class="p1">— Какая решетка? — не поняла Валентина.
— Обыкновенная, — чётко выговорил отец.
Лена почувствовала в его голосе угрозу. Он строго посмотрел на дочь и словно сказал что он всё знает.
— Мне не нужна решетка на окне, — уже слабее попыталась противостоять она.
— Нужна. В районе много развелось воров. Грабят дома. Залазят через окно.
Напряжение которое пронеслось в воздухе почувствовала и Валентина.
— Да в чём дело? — резко спросила она.
— Ничего страшного, просто поставил на окно нашей дочери решетку.
— И хорошо сделал. Действительно. Правильно.
Отец смотрел на Лену и она поняла, что он знает всё. Больше ни слова вымолвить она не могла. Как пришибленная развернулась и пошла. В комнате легла на кровать.
«Как же теперь Миша сможет прийти. Никак. Нужно идти к нему на рынок в его грязный вагончик. Ну и что, ну и пусть. Я пойду туда, куда он позовёт. И пусть это будет хоть вагончик, мне всё равно».
В эту ночь Мишка не пришел. Не пришел и в следующую. Отчего-то, он больше совсем не приходил.
Глава 4
— Гриша, поможешь?
Аленка крепкая дивчина с молочного ларька приходила рано. Каждый день будила Гришку открывать ставни и перевезти свежую продукцию. Машина привозила товар спозаранку. Нужно было вставать около четырех, чтобы не проспать. Платила Аленка хорошо, иногда ещё сверху сотню накидывала к тому, что полагалось, поэтому с ней Гришка всегда был с ней приветлив и разговорчив.
— Не дашь поспать, — шутливо огрызнулся он.
— Выспишься ещё, — она быстро окинула его взглядом.
Сначала Гришка не очень понимал эти взгляды, но после того как из соседнего с Аленкиным ларька тётка Настя крикнула однажды — «Ох, смотри Гришка, охомутает тебя Аленка, больно ты ей понравился. Весь день только про тебя и вспоминает», задумался и стал замечать.
И действительно, почувствовал, исходит от Аленки какой-то сигнал для него. И хоть от природы он считал себя немного стеснительным тут, неожиданно как-то раскрываться стал на Аленкины намёки отвечать. Поначалу шутливо, а потом, по мере того как всё чаше стал ощущать потребность в таком неприхотливом общении с противоположным полом, несколько даже осмелел.
На рынке одни женщины кругом. Многие на Гришку посматривают так же как Аленка. Стала в Гришке постепенно, не торопясь просыпаться мужская уверенность. Ощущение своей какой-то значимости и даже некоторой популярности. Он чувствовал, что многим нравится и несомненно это — нравилось ему. Стал Гришка отвечать и улыбаться. А дальше и того больше, сам порой бывало пошутит, а им что только дай посмеяться. Женщины.
— Эй, Гриша, иди Ивановна тебя звала помоги ей ящики перенести, а то от её Витьки толку никакого, а ты молодой, может у тебя что получится.
И заливалась округа бабьим смехом. Да Гришка от них не отставал теперь. Уж что — попал в огород, если и не козёл ещё, то в скором времени станешь.
Гришка конечно долго держался, не уступал Аленкиному натиску, а тут получилось, машина очень рано приехала. Разгрузились, пока суть да дело, а ещё пять часов утра. Рынок пустой. Сумерки. Никого. Даже собаки рыночные и те погавкали маленько да снова под ларьки забились.
Аленка в холодильники товар запихнула и Гришке уходящему кричит:
— Погоди немного. Куда пошел?
— Чего ещё? — Гришка обернулся.
— Иди, поговорить с тобой хочу по-серьёзному.
Вошел. Ларёк у Алёнки просторный, как небольшой магазинчик. За прилавком места достаточно чтобы свободно передвигаться. Для покупателей дверь и немного пространства, что вмещает человек пять-шесть, если вдруг очередь собралась.
Чайник на столике забулькал, щелкнул выключателем. Алёнка поставила две чашки и высыпала в них по пакетику кофе. Гришка присел на единственный стул и взял чашку, что протянула девушка.
Алёнка не была красавицей, но внешность её вполне приятна. Она из тех кто красивыми не считаются, но одновременно притягивают взгляд. Хоть черты её несколько даже грубоваты, но не отталкивающие, а с какой-то стороны может даже и привлекательны. А весёлый нрав и кокетливые ужимки и тем более добавляли как раз ту порцию женственного обаяния на которую так безошибочно откликаются мужчины. Она нравилась Гришке, но он совершенно не думал о ней как о девушке с которой он мог бы встречаться. Тем более что в голове его прочно засела Лена Солнцева и как ни старался он никак не мог обойти это своё чувство.
— Я тебя давно хотела спросить, — Алёнка отхлебнула кофе, — у тебя девушка есть?
— Нет, — ответил он с улыбкой.
— Нет девушки? — она поставила чашку на полочку и посмотрела прямо ему в глаза.
— Нет.
В следующий момент Гришка не успел глазом моргнуть, как она уже стянула с себя футболочку и быстро расстегнула юбку. Так же быстро сняла её, осталась только в белье. Места в ларьке было очень мало и если бы Гришка вдруг вздумал сопротивляться и попытался бы встать и уйти, то ему пришлось бы пройти мимо неё. Но это только в том случае если бы она дала ему пройти. И Гришка рассудил, лучше остаться сидеть на стуле хотя и действия Алёнки к этому стулу его и так немного пришибли.
Дальше было ещё быстрее. Аленка села ему на руки и впилась губами в его губы. И тогда он понял, сопротивление бесполезно да и нужно ли сопротивляться. Может быть если бы за плечами его был большой опыт общения с женским полом он бы рассудил как-то иначе, поступил бы иначе. Но опыта такого он совсем не имел и всё, что Гришка смог это подчиниться порыву, обхватить девушку руками и постараться не ударить в грязь лицом.
Так в молочном ларьке, в пять часов утра — Гришка, совершенно того не ожидая, получил первый взрослый опыт и вроде бы никого не разочаровал. Если бы на месте Алёнки оказалась какая-то другая, более скромная и не такая смелая девушка, кто знает может и не случилось бы того, что случилось. Впрочем, что уже говорить.
С того дня Гришку понесло. Он словно понял то, чего совсем не понимал. Как будто получил разрешение на то, что раньше запрещалось. Чуть не каждое утро в молочном ларьке он уже с видом хозяина и знатока делал своё молодое дело к великой радости и удовольствию Алёнки. К своему, конечно тоже. В нём словно проснулся вулкан, который ни как не мог проснуться. Или раньше Гришка просто боялся его разбудить. Теперь же не боялся ничего.
Единственное чего Гришка немного опасался, это того, что рыночные узнают об этих утренних встречах и станут обсуждать. Но страх этот
