на ветру.
— Я имею в виду, что не собираюсь никуда идти с тобой. Ты мне не отец. Я не собираюсь тебя слушать.
Я смотрю на нее с минуту, а затем протягиваю руку и хватаю ее подмышку, утаскивая прочь от горки, пока она вопит, как ненормальная. Родители других детей провожают нас взглядом, но я не делаю ей больно. Я просто позволяю ей извиваться в моих руках.
Когда я возвращаюсь обратно к Брук, Кинзи визжит так, словно у нее припадок. Моя новая подруга смотрит на меня с гримасой на лице, пока я пытаюсь улыбнуться и не сойти с ума.
— Может нам стоит перенести? — спрашивает она, и я чувствую, как сжимается моя челюсть. Великолепно. И все же я делаю вдох и киваю, пытаясь говорить через дикий визг моей племянницы. Даже когда я ставлю ее на землю, она не замолкает и бьется в истерике на траве, пока я борюсь с желанием перекинуть ее через колено и отшлепать. Видимо, Мерседес не верит в шлепки. Может быть, именно поэтому все это сейчас и происходит?
— Конечно. Эм-м, встречаемся завтра в это же время?
— Ты имеешь в виду, завтра после школы? — спрашивает она, и я щелкаю пальцами. Точно. Школа. Благословенная, благословенная школа. Конечно, со мной все еще останется малышка Сэди, но, возможно, у меня получится спокойно принять ванну. И когда я говорю о перерыве в ванной, я имею в виду — подрочу. Может даже, представлю в уме секс с определенной брюнеткой, чтобы немного взбодриться.
— Звучит здорово. Удачи на собеседовании. — Брук кивает и улыбается, направляясь к выходу из парка, а я остаюсь с рыдающей кучкой детей, с которой я и понятия не имею, что делать.
Фан-блядь-тастика.
Глава 8
Брук Оверлэнд
Собеседование проходит неважно, даже несмотря на благословение Мистера Тату, которого я не могу выкинуть из головы. По какой-то причине, он, похоже, решил позависать со мной. Третий день за неделю я сижу с ним в парке, болтая о всякой бессмысленной, но забавной ерунде. Это хороший способ отвлечься от того, что… сегодня вечером я выхожу на свою новую работу.
Работу, на которую я реально не хочу выходить. Но куда деваться?
Я стараюсь подавить панику, подкатывающую к горлу, фокусируясь на том, что говорит Зэйден. Он на удивление много болтает, не заостряя внимания ни на чем конкретном. Я, если честно, даже не знаю, как зовут его детей. И вообще его ли это дети? Я имею в виду, что они должны быть его, верно? Он же с ними каждый день.
— Я не недоумок, — говорит он мне, но я не думаю, что он, действительно, в это верит. Зэйден закидывает руки за голову, его темные взлохмаченные волосы блестят на солнце. Он — симпатичный парень, но это его дурацкое легкомысленное отношение ко всему, ругательства и татуировки, все это вызывает у меня улыбку. Я думаю, что чем-то похожа на него. В нормальном понимании. — В видеоигры играют не только недоумки.
— Игра в видеоигры, коллекционирование фигурок, футболки с… — я машу пальцем в сторону его черной футболки с Monster High (Прим. ред.: Monster High — бренд, выпускающий куклы. На футболке куклы), в которую он одет, — из-за всего этого тебя и считают недоумком.
Зэйден сжимает ткань своей футболки двумя пальцами и оттягивает.
— Это не мое. Моя футболка была офигенной, но на нее срыгнул ребенок, поэтому пришлось нацепить на себя это. Она принадлежит моему брату.
— Понятно, — говорю я, кусая губу, а затем торможу, чувствуя жужжание у своего бедра. Я добираюсь до сумки и достаю свой новый (на самом деле, дерьмовый, но все равно дорогой) телефон, посмотреть, кто звонит.
Это Нелли, старая подруга из старшей школы. Не могу назвать ее лучшей, но прошло уже пять лет с тех пор, как я уехала отсюда. Я больше никого здесь не знаю и не могу оставить девочек одних, пока буду работать сегодня вечером. Она присматривала за ними вчера вечером по моей просьбе и хорошо с этим справилась, поэтому, полагаю, я могу доверить ей девочек на всю ночь.
Всю ночь. Всю ночь с мужчинами, которых я никогда не встречала, наблюдающих за мной голой, при том, что ни один мужчина, который мне когда-либо нравился, не видел меня голой.
Руки начинают дрожать, но я подавляю боль, сжимая телефон в ладони. Если Зэй и заметил, то ничего не сказал.
— Извини, — говорю Зэйдену, когда встаю. — Мне нужно ответить. — Он сексуально машет мне своей татуированной рукой и берет свой собственный телефон. — Привет, Нелли! Как дела? Готова к ночевке сегодня вечером? — Я делаю свой голос настолько жизнерадостным, насколько могу, пытаясь сохранить позитив. Не могу позволить себе расклеиться. Хотя я чувствую, что уже такая; чувствую, как моя душа разваливается на части. Я настолько жалкая?
— Привет, Брук, — отвечает она, ее голос затихает с неловким сожалением. — Мне так жаль, но я… я не уверена, что смогу забрать девочек сегодня.
Я иду по траве, щурясь на ярком солнце, когда выхожу из тени.
— Что ты имеешь в виду? Мне… сегодня мне нужно выходить на новую работу. У меня больше никого нет, чтобы приглядеть за девочками, пока мои родители не вернутся в город.
— Я знаю, милая, но мой бойфренд вернулся сегодня домой на ночь раньше из командировки, и он хочет куда-нибудь меня пригласить.
— Просто… просто отмени. Я знаю, что прошу об огромной услуге, но я уже заплатила тебе за это пятьдесят долларов.
— И как я уже сказала, мне жаль. Абрахам хочет куда-нибудь меня сводить. Я действительно хотела помочь, но я точно не могу сказать ему «нет».
— Хм, вообще-то, да, ты можешь. Ты сказала мне, что поможешь, и сейчас, — я бросаю взгляд на телефон, — у меня всего пять часов, чтобы найти замену. Мы договорились с тобой вчера, Нелли. Кого еще я могу попросить присмотреть за детьми?
— Я ничего не могу сделать, Брук, — говорит она, таким противным тоненьким голосом, который я всегда ненавидела.
— Тогда я хочу свои пятьдесят баксов обратно, ты слышишь меня? Нелли? Нелли? — Я смотрю на экран телефона и вижу, что сучка повесила трубку. О, черт, нет. Я набираю ее обратно, но ответа нет; я оставляю голосовое сообщение: — Слушай, ты, маленькая раздражающая шлюха, — начинаю я, а потом подскакиваю, когда чувствую руку на своей ноге.
— Тетя Брук? — Это Белла, смотрит на меня своими большими карими глазами. — Что такое маленькая раздражающая шлюха?
Упс.
— Это…
