распахнув глаза и все так же закусывая нижнюю губу.
Не стал отказывать себе. Крепко схватил за плечи и сам прикусил эти малиновые губы. Джес было дернулась, но услышав утробный рык замерла, часто дыша.
Отпустил ее губы только чтобы спросить.
— Боишься меня, птичка? — вышло еще грубее, чем хотел.
— Нет! — дернулась опять к свободе, но где ей со мной тягаться.
— Лжешь! — даже засмеялся, настолько очевидно это было.
Она привыкла видеть меня вполне галантным джентльменом, с манерами конца девятнадцатого века. Но я был не таким, и ей пора это узнать.
Похоже она осознала, что попала в просак, согласившись на условия договора, и теперь точно попытается сбежать. А я буду этого очень ждать! Охота за собственной женой, будет весьма интересной.
— С этого момента ты Джес Сейв. Моя супруга. — хотелось показать всю серьезность последнего поступка, но она и тут умудрилась меня обозлить.
— С этого момента, и до выполнения условий соглашения. — как же взбесил ее дерзкий тон!
В миг прижал ее к холодной каменной кладке стены, немного приподнимая над полом, так что она касалась его только носочками.
Девчонка упорно не принимала оборот, что бы хоть как то дать отпор. А ведь могла!
— Верно! И я не хочу больше ждать… — прижался к ней всем телом, чувствуя ее страх и неуверенность.
Взгляд упал на искусанную губу… Хочу еще. Хочу больше!
Плевать если она не ответит, сейчас. Есть много способов заставить девушку таять, и все их я знаю отлично. Осталось только показать это Джес.
Такие сладкие и мягкие. Эти губы хотелось целовать. Как можно дольше, настолько что она не смогла бы стоять на ногах и сама бы льнула ко мне.
Так и будет.
Терзал ее губы и мысли путались, заменяясь желанием. Она все так же не отвечала, но дыхание ее участилось и она стала вжимать свои ладони в камни за спиной.
Провел языком, надавливая, между ее губ, и тут же скользнул вглубь. Рычание вырывалось из груди само по себе, и девчонка затряслась, и опять попыталась отстраниться.
— Не дразни меня! — оторвался только чтобы предупредить, и снова упивался ее губами, пил ее частое дыхание.
Долго, очень долго. И когда она неожиданно, слегка шевельнулась в ответ, застонал как мальчишка! Ответила! Не такая уж и ледяная глыба.
Руки обхватили за тоненькую талию, приподнимая выше, она положила свои ладони мне на предплечья и коснулась своим языком моего клыка.
Все. Точка невозврата. Сегодня ты станешь только моей, птичка!
— Стой! — ее возглас резанул по нервам.
Подкинул ее вверх, перехватывая на руки. Развернулся к столу и все полетело на пол. Звеня разлетелось по камням блюдце и нож, бумаги с шелестом опадали рядом. Девушка оказалась полулежащей на столе. Дернул шнуровку на платье, по бокам, раздался треск.
— Подожди! — девчонка завертелась на столе, пытаясь отползти. — Я… Я…
— Что?! — рычал и смотрел в ее глаза, пьянящие, игристые, но я хочу увидеть те что она скрывает.
— Здесь?.. — голосок дрогнул и в груди неприятно зашевелилось.
Боится. Не была с мужчиной и такой напор ее пугает.
Потянул ее вверх, заставляя сесть и почти сравняться с моим лицом. Обхватил одной рукой за затылок, выталкивая заколку и расплетая прическу.
— Здесь. Со мной. Сейчас! — не могу уже отступить, но могу держать себя в руках, и ей понравиться. Все для этого сделаю.
Она уперлась в грудь обоими руками, но возражать более я ей не дал. Закрывая рот поцелуем, зарываясь в ее волосы уже и другой рукой, не давая ей увернуться.
Джес боится, но отвечает мне. Хоть и совсем немного и испуганно. Постепенно поцелуй становиться жарче, углубляясь так сильно, что тело уже горит как в лихорадке. Руки с моей груди переходят на плечи и замирают там. И я решаюсь отпустить ее лицо, отправляя руки к ее телу. Дрожит но не отстраняется и от губ больше не ускользает, подставляясь под ласки. Под руки, что спускают с плеч яркое платье, заставляя кожу покрываться мурашками от холодного ветерка.
— Посмотри на меня. — открывает дрожащие ресницы. — Посмотри на меня истинными глазами.
Как бы сильно я не хотел ее заставить, но я прошу и она вздохнув поглубже выпускает клыки и глаза начинают менять свой цвет, заставляя меня сбиться с дыхания от восторга.
…
Даже при обороте мои глаза странные. Они мне не нравятся. Но он так гипнотизировал меня, держа в напряжении и неведении.
Он пугал. Таких глаз я не видела ни у одного вампира. Радужка почти сливалась со зрачком, создавая жуткое впечатление. Клыки были длиннее, чем у моего отца. Это ужасало еще сильнее.
По его лицу было абсолютно непонятно, как он реагирует на мое обращение. Смотрел и тишина засасывала как зыбучие пески, поглощая все сильнее, без возможности вернуться. И как только я решила, что довольно и захотела сбросить оборот, он зашевелился.
— Нет, оставь! — его руки опять пришли в движение. — Они такие же необычные, как и ты. Такие же необычные, как и мои. — он усмехнулся.
Он стягивал платье все ниже с плеч, а мои руки безвольно цеплялись за ткань и не могли препятствовать его действиям. Его пальцы обжигали, и ткань медленно соскальзывала все ниже. Платье уже оголяло грудь в тонкой нижней сорочке, абсолютно ничего не скрывающей. Стыд был мне не присущ от слова совсем, но в груди нарастало волнение.
— Ты всегда настоящая, с любыми глазами… — шепот обжигал даже на расстоянии. — Смотри на меня, птичка, смотри.
Во рту пересохло, пришлось скользнуть по губам языком. И сразу же послышался рык, и оскал украсил лицо Фабиана.
Его губы опять накрыли мои, язык тут же ворвался в рот, сплетаясь с моим, заставляя двигаться в нужном мужчине темпе. Он распалял меня все сильнее, и волнение стало спускаться все ниже от груди, и скоро поселилось внизу живота.
Коснуться его все сил не хватало, он притянул меня так близко, что ставшая чувствительной грудь уперлась в его грудь, и теперь от каждого движения ее натирало, принося иголочки под кожу. Фабиан уже сдернул платье до талии и теперь тянул из рукавов мои руки, давая мне большую свободу.
Руки легли поверх сорочки на талию, и он потянул меня на край стола, втиснулся между моих коленей, и рука поползла по бедрам, собирая платье кверху. Ноги облизал холод, только сапожки еще скрывали ноги чуть выше щиколотки.
Дыхания не хватало и пришлось отклониться от мужчины, что бы глотнуть воздуха и оценить масштаб трагедии, в которой оказалась. Тут же
