
В тетради какие-то непонятные записи: цифры, указание квадратов, заметки, что нужно проверить там-то или там-то.
Скрипнул диван и я, бросив находки, быстро закрыла ящик.
Трусиха! Это Шолохов на другой бок перевернулся. Лицом ко мне…
Непроизвольно зависла, рассматривая его. Вроде знаю каждую его чёрточку на лице, не раз видела на расстоянии нескольких сантиметров. Но сейчас я смотрю на него как-то по-другому.
Красивый, гад.
И такой спокойный…
Ничего общего с тем, каким он был год назад.
Ненавидела люто, а сейчас наблюдаю, как он спит, и тащусь от этого.
Кажется, он меня заразил вирусом сумасшествия. Если так пойдёт, то и я скоро начну на него кидаться в желании совокупиться.
Займись уборкой, шиза! Нечего на мужика глазеть.
Пол пришлось мыть руками. Если здесь и есть где-то швабра, то я её не нашла.
— Блин, костюм совсем новый, не ползать же в нём по полу, — осмотрела себя.
Но ничего хуже нет.
