со всеми предосторожностями препроводил вгоспиталь святого Галилео, фантазию подлечить. Ибо зал больше всего походил на воинское кладбище. Мирх бывал в таких неоднократно, отдавая последний долг павшим товарищам.
– Какой большой, – проговорила Эли, инстинктивно подходя к капитану ближе.
Сразу у шлюза начинались ровные ряды прямоугольных черных коробок, стоявших друг за другом, как костяшки домино. Или памятники на могилах.
– Да. – Слово облачком пара сорвалось с его губ и повисло в воздухе.
Температуру в «черном» ящике поддерживали гораздо ниже привычных двадцати по Цельсию станции, это было как-то связано с корректной работой экстра чувствительныхпластин – носителей.
Мирхпередернул плечами и уверенно зашагал между черными блоками. Где-то вдали раздавалось монотонное жужжание. Капитану уже доводилось бывать здесь, когда ребята монтировали этот гигантский черный ящик, со стенами едва ли не толще обшивки станции. Если что и уцелеет после атаки йелонцев, то только этот гигантский гроб, наполненный гробами поменьше, а информация, записанная на них, будет храниться в космическом холоде вечно. Каждый из этих монументов соответствует определенному сектору и даже подсекторустанции. Некоторые даже дублировались. Вот это ведет учет гражданских судов, вот этот регистрируетисследовательские крейсеры дальнего следования, следом за ним грузовые крупнотоннажные судна, корабли Товарищества…
Мирх остановился напротив одного из тысячи черных ящиков и коснулся глянцевой передней панели. На ней тут же зажегся приглашающий к диалогу огонек курсора. Искин зала памяти не был оборудован голосовым вводом, только тактильным.
«Представьтесь», – попросила система.
– Думай обо мне что хочешь, но это место жуткое, – Эли придвинулась к нему еще ближе.
– Согласен, – ответил он, вводя идентификационный код, и тихо добавил. – Хотя в нем есть свои преимущества.
Эли придвинулась еще ближе, и капитан вместо тройки ввел двойку, помянул черные дыры и стал набирать заново.
Система загадочно мигнула, принимая код и завершая процедуру знакомства.
«Запрашиваемая информация?» – перешла к более активной фазе система.
Мирх ввел бортовой номер разбившегося почтового катера.
«Данные защищены. Обоснуйте запрос»
– Значит, все возможно, но после свадьбы, – перевел с машинного на человеческий капитан.
– Двадцать шесть девятнадцать, – подсказала код Эли.
Код чрезвычайной ситуации местного масштаба, под него можно подогнать все – от засорения туалета, до случая ветрянки у детей и запоя главного техника. Хотя, о чем это он? Рэм не пьет, только его адепты, то бишь помощники.
«Конкретизируйте» - намекнула система на близкое счастье.
– Ммм… – задумался Мирх.
– Угроза разгерметизации? – предложила Тень.
– И зачем нам на пороге вечности сведения о грузе?
– Тогда локализованная поломка системы подачи воздуха? Нужны запчасти, коэффициэнт срочности четыре, гипотетическая угроза жизни и здоровью, можем перехватить чужой груз, а потом извиниться и оплатить.
– А потом нас за одно место так ухватят, особенно товарищество, и так отплатят, – проговорил капитан, но все же ввел информацию.
«Отказ. Требуется подтверждение главного техника станции» – настаивала на узаконивании отношений система.
– Абсолютный код? – предложила Эли.
– Нет, – с сожалением отверг предложение капитан.
Абсолютный код – четыре ноля, код катастрофы, те, кто вводит его, как правило, уже обречены. Это взрыв сверхновой, объявление войны, отказ всех систем Коробочки разом, космическая чума или, как сказала Эли, явление народу летучего голландца.
Абсолютный код система примет сразу, и станет ласковой, как бармен, наливающий десятую стопку своему лучшему клиенту, только вот после праздника информации, она начнет инициацию по отстреливанию черного ящика в космос. А за это Лоэн выкинет их со станции следом и скажет, чтобы не возвращались. Зал памяти – единственное оборудование, установленное на Коробочке в эпоху развитого космоса, а не в феодальную.
– Недееспособность пилота? – Мирх стал водить данные, Тень сделала большие глаза, – Хочешь сказать, Аргус сейчас в состоянии управлять катером?
– Не хочу.
«Отказ. Требуется подтверждение главного врача станции» – не пошла компромисс система.
– Кража?
«Отказ. Требуется запрос следователя галактической службы правопорядка».
– Пожар?
«Отказ. Требуется инициация пожарного протокола станции»
– Потоп?
«Отказ. Требуется подтверждение сантехнической службы» – настаивала на привлечении все новых и новых свидетелей система зала памяти.
– Высадка инопланетян?
«Уточните расу, уровень развития, цель визита»
Мирх задумался. Система мигнула курсором и зависла. Такие несговорчивые ухажеры ей попадались в первый раз, и она совсем не была уверена, что рада знакомству.
«Вы последовательно ввели шесть ситуаций двадцать шесть девятнадцать без подтверждения. Ваш доступ будет аннулирован через десять, девять, восемь…» – решила она остаться «честной девушкой».
– Все-таки придется обыскивать склад с дозиметром, – не особо расстроился закаленный отказами Мирх.
– Погоди, – тонкие пальцы легли поверх его.
«Шесть, пять, четыре…»
Капитан замер, Эли мягко отстранила его руку и набрала одно слово.
– Ревизия? – прочитал он.
«Отказ» – злорадно повторила система. – «Требуется подтверждение торгового представителя получателя грузов»
Пальцы Эли порхали по экрану, вводя новые данные.
Идентификационный код цветочной лавки
Торговая лицензия.
Индивидуальный номер налогоплательщика.
Согласие на разглашение данных о поставленных товарах…
«Ожидайте» – с неохотой выдала система и обиженно добавила, – «Выберите категорию»
На экране появился список.
– Есть, – не сдержавшись, Мирх схватил Тень за руку, поднес к губам и поцеловал.
И только потом задумался, что именно сделал. Пальцы Эли чуть дрогнули в его. Он отпустил ладонь девушки и склонился к экрану, стараясь не думать о том, какой мягкой оказалась ее кожа. И о том, как бы ему снова хотелось дотронуться до ее.
– Так, нам нужен Тритон полторашка… – громко сказал он, сердце колотилась так громко, словно у мальчишки, впервые коснувшегося женщины.
– Ты кричишь.
– Знаю, – он откашлялся и заставил себя сбавить тон, – Почтовый катер Аргуса, а вот и список грузов, с
