препятствующей их миру, не было. Семен не хотел становиться препятствием между братом и своей бывшей невестой. Но Наташа, была настроена иначе: разлад с Григорием воспринимала серьезно, иначе бы не тянулась к Семену и не радовалась бы встречам с ним. Они часто и подолгу бывали вместе. Вечером их можно было увидеть в Доме культуры, днем в жаркую погоду на реке.
Река находилась неблизко. Для того чтобы искупаться, необходимо было преодолеть заросший кустарником лог, а потом еще не один километр пройти по лесной дороге.
Лог в то время был испещрен множеством каналов. В нем проводились работы по осушению. Будто сфинксы стояли белые железобетонные сооружения — плотины. Однажды Наташа попыталась забраться на одну из них и, оступившись, чуть не упала в воду. Семен успел и подхватил ее, тем самым спас Наташу. Ему было приятно ощущать девушку у себя на руках. Парень, с трудом переборов желание поцеловать Наташу, мягко поставил Наташу на траву.
Лето было жарким. Река манила их прохладой. Купаясь, они переплывали ее, забравшись на противоположный берег, стелили одеяло и загорали. Семен при общении с девушкой сдерживал себя. Как-то они чуть было, не оказались в объятиях друг друга. Положение спас случайно появившийся купальщик. Уже после Семен старался держаться с Наташей на виду.
Из тех дней Семену Владимировичу запомнился запах ее волос и искрящие от солнца серые глаза.
Отпуск пролетел быстро. Расстались они без ожидания новых встреч. Да и не к чему это было. С братом Григорием Наташа так и не помирилась. Из письма от родителей он узнал, что девушка встречается с Алексеем. Возможно, при встречах с ним она также, как и в случае с младшим братом Семена пыталась найти в нем те качества характера, которые ей нравились в старшем. Видно, не нашла, иначе он не получил бы от нее вдруг телеграмму.
Наташа желала встретиться с Семеном в Москве и сообщала о дне приезда, номере поезда и вагона.
Однако случилось так, что он, отправившись рано утром на вокзал, разминулся с ней. Чтобы не опоздать на работу парень был вынужден, бесцельно побродив по вокзалу, уехать.
Наташа разыскала его в заводском общежитии. Встреча их состоялась спокойно без бурных эмоций. Оставлять ее в комнате, в которой кроме него находилось еще трое парней, Семен не захотел. Но, у него была возможность устроить Наташу пусть не по-королевски, но достаточно комфортно у друга Игоря. Он на то время отдыхал вместе с родителями на юге. Ключ от квартиры у Семена был на руках, он обязался доглядывать за жилплощадью и поливать комнатные цветы. Оттого. недолго думая парень, подхватив Наташу под руку отправился на автобусную остановку. По дороге Семен купил бутылку легкого вина, чтобы выпить с девушкой за встречу.
Он не собирался оставаться вместе с Наташей в квартире своего друга и хотел вернуться в общежитие. Однако за разговорами они потеряли чувство времени и не заметили, как наступила глубокая ночь. Городской транспорт уже не работал. Общежитие было далеко, на ночь оно закрывалось, поэтому Семен был вынужден остаться. На работу ему спешить не нужно было, так как следующий день был выходным, занятий в институте тоже не было.
Встретившись с Наташей, Семен внешне вел себя довольно отчужденно, даже не поцеловал ее. Почувствовать себя прежним, он смог только просидев за разговорами далеко за полночь.
Укладываться спать они стали только из-за того, что валились с ног и необходимо было отдохнуть.
Разыскав в шкафу чистое белье, Семен дал один комплект Наташе, другой взял себе. Он решил устроиться на диване, уступив гостье кровать. Однако Наташа, вырвав у него из рук белье, засунула его снова в шкаф.
— Нам и одного хватит, — сказала она решительно и принялась довольно ловко застилать кровать.
Семен что-то хотел ответить, но его голос неожиданно задрожал, и он подчинился.
Когда девушка стала переодеваться, Семен хотел выйти из комнаты, но Наташа остановила его:
— Не нужно, я быстро! — и легкими движениями рук сбросила с себя платье, освободилась от бюстгальтера, в считанные секунды накинула на себя рубашку.
При переодевании Наташи, Семен как не отворачивался, но увидел мелькнувшие перед глазами, прелестные груди девушки. Они, выскочив из чашечек бюстгальтера быстро, словно птицы спрятались под розовым покровом «ночнушки».
Семен выключил свет, они улеглись в постель. Он знал, что их ждет, хотел этого, но медлил, сопротивлялся. Стоило ему с ней слиться и у его брата Григория уже ни чего в будущем не могло быть.
— Мне страшно, — сказал он, — ведь ты же хотела выйти замуж за моего младшего брата!
— Да! Хотела! Но жизнь распорядилась так, что он бросил меня. — Она помолчала. — Потом я хотела снова вернуться к тебе, но в тебе было велико сопротивление. Ты, успокаивал меня, и не видел или правильнее будет сказать, не хотел видеть того, что я желала быть твоей, только твоей, — прошептала Наташа. — Помнишь лето, — дни, которые мы проводили с тобой вместе среди природы. Рядом, порой никого не было. Только я и ты. Я все время ждала, что ты набросишься на меня, но ты был очень сдержанным, не смелым, а я еще недостаточно испорченной. Мне не удалось тогда тебя зажечь, не смогла я вернуться и к Григорию, как ты меня не толкал к нему. Я ведь ему нужна была для того, чтобы он после мог себя чувствовать мужчиной. После я стала дружить с Алексеем с другим твоим братом. Первый вечер он меня провожал до дома, а не ты и не Григорий. Мне казалось, он больше похож на тебя. Но после я узнала, что вы все разные, — с дрожью в голосе проговорила она и, обхватив Семена горячими руками, всем телом прижалась к нему.
Семен задрожал и тоже потянулся к ней. Они слились.
— Ты должен на мне жениться, — вдруг выдохнула она. — Бери, бери меня всю, какая есть! — И Наташа, откинув одеяло, принялась сбрасывать с себя одежду. Прочь полетела ночная рубашка, затем трусики. Она была голой. Он видел ее, тянулся к ней и боялся того, что могло произойти. Он боялся не настоящего, — будущего. Она здесь чтобы любым способом выйти за него замуж. Он, что, достаточно глуп, чтобы принимать условия.
— Нет! — сказал Семен и отодвинулся. Какое-то время они были, словно чужие и лежали на кровати тихо, отвернувшись друг от дружки.
— Я пошутила, — выдавила из себя дрожащим голосом Наташа. — Ты ведь понимаешь, я женщина. Хотя и не должно ни чего быть, но, а вдруг я забеременею. Что
