Книга Один из многих - Егор Уланов

Затем заговорила и сама Мари не без труда и с сильным французским акцентом.

Кавалергардов, посмотрев на нее, отбросил несколько пошлых мыслей, которые обыкновенно приходят на ум мужчинам при виде прекрасной женщины. Она была восклицательно красива, хоть и не молода, сорок восемь лет; но что в наше время возраст. Белоснежное лицо, сонно-карие глаза, грациозная кисть руки, держащая бокал. К тому же одежда, подобранная со вкусом XIX века, и жемчужные бусы, и фантазийное белое перо в локонах. Гармония.

Василевский и Беликов были очарованы. Немов специально смотрел в противоположную сторону, не отводя взгляда, дабы не злить Марию Антоновну.

Министры тоже уставились на певицу, но быстро оправились; сказывается возраст. И каждый стал изъясняться с ней кто на английском, кто на французском.

— Сколько вы живете в России? — спросил Ковров, обращаясь к ней непривычно мягким для него тоном французского идеального акцента.

— Я? — кокетливо и мягко произнесла Мари, — чуть более двух лет, — сделав глоток, продолжила, — мне здесь сносно, климат очень тяжел, но сносно… — Отрывистость речи придавала ей шарма.

— А где изволите работать? — поглаживая лацкан пиджака, вступил Золотарев.

— В бо-бол-большой театр. Простите, никогда не могу говорить правильно.

— Это ничего, великий и могучий русский язык, — улыбаясь до ушей, пропел Борвинский.

— А где сейчас ваши жены, господа мои, и почему не здесь? — рыкнула Мария Антоновна на гарцующих министров.

Борвинский раскашлялся, прикрывшись платком. Золотарев непритворно нахмурился, а Ковров посмотрел прямо в глаза Марии Антоновне и сказал:

— Супруги наши на водах вместе, чтобы было веселей. Вы же знаете, как губителен столичный холод.

Мария Антоновна покачала головой осудительно. Ковров продолжил:

— Где же ваш муж, Мария Антоновна? Опять предпочел кого-то другого? — насмешливая его интонация была неоспорима.

Она на секунду изменилась в лице. Высшее общество знало, что ее муж всечасно изменял. Знало о его нестандартных предпочтениях. Но благородная дама мирилась и отдавала всю себя к устройству счастья молодых девушек, за которыми присматривала, считая своим долгом из собственных ошибок преподать урок другим.

Комкин с женой немного поморщились, Елена слегка и очень мило нахмурилась. Офицеры предпочли сделать вид, что не слышали этого, — лучшая тактика. Пальцев, как и следовало, опустил голову и поправил очки. Кавалергардов, не знавший обстоятельств, но почувствовавший неистовую враждебность, ждал. Все они ждали.

— Опять… — равнодушно ответила Мария Антоновна.

Министры разочаровались ее самообладанием. Повисло кислое молчание. Неожиданно подскочил какой-то мужчина, сжимаясь и дергаясь, начал подавать руку всем подряд, бубня и кланяясь. Этим он снизил напряжение. И был это импресарио Мари — Антон Шилов. Невысокого роста, в костюме несколько нелепом и смешном. Он стал подавать руку со словами: «Да, да, это я, Шилов, имею честь», — почитая возможным рекламировать свои услуги так неловко, как умел, может быть, только он один.

Мало-помалу напряжение таяло. Только Мария Антоновна чинно отошла от сборища, чтобы весь вечер игнорировать теперь Коврова за эту пошлую шутку. Кардов посмотрел на часы, а потом по сторонам. Улыбнувшись Мари, он молвил: «Мы очень рады, что вы почтили нас своим визитом. Такая честь…»

Глаза его блестели.

Дмитрий и Елена стояли рядом с Алисой, как будто в стороне; он смотрел на Елену, не упуская возможности как будто остаться с ней наедине. В нем все еще жило чувство, по временам мерцая, как гаснущая свеча. Весь этот вздор, вся эта ситуация были для него лишь шансом просто увидеть ее. Только в тот момент он явственно это понял. Свеча разгоралась.

А вокруг сновали официанты, поднося уже десятое блюдо молекулярной кухни. И музыка звучала, и повсюду раздавался женский смех. Как раз сейчас Дмитрий отступил, и Кардов подошел, с нежностью глядя на жену. Она показалась ему печальной. Он был отходчивый, и отнес это на свою грубую выходку к Дмитрию. Он хотел извиниться, но так, чтобы не отвлекаться на гостей и чтобы это было непременно красиво. Потому он вышел в центр зала и постучал по бокалу. Музыка по волшебству затихла, танцоры, все еще кружащие в середине, замерли, словно статуи.

Высокий и статный Кардов прошел меж ними, повелительно кивнул, и танцоры скрылись. Он распрямился и произнес следующую речь:

— Я хочу поднять бокал за женщин! Они наше достояние. Те, кого мы, защитники Отечества, обязаны чтить и беречь. А особенно хочу поблагодарить бога за Елену Валерьяновну, супругу мою. Она организовала наш вечер. Она так переживала. Поверите ли, сама связывалась с помощниками министров, чтоб предоставить им эскизы костюмов, выбирала, хлопотала. Словом, всем наслаждением этого вечера мы обязаны ей. А самое главное, ведь это первое мероприятие в нашем доме! Его достроили в прошлом году, и Елена лично проектировала здесь каждый сантиметр».

Прозвучали аплодисменты. Елена выпорхнула к мужу, будто на сцену, и, сделав реверанс, подняла бокал.

«Лично проектировала… — мысленно повторил Дмитрий, выпивая шампанское, — а я-то решил, это все он». Молодой человек был в задумчивости, но картинно салютовал с Алисой бокалами. Эта маленькая блондиночка, казалось, не хотела смотреть на него, но все-таки украдкой взглядывала. Ее зеленое платье с воротником под горло обтягивало весь гибкий женский стан и блестело старинной вышивкой. Василий Беликов необычайно оглядывал ее, а после тоста подошел салютовать и улыбнулся, она отвечала тем же.

Полная Анетта Степановна Комкина поправляла просторный свой капот. Ей помогал Пальцев. Мария Антоновна ушла в круг молодых воспитанниц. Комкин и министры радостно вторили хозяину дома и выпивали. Василевский и Немов беседовали с Мари Карме и Шиловым. Все уже разошлись на малые компании, как обыкновенно бывает. Но хозяева вновь вернулись к колонне, будто сбирая всех первых лиц вокруг себя. Пусть это и не самые влиятельные люди России. Но за неимением первых лиц их обыкновенно заменяют вторые. Если нет вторых — третьи. И так далее.

А меж супругами после тоста вновь воцарилась гармония. Они нежно смотрели друг на друга, когда все гости принялись вновь хвалить таланты Елены и удивляться, что она сама спроектировала весь этот огромный особняк.

Хозяйка бойко отвечала, что это было «ее дипломной работой», которую она по выпуску из МГУ защитила с блеском. А после из скромности Елена навязала гостям разговоры об Алисе, которую всячески расхваливала, говоря, что это ее лучшая подруга от самой школы. Алиса принимала комплименты и так же благодарила. А после, как по заранее заготовленному сценарию, Елена начала говорить о Дмитрии, как бы невзначай. Описала его биографию, сколь знала. Он сам дополнил, что да, сейчас с друзьями открыл IT-компанию, они программисты, а он «так». Открыл пару кофеен, где-то проинвестировал, где-то