— Второе правило гласит: болтать нужно, глядя друг на друга в зеркало, правильно, подруга? — продолжила Астра.
— Правильно! — подтвердила Лейла.
Хихикая, девочки направились в Лейлину комнату на втором этаже.
— Они даже не убрали мороженое в холодильник, — вздохнул Николас, взяв в руки оставленный на столе пакет.
Вдруг он почувствовал нечто странное: от пакета исходил неимоверно притягательный запах, усиливавшийся по мере того, как он разворачивал упаковку. Не контролируя себя, Николас приподнял крышку пластиковой коробки, и был тут же охвачен невероятным ощущением: это мороженое обладало самым восхитительным ароматом, из всех, что он когда-либо слышал. Нужно было немедленно съесть его, всё до последней капли! Он зачерпнул ложкой мороженое и поднёс ко рту. Прикрыв глаза от удовольствия, Николас слизал мороженое, упиваясь сотнями оттенков его вкуса.
«Хочу ещё!» — подумал он и, словно загипнотизированный, отправился в свою комнату.
Николас сел на диван и за пять минут съел целый килограмм мороженого. Потом он уснул, повалившись на подушки и произнося про себя слова благодарности тёте Астры.
Лейла рассматривала в зеркале своё лицо, покрытое маской из сока алое, и чувствовала себя самой счастливой на свете. Только сейчас она осознала, что всегда мечтала отпраздновать свои успехи с настоящей подругой.
Интересно, Астра тоже считала её подругой?
Лейла хотела этого всем сердцем, но понимала, что сама она не до конца откровенна: у неё была тайна, а настоящие подруги делятся друг с другом всем.
— Послушай, Астра, я хочу тебе кое-что сказать, — дрожащим голосом произнесла девочка.
— Давай, драгоценная моя!
— Знаешь, есть кое-что, что… ну, ты должна знать, что я.
— Ты чувствуешь запах? — перебила её Астра.
Лейла втянула воздух.
— Ой, это папин соус!
Девочки спустились на кухню: обуглившаяся печень трески лежала на дне сковородки, из которой валил дым. Николаса нигде не было.
— Папа! — крикнула Лейла, выключив огонь.
— Может быть, он заснул? — предположила Астра, кивнув в сторону комнаты, из которой доносился сильный храп.
Утопая в диванных подушках, Николас Блу оглушительно храпел. Его рот был открыт, а из уголка губ стекала тоненькая струйка слюны. В руках он держал коробочку из-под мороженого, вылизанную до блеска.
— Папа! — смущённо воскликнула Лейла.
Николас продолжал крепко спать. Девочка потрясла его за плечо, пощекотала пятку, ущипнула за ухо, но папа продолжал храпеть, как трактор.
Астра взяла из его рук коробку и проворчала:
— Он всё съел! И что скажет на это моя тётя?
— Папа, проснись! — прокричала Лейла у самого уха Николаса.
— Бесполезно кричать. Твой папа проспит до завтрашнего утра.
— Думаешь, столько мороженого навредило ему? Он ведь никогда его не ест…
— Думаю, что моя тётя навредит мне, когда узнает, что не мы съели это мороженое.
— Что ты имеешь в виду?!
— Моя тётя — ведьма, драгоценная моя!
Лейла вздрогнула.
— Ну, в смысле, она немного вспыльчивая, — быстро поправилась Астра. — Придётся ничего ей не говорить. Моя тётя никогда не должна узнать, что не ты съела её мороженое. Завтра утром мы выйдем из дома очень рано, и она ничего не заметит. Это будет наш маленький секрет. Ведь третье правило пижамной вечеринки — это доверить подруге по крайней мере один секрет!
Лейла не понимала, почему им нужно рано вставать, для того чтобы сохранить всё в тайне, но она решила промолчать. Вся эта история с мороженым и тётей Астры разволновала её. В ней было что-то непонятное: её папа ненавидел сладости и, несмотря на это, съел целую коробку мороженого. Очень странно… Она решила, что нужно быть начеку.
— Хорошо, пусть это будет наш секрет, — кивнула Лейла.
Астра с облегчением вздохнула. Затем она подошла к окну и посмотрела на ночное небо.
— А теперь давай закроем окно и пойдём спать. Завтра очень важный день, и на прослушивании я должна быть в хорошей форме.
— А… да, прослушивание, — рассеянно вздохнула Лейла.
9. Всё плохо, что плохо заканчивается
— Шафтсбери-Авеню, театр Аполло, — сказала Астра таксисту, не сводя глаз с тёмного неба.
Лейла села рядом с ней.
— Мне не терпится познакомиться с Джойс Кью!
— Да, мне тоже. Но придётся немного подождать. Прослушивание начнётся в девять, сейчас там ещё никого не будет.
Но Астра ошиблась. Перед входом в театр стояла целая толпа дрожащих от холода девочек, которых грела мечта стать такими же известными, как Джойс Кью.
Худой мужчина с большими седыми усами пытался выстроить в очередь трепещущую толпу.
— Порядок! Дисциплина! — повторял он, но никто его не слушал.
— Пойдём, Лейла, — сказала Астра, таща подругу вверх по лестнице театра. — Подождём внутри!
— Абсолютно точно! — повторил Николас в трубку. — Девочки ушли два часа назад, они отправились на прослушивание, но оставили записку. — Он ещё зевал, и воспоминания о прекрасном мороженом не оставляли его.
— И вы отпустили их одних ночью?! Зная, что по улицам Лондона ходит столько подозрительных людей?! — в истерике кричала тётя Астры.
— В записке сказано, чтобы мы не волновались. Они взяли мини-такси, — ответил Николас.
— Вы безответственный! — негодовала его собеседница.
Отец Лейлы зевнул.
— А вы отличный кулинар. От вашего мороженого было невозможно отказаться.
— Вы ели моё мороженое? Да как вы посмели?! Оно предназначалось вашей дочке!
— Я знаю, но оно было таким вкусным… Что вы в него добавили?
— Не ваше дело!
— Странно, ваше мороженое такое сладкое, а вы…
— Я ошиблась: вы не только безответственный, вы ещё и невоспитанный! — взорвалась тётя Астры.
Николас Блу уставился на трубку, из которой раздавались гудки. Он подумал, что надо бы сесть в машину и проверить, всё ли в порядке с Лейлой и её подругой, но не успел ничего сделать, так как вновь провалился в глубокий сон.
