неделю, – говорил он, беря внучку за руку, как в детстве.
Виктория уехала в понедельник в пятнадцать десять, а в шестнадцать тридцать уже оформляла вклад в одном из банков города, чуть позже в другом. Она очень волновалась. Во-первых, потому, что впервые держала в руках такую сумму. Во-вторых, она до конца не была уверена, что деньги настоящие. Оба договора она сложила в свою сумку. Перекусив по дороге, вернулась в общежитие и легла спать. Сон в эту осеннюю ночь был крепким и без видений. Об Алексее она старалась не думать, хотя удавалось это с трудом. Вспоминались только приятные моменты, и от этого было грустно. Внутренний будильник сработал в шесть утра. Она себя чувствовала отдохнувшей и бодрой, а предстоящая поездка на рынок, делала настроение приподнятым. «Прогулка» по вещевому рынку закончилась для нее очень удачно. Она купила все что хотела и даже больше. Теперь ее гардероб пополнился и осенними верхними вещами и зимними. Полупальто в коричнево-бежевую клетку с капюшоном, отлично сочеталось с белой вязаной шапкой и шарфом, утепленными джинсами и высокими теплыми белыми кроссовками. Легкий пуховик цвета темного шоколада средней длины под пояс и теплые ботинки в тон. На обратном пути, Вика зашла в салон связи и купила телефон для деда. «Он будет первое время недоволен, а потом смирится», – думала она, оплачивая покупку. Она успела разобрать покупки до того, как соседка по комнате пришла с занятий.
– Вика, ты банк ограбила?
– Нет, дедушку, – отвечала она, улыбаясь.
– Сколько же ты потратила?
– Цены знаешь, можешь сложить в уме.
– Я не вижу ни одной кофты.
– А я их и не покупала. Под халатом не видать, получу зарплату, куплю кофту, – ответила она, совсем забыв об этой части своего гардероба. Ее в первую очередь волновала верхняя одежда.
– Слушай, Вика, ты не хочешь еще подработать?
– Оль, ты сейчас решила поиздеваться надо мной таким вопросом? Я три ночи из шести-семи сплю нормально.
– Работа днем. Три-четыре часа. Пожилым прописывают амбулаторно уколы. В поликлинику им ходить с больной спиной или ногами, с давлением тяжело, поэтому те, кто может заплатить, ищут таких, как мы.
– И много таких платежеспособных?
– Зря смеешься. Больному легче заплатить за лечение, не выходя из дома, а не заказывать такси или ждать очереди в поликлинике. Заметь, наши услуги гораздо дешевле тех, которые оказывают платно в поликлинике. Внутримышечная инъекция – семьдесят рублей, внутривенная – сто-сто двадцать. Зависит от вен пациента. Все лекарства, шприцы и спирт их, наши перчатки и бахилы. Пойдем, у тебя же такой опыт.
– Давай попробуем, но с одним условием: пациенты должны жить в одном районе, или хотя бы в соседнем. Мы на одной дороге времени потеряем больше, чем на процедурах.
– Будем меняться, и подбирать адреса по районам.
– Куда я буду складывать деньги? – улыбнулась Вика.
– Ты умница подсчитай: пять пациентов, пять дней в неделю и пусть по одному уколу в мышцу и вену. Как думаешь, какая сумма выходит? Больше четырех тысяч. Минус транспорт. Это за четыре часа работы. Ты за свои сто сорок часов и более получаешь шесть-семь. При этом не досыпаешь. Есть разница? Конечно, есть и в этой работе свои подводные камни. Характер пожилых людей не сахар, особенно у одиноких, приходиться подстраиваться.
– Оль, твоя подработка не стабильная. Сегодня, может быть, пять пациентов, а завтра ни одного. Но я рискну попробовать. Давай с понедельника и начнем. Мне на смену пора.
У входа в отделение ее ждал Данилов.
– Привет! – глядя на нее виновато, сказал он.
– Здравствуйте, Алексей Михайлович. У Вас ко мне дело? Времени до смены остается мало. Говорите, что хотели и я пойду.
– Вика, я виноват. Прости меня, пожалуйста.
– Я Вас ни в чем и не обвиняю. Вы мне не давали обед верности, да я и не просила об этом. Мне не понятно только одно: это Ваша сексуальная неудовлетворенность или распущенность? Мне очень неприятно, что все закончилось, таким образом, но я сама виновата в том, что позволила себе связь с мужчиной, который женат и ждет второго ребенка. Да, я знаю и об этом. Я убедила себя в том, что Вы действительно одиноки, поверила Вам и доверилась. Я не строила иллюзий, я просто жила с Вами и для Вас. И что получила в итоге? Это, как плевок в лицо. Вы примите к сведению то, что у Светланы мужчины делятся на две категории: те, которые могут удовлетворить ее, и те, которых удовлетворяет она, но по таксе. По ее отзыву о Вас, Вы попадаете под первую категорию, но выбор теперь будет делать она: когда, где и сколько. Прощайте, доктор Данилов.
– Ты не пожалеешь о своем решении? Ты пока никто, Вика. Ты ничего собой не представляешь. Смазливая студентка, каких много.
– Пожалею? О чем? О том, что не Вы меня содержали, а я Вас? Может, Вы мне делали подарки, водили по дорогим ресторанам? Решили, что Вы для меня благодетель? Не думаю, что у Вас будут ко мне претензии. Смазливая студентка досталась Вам даром. Вы сами говорили, что я очень сильная и упрямая. Когда-нибудь и я стану доктором. Возможно, смогу забыть то, что видела, а теперь и слышала, – сказала она и вошла в отделение. «Грустно осознавать свои ошибки, – думала она, переодеваясь и глядя на себя в зеркало. – Влюбляйтесь, Виктория Андреевна, в холостых мужчин. Любите, кого хотите вне стен больницы».
Через неделю Вика приступила к работе процедурной сестры. В квартире, где больной находился ни один, было проще. Сделал уколы, получил деньги и ушел. А вот там, где пожилой человек проживал один, приходилось набираться терпения. Дефицит общения делал человека разговорчивым и любопытным. С такими нужно было идти на хитрость. « Я приду к Вам завтра, в самом конце и вы мне обо всем расскажите», – обещала она пожилому человеку. Обещание она обычно сдерживала. При подобных обстоятельствах она побывала в квартире своей бабушки Софьи Павловны. «Это судьба, – подумала она, читая список и адреса. – Дом, милый дом! Здесь я прожила почти до десяти лет». Звонок в квартиру, она представилась и поднялась на этаж. Она с волнением ждала этой встречи и была довольна тем, что бабушка ее не узнала. С их последней встречи прошло двенадцать лет. Год назад она видела ее и отца на похоронах деда, но не подошла. Сделав свою работу, Вика получила деньги и попрощалась. Софья Павловна, которой исполнилось шестьдесят четыре, уже к вечеру знала о медсестре все. В следующий приход Вики, она
