Наконец они вышли к машине. Уорд сел за руль. По дороге он спросил у Мэдди дорогу к ее дому. И когда они приехали, он остановил автомобиль перед крыльцом ее дома.
- Это один из тех оригинальных шахтерских коттеджей, о которых ты говорила?
Мэдди кивнула, довольная, что он ее внимательно слушал. Повернувшись, она посмотрела на свой дом его глазами. Домик был крошечный, но очаровательный, с покрашенным желтой краской крыльцом, ставнями и голубыми стенами. Под окнами роскошные цветы на клумбах.
- Я живу на этой улице. Я дойду, - сказала Софи.
Ланкастер вышел из машины и открыл ей дверь. Встряхнув волосами, она выплыла из машины и, задрав нос, прошла мимо мужчины. Ланкастер хмыкнул, посмотрел на Мэдди и пожал плечами.
Уорд стоял, глядя на Мэдди сверху вниз. Ее сердце бешено заколотилось. Чувствовал ли он то же самое, что и она? Что есть только один способ завершить этот чудесный вечер? Он отступил от нее на шаг. Она сделала то же самое.
- Ты пойдешь на концерт? - спросил Уорд, нарушая тишину.
- У меня нет билета. - Она не хотела признаваться, что отказалась от бесплатного билета, который ей предлагала Софи.
Мэдди внезапно поняла, что стала человеком, который всегда говорит «нет» вместо «да». Она отказалась от бесплатного билета на концерт, предпочитая оставаться в безопасности дома, где она контролировала все и где ничего удивительного никогда не происходило.
- Я достану тебе билет, - сказал Уорд. - Пожалуйста, пойдем со мной.
- Я должна подумать, - пробормотала Мэдди.
Да, Мэдди определенно должна подумать. И хорошо подумать. Она испытывала очень сильное влечение к этому человеку. Зачем еще больше погружаться в отношения, которые обречены на провал? Она хорошо усвоила урок!
- А я бы не пошла с тобой на концерт, даже если бы ты был последним мужчиной на свете, - крикнула Софи через плечо в сторону Ланкастера.
- Мне очень жаль тебя расстраивать, девочка, но тебя никто не спрашивал, - крикнул Ланкастер в ответ.
- Между ними искрит, - хрипло заметил Уорд.
- Да, и сильно, - ответила Мэдди.
А потом они оба посмотрели друг на друга и вдруг поняли, что говорят не о Ланкастере и Софи, а друг о друге.
Разве ее жизнь не скучна? Без смысла? Без света? Без надежды? И разве это не ей дано решать, исправить это или нет?
Разве не этот урок ей преподнес Дерек? «Только ты несешь ответственность за свою жизнь. И за свое счастье. Не полагайся на других людей». Особенно нельзя рассчитывать на красивых, обаятельных мужчин, от которых подгибаются колени.
«Скажи „нет"!»
Потому что «нет» - это разумный ответ.
Но Мэдди не могла этого сказать.
Почему бы не позволить этой жизни удивить ее? Посмотреть, чем все закончится. И если ничего не произойдет, то она хотя бы проведет отличный вечер на открытом воздухе, наслаждаясь концертом. Ведь это лучше, чем сидеть дома?
- Если ты достанешь билет.
Но, скорее всего, она все-таки проведет этот вечер дома. Билеты были распроданы еще несколько недель назад. Уорд ведь не сможет достать еще один билет. Или сможет?
Уорд улыбнулся ей так, будто у него уже был этот самый билет.
Глава 7Мэдди думала, что в течение дня Уорд покажется в кофейне, чтобы сказать, что ему не удалось достать билет. Однако он не пришел. Но затем, незадолго до закрытия, курьер доставил ей пакет.
В пакете были билет на концерт и записка:
«Я заеду за тобой. В восемь вечера».
Незадолго до того часа, когда должен был явиться Уорд, Мэдди испытала паническую атаку. Она даже подумала, что не сможет пойти на концерт. Ради всего святого, он же уедет завтра! У их отношений не будет развития.
Все это было в ее голове.
Но ее сердце говорило ей, что еще никогда в жизни она не была такой живой.
Мэдди поняла, что какая-то часть ее сердца закрылась, когда мама покинула этот мир вскоре после отца. Это было дикое время для нее, когда она страдала от горя, ища освобождения от всей этой боли, ища любви…
Беременность. У нее был страх забеременеть от какого-то парня, который даже не знал ее имени. Она помнила те ужасные дни, когда оставалась наедине со стыдом, чувством вины и раскаяния, прокручивая в голове кадры ужасного будущего в качестве матери-одиночки.
Но все оказалось ложной тревогой. Беременность не наступила. Но она с тех пор не доверяла себе, зная, что в ней живет дикарка, которая вырывается наружу тогда, когда мужчина демонстрирует ей свой неподдельный интерес.
Дерек не был таким мужчиной. А может, поэтому она и стала встречаться с ним? Потому что была уверена, что не потеряет над собой контроль? Чувствовал ли Дерек, что ее что-то сдерживает? Может, поэтому он переключился на ее подругу?
Но Уорд пробудил в ней ту дикарку. Огонь. Безрассудство.
Если бы у нее был его номер телефона, она бы позвонила ему сейчас и сказала, что заболела. Но у нее не было его номера.
Мэдди подошла к зеркалу. Она сознательно выбрала консервативную одежду. И ни в коем случае не сексуальную.
На ней были джинсы и футболка, поверх она надела повседневный пиджак, потому что вечером в горах прохладно.
Этот наряд словно говорил, что она порядочная девушка, которая не гоняется за мужчинами. Наряд, который означал: «Я знаю, что ты уедешь, мне не нужно тебя впечатлять. Я не буду делать ничего, о чем буду сожалеть».
Но, несмотря на свой невзрачный наряд, она видела сейчас, что из зеркала на нее смотрит другая женщина. Действительно, она выглядела сексуально и будоражаще!
Если на нее так повлияло невинное купание, то как она будет выглядеть, когда он ее поцелует на самом деле?
А Уорд собирается ее поцеловать?
Конечно, собирается. Она видела это в его глазах - желание, страсть. А потом он уедет. Да, он может пообещать оставаться на связи с ней, но не будет этого делать. Они живут в разных мирах.
Другими словами, ей нечего терять. Мэдди не нужно заботиться о том, какое впечатление произвести. Она не должна быть разумной. Одна ночь. И теперь, после этих мыслей, ей показалось, что ее наряд очень уж скучен. И Мэдди пошла и переоделась.
Она выбрала платье цвета мерцающего аквамарина, без рукавов, с небольшой вышивкой и /-образным вырезом. Платье было очень коротким. И когда она надевала его, то чувствовала себя дерзкой, кокетливой и веселой.
- У меня прекрасные ноги! - кружась перед зеркалом, сказала она вслух. А затем рассмеялась и обняла себя. Как давно она не испытывала такого чувства?
Она ощущала себя молодой и взволнованной. Ей казалось, что впервые за долгое время, а может, и впервые в жизни, она хотела быть запоминающейся. Она хотела быть сексуальной.
