холодно лишь потому, что не знают, как подступиться. Ты ведь давно уже ни с кем не общаешься. А что касается печали, я был уверен, что ты справишься с ней.
Смерть опустила голову. Ей было неловко. От стыда хотелось провалиться под землю. Она столько всем доставила хлопот.
– Всё-таки это я виноват, – пробормотал Мудрость, облокачиваясь на стену.
– Нет, ты не при чём.
– При чём. Моя работа, в том числе, предупреждать кризисы. Но я недооценил твоё упрямство. Выходка с Преисподней могла обойтись очень дорого. Как думаешь, что случилось бы с миром, потеряй мы сразу двух ангелов?
– Двух? – вскинула взгляд Смерть.
– Тебя, а следом Жизнь.
“Точно, ведь Жизнь едва не погиб из-за меня”, – пронеслось в мыслях.
Смерть спрятала лицо в ладонях. Мышцы ломило, в мыслях царил сумбур.
Печаль всё ещё ощущалась внутри, но сидела тихо и была гораздо слабее, чем неделю назад. Но надолго ли затишье. Что теперь будет? Мудрость сотрёт ей память? Или заговорит о развоплощении? Но зачем тогда было её вытаскивать?
– Он не должен был идти за мной, – пробормотала ангел, думая о том, как сбежать раньше, чем встретится с Жизнью. Хотя ему, наверное, и смотреть на неё не захочется. Смерть вдруг вспомнила свежую дыру в пространстве с обожжёнными краями.
– Как Жизнь попал в нижний мир? – шёпотом спросила она. – Зачем вы позволили ему?
– Думаешь, кто-то может его остановить? – скрестил руки Мудрость. – Это даже звучит нелепо. К тому же в этот раз он поступил верно. Боюсь представить, что случилось бы с Жизнью, если бы ты погибла.
– Он бы, конечно, расстроился, но…
– Расстроился? О, не уверен, что Земля бы пережила это “расстройство”! – нервно хмыкнул Мудрость. – Ты знала, что Жизнь тоже однажды болел печалью?
– Да. И вылечился.
– Нет… не совсем. Печаль ангела вылечить невозможно. Лишь утолить.
– А как же стирание памяти? – удивилась Смерть.
– Это помогает забыть причины печали, но сама она никуда не девается. Засыпает, разве что.
– Ну, уж лучше так, чем стать жаждущим крови демоном.
– На самом деле демон не стремится убивать, – наставительно сказал Мудрость.
– Разве? Но Исцеление погибла именно так.
– Получив контроль, демон исполняет желание, что так долго его мучило. А вот если исполнить желаемое невозможно, тут уж держитесь все.
– Но я думала…
Вдруг в коридоре раздался треск телепортации, а через секунду на пороге появился Жизнь – злой, как изголодавшаяся скверна. В глазах сверкали молнии, по коже пробегали алые молнии. Широким шагом он преодолел разделяющее их со Смертью расстояние и схватил её за острые плечи.
– Ты совсем разум потеряла! Одна спустилась в Подмирье! А если бы я не успел?! Если бы не успел?! – кричал он, встряхивая Смерть, точно пытаясь поставить ей на место съехавшие мозги. А потом вдруг притянул, стискивая в объятиях так, что у Смерти едва не хрустнули кости. Жизнь уткнулся носом в шею, втягивая воздух, словно не мог надышаться, а его горячие руки беспорядочно шарили по узкой спине.
Та от смущения стала совсем красной. Мудрость тактично кашлянул и, видя, что на него не обращают внимания, телепортировался из собственного дома.
Едва он растворился в воздухе, как Жизнь обхватил ладонями пылающее лицо Смерти и поцеловал. От неожиданности она чуть не упала в обморок. Внутри всё перевернулось, жар скрутил живот, волной прокатился по телу. Смерть окаменела, застыла от неожиданности и стыда, пока Жизнь с отчаянием утопающего обсыпал её поцелуями.
Она и сама вцепилась в плечи светлого ангела, не решаясь на большее. Он зол? Боялся её потерять? Прибежал сюда сломя голову и… и…
– Я чуть с ума не сошёл, когда понял, что ты задумала, – шептал Жизнь между поцелуями. Кожа у него светилась, во все стороны расходился жар, а прямо из каменных плит пола стали подниматься зелёные стебли растений. – Неужели лучше погибнуть, чем просто поговорить со мной? Неужели любить меня – так невыносимо?
Они оба тяжело дышали, Жизнь обнимал Смерть, словно самое дорогое сокровище. Его потряхивало, кожа накалилась до красна, глаза сияли как звёзды. Вздохнув, Жизнь шёпотом попросил:
– Скажи что-нибудь. Иначе я за себя не отвечаю. У меня крышу сорвало, когда я вдруг понял, что твоего света в этом мире больше нет. Это было, словно из меня душу вынули, сердце раскололи. Я дышать не мог. Не мог жить… в мире без тебя.
– Я думала, так будет лучше.
– Кому?! Кому лучше?! – Жизнь вскочил на ноги и ударил ни в чём не повинную стену, по которой тут же во все стороны разошлись трещины. За его спиной вспыхнули огненные крылья.
В гневе Жизнь был прекрасен. Смерть смотрела во все глаза. Хотелось прижаться к нему, обнять и не отпускать никогда! Неужели он тоже… Неужели…
Солнечный ангел вновь подошёл к кровати, опустился на пол, кладя свою взлохмаченную голову на колени Смерти.
– Не понимаю, – пробормотала она. – Точно во сне нахожусь… Чего ты хочешь?
– Тебя, – шепнул Жизнь. – Помнишь, я говорил, что у меня стирали печаль. И что я до сих пор тоскую, просто не помню о чём. Но в тот же миг, как ты пропала из этой реальности, я понял. Если бы не Мудрость, я разнёс бы всю Поднебесную в попытках найти тебя, выкопать хоть из-под земли.
Смерти показалось, что её сердце сейчас выпрыгнет из груди.
– Значит, – прошептала она, – та печаль, которую ты забыл…
– Да. Она была о тебе.
– Ох, – выдохнула Смерть.
– Два сапога пара, – по-доброму улыбнулся Жизнь. – Оба слишком много думаем, а вот к хорошему это не приводит.
– Потому что думать – это задача Мудрости, – прошептала Смерть.
– Да, и он точно не обрадуется дыре в стене. Может, смотаемся пока его нет?
– Может, – улыбнулась Смерть, всё ещё не веря, но чувствуя, как понемногу рассыпается внутри печаль. Жизнь подтянулся на руках и поцеловал ангела в уголок рта.
– Я люблю тебя, Смерть.
– Самые странные слова, которые может произнести Жизнь, – пробормотала она в ответ. Сердце счастливо бухало в груди, боясь поверить. Принять. – Словно сон.
– Тогда, предлагаю никогда не просыпаться, – хмыкнул светлый ангел и, обняв за талию, утянул Смерть в вихрь телепортации.
Эпилог
– Провозглашаю собрание открытым, – объявил ангел Мудрости, садясь во главе стола. Остальные ангелы даже не стали привычно закатывать глаза, занятые наблюдением за шушукающейся парочкой, усевшейся за самый дальний край стола.
Смерть улыбалась уголками губ, что было, по мнению большинства небожителей, делом немыслимым, а ещё невероятнее им казался Жизнь, который с довольным видом нашёптывал что-то Смерти на ухо и при этом
