Егор Уланов
Один из многих
Глава 1
Шел 2022 год, морозы рисовали на московских стеклах чудные узоры. Крыши все были под снегом, будто город, одолеваемый холодами, накрылся и дремал. Никто не спешил, и жизнь на мгновение стала размереннее, спокойнее; лишь гул машин нарушал тишину.
Группы ребятишек бегали по тесным улочкам, развлекаясь снежками и догонялками; ну как же тут усидеть на месте. Дети не мерзнут, в том состоит странная их особенность. А бедные таксисты бесконечно долго сидят на холоде, и единственный источник тепла для них хлипкая печка «Хендай Соляриса». Моторы в морозный день рычат, клиенты бранятся, отзыв плохой. Так вот и существуют ямщики — бедный, но такой нужный столице народец.
— Да, кто-то сейчас в тепле, а мне здесь, — причитал таксист Петька, пытаясь тщетно согреть руки.
Двадцатилетний сын заводского мастера, отправленный из поселка под Саратовом искать лучшей жизни в Москву, знающий металлургический промысел как «Отче наш», он был вынужден таксовать за неимением средств и нежеланием начальников брать «деревню» без опыта. Не всем ведь везет попасть в стартап или на производство.
«Знакомься там, обрастай! Язык до Киева доведет», — всегда говорил Петьке отец. Так юноша и приехал пытать счастья в столице.
— А ну, пошли, чертенята! — закричал наш новый знакомый вслед убегающим детям, которые любили покидаться рядом с машиной снежками да ледышками. На лице его, замерзшем, проступила улыбка. «Хорошо сейчас, наверное, на селе», — подумал он и кинулся в омут детских воспоминаний, какие есть у каждого.
Через секунду раздался гулкий стук, прервавший его размышление. Молодой таксист вышел из салона и отряхнул заношенный длинный пуховик, в котором удалого красавца можно было спутать со стариком.
Петька подошел к капоту и, мягко положив руку, сказал: «Ну что ты, милый, потерпи. Сейчас кой-кого подбросим и сразу домой, а там я тебя обслужу. Металл ласку любит…»
Петька экономил бензин и включал печку урывками. Нужно было как-то жить; свободные таксисты получают копейки, но зато им предоставлялась халупа, называемая хостелом. Великая корпорация извозчиков немилостиво поступила с Петькой. Чтобы устроиться таксистом, на него открыли ИП, а еще подсказали взять кредит; так что по временам приходилось влезать в долги. Но он все равно не забывал посылать деньги домой и крутился, хоть был его «Солярис» одно дырявое корыто, а предоставленный хостел — койка с клопами в мигрантской ночлежке.
— Петька! — послышалось издали призывное обращение.
— Дмитрий Евгеньевич, — ответил Петька, радостно снимая шапку. Пристально вглядевшись в приближающийся силуэт, он помахал как ребенок.
Глава 2
То было 23 февраля, весь московский свет спешил на праздничный бал.
Все верно, на бал. В год 2022-й министрам и чиновникам показалось забавным воссоздать ко Дню защитника Отечества давнюю традицию, причем воссоздать со всей пышностью и рьяным вниманием. По странной прихоти сделали вечер в стиле XIX века, в духе балов и принцев, как делают вечера по «Великому Гэтсби» или «Крестному отцу», где костюмы и манеры подгоняют под условленную эпоху. И затею эту осуществили хозяева дома на Рублевском шоссе, куда нас и ведет повесть, и мчит таксист Петька со своим пассажиром.
Пока они еще далеко, мы минуем смутные силуэты огромных кованых ворот и широкий дворянский подъезд, точно в старых усадьбах. Лишь мельком рассмотрим белую мраморную лестницу, уходящую под греческим фронтоном в самый верх. Увидим подъехавшие к лестнице по круговой черные «мерседесы», «бентли», «мазерати» и прочих заморских скакунов. И швейцаров, провожающих гостей или собирающих ключи у тех, кто прибыл за рулем самолично — без водителя, дабы припарковать их роскошные колесницы.
Был вечер, и зимняя тьма бушевала. Огромные фонари размещались по периметру, и прожекторы били прямо в стены, до мелочей освещая усадьбу. Современное это здание было построено недавно, но образовало странную смесь классических архитектур, походя лепниной и пышностью на дом Румянцева на Маросейке, а простором и грацией — на дворец в Кусково. И притом все оно состояло из причудливых изваяний, витражей, барельефов и капителей, самых разных и порой несочетаемых.
Двинемся по лестнице, укрытой красным парадным сукном, где в дверь проходит дамская шуба чистого соболя и мужской драпированный султан. Мы их пока оставим, а прогуляемся в залитую светом залу. Как водится, на вечер гости подъезжают постепенно, поэтому у нас еще есть время осмотреться.
У входа на постаменте непременно стоят хозяева бала, дабы соблюсти обычай века девятнадцатого. Сегодня таковыми были супруги Ка́рдовы: Алексей Юревич — генерал-лейтенант полиции, заместитель министра внутренних дел Российской Федерации — и Елена Валерьяновна, скромная молодая особа.
Оба были одеты по последней моде века балов и карет. На нем строгий белый мундир царских времен с орденами современными российскими; кожаные ботинки цены баснословной, заказанные из далекой Италии, блестящие. На супруге кружевное воздушное платье с корсетом и многими, многими этажами ткани, ниспадающими к ногам.
Гармоничная пара, надо сказать. Невысокая девушка с волосами русыми, темными и приятным лицом, ей только исполнилось двадцать два. Во всех движениях была видна еще та юная неопытность, которой восхищались писатели всех времен.
И он высокий брюнет с военной выправкой и аристократичной улыбкой, ему было более сорока, однако выглядел он свежо и молодо; и даже небольшая седина придавала лицу его некоторую оригинальную ясность.
Детей у них не было, но лишь потому, что брак заключен недавно.
Стояли хозяева вечера при входе в бальную. Там встречали они гостей только что прибывших и приветствовали их. Зал сиял. Тысячи свечей горели в огромном, кажущемся целым куском мрамора помещении. Большая лестница в дальнем конце уходила на второй гостевой этаж. А люстра, что за люстра, — такие, пожалуй, отыщите только во дворцах. Пол лакирован до блеска, а кругом одни картины, картины и картины. И слева от лестницы — буквально в углу — отсек, где притаился небольшой оркестр, являющий господам шедевры музыкального искусства.
Просто лихорадка роскоши, даже колонны были скромно инкрустированы драгоценными камнями Сваровски, которые, отражая свет, создавали некое подобие солнечных лучей.
И как же на таком рауте без прислуги. Одетые в шикарные камзолы и белоснежные гольфы официанты щеголяли по залу, разнося шампанское и всякого рода вкусности. На входе в гардероб дворецкие обслуживали гостей, оставляя их без «верха». А на кухне, не видимой ни разу даже самими хозяевами, десяток поваров корпели над закусками. Жизнь в доме кипела как никогда. Все в нем напряженно
