Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
за стол и долго что-то писала. Фриде было скучно дома одной, поэтому, когда сестра возвращалась, она соглашалась на что угодно: кружиться до тошноты, прыгать и скакать. Мать говорила, что занятия в школе скоро закончатся и всех детей отправят на лето в лагерь. Может, удастся пристроить и Фриду: там она хотя бы немного окрепнет.
Октябрь 1940, Мода
– Тем не менее долго мы не бедствовали, – добавила Броня и, одобрительно посмотрев на мужа, продолжила:
– Самуэль много переводил, по ночам сидел над переводами, но не жаловался. И он довольно быстро освоил турецкий язык и стал посредником в маслоторговле. А я начала давать уроки музыки и французского. Мы переехали в отдельную квартиру в Тюнель, а чуть позже купили себе этот домик. Точнее, это я его купила на деньги от моих уроков. Теперь, когда началась война, мы живем тут круглый год, так спокойнее, – заключила она с гордостью.
Ференц посмотрел на часы и попросил разрешения откланяться.
После того, как он ушел, первой заговорила Фрида.
– Мне очень понравился твой друг, Эмма. Разумный молодой человек, знает, чего хочет. И прекрасно воспитан и образован.
Броня согласилась:
– В самом деле, Эмма! Мне тоже он показался благовоспитанным, и в то же время такой спокойный, уверенный в себе.
– Я умею выбирать себе друзей! И уж если выбрала себе друга, то непременно хорошего!
В этом была вся Эмма! Даже из комплиментов Ференцу умудрялась извлечь выгоду. Все усмехнулись.
Самуэль Шульман не принимал участия в разговоре жены и дочерей. Он взял газету, которую даже раскрыть не смог из-за суматохи, поднявшейся в ожидании гостя, и удалился в гостиную. Когда мать и дочери убрали со стола и перемыли всю посуду, они пришли к нему.
– Понравился тебе Ференц? – сгорая от любопытства, спросила Броня. – Ты словно в рот воды набрал. И при нем тоже почти не разговаривал.
Самуэль вновь зажег трубку, задумчиво затянулся, а затем произнес:
– Сомневаюсь, что этот человек в самом деле еврей. В Венгрии живет немало цыган. Как бы он цыганом не оказался!
– Но папочка! С чего ты вдруг взял, что Ференц цыган? – возмутилась оторопевшая Эмма. Фрида тоже растерялась. Она сразу почувствовала, что отцу друг сестры не понравился, но такой вывод был уже чересчур.
– Как тебе сказать… Бывает всякое! Узнать про него ничего нельзя. Откуда он приехал, откуда он родом, неизвестно. Идиша он толком не знает. И я еще ни разу не встречал еврея по фамилии Сарди.
– Он же сказал, что настоящая его фамилия – Штайнер.
– Разве? Значит, я прослушал. Но есть в нем еще что-то странное. Что-то ненастоящее. Он уже столько лет в Стамбуле, а толком не смог сказать, где он работал, с кем знаком.
– Спроси сам в следующий раз!
– Не перебивай. Он говорит, что у него есть пресс-карта, однако проработал всего несколько месяцев в неизвестном новостном бюро, ничего не написал, ни в какой газете не служит. В университете он тоже не учился! Да и сейчас неизвестно чем занимается. Если я верно понял, то в этой своей фирме он радио чинит, что ли?
– Он технический специалист, папа! Он техник! – поправила Эмма отца дрожащим от гнева голосом.
– Ну ладно, значит, я все правильно понял. Разницы особой тут нет. Что могу сказать, дочка? Держи себя в руках, чтобы потом не разочароваться!
Он вытряхнул содержимое трубки на стол и нанес дочери последний удар:
– А кроме того, я совершенно не хочу, чтобы обо мне, о моей семье, о моей дочери пошла дурная слава. Я, конечно, более либеральных взглядов, чем турки, но всему есть границы!
Краска бросилась Эмме в лицо, губы задрожали, и она опустила голову.
В этот момент Фрида поняла, что, хоть сестра и старалась делать вид, что не относится к Ференцу серьезно, но, как бы ни сильна была рана, нанесенная Рубеном, сестра была готова глубоко привязаться к Ференцу.
Впервые в жизни она сочувствовала своей гордой, веселой, умной старшей сестре. Расставшись с Рубеном, Эмма, очевидно, пыталась составить для себя какой-то жизненный план, пыталась зацепиться за что-то. Сначала она объявила семье, что стала коммунисткой. Диванной коммунисткой, как ее прозвала Фрида. Сейчас, казалось, Эмма была готова перенять взгляд на мир у Ференца Сарди.
– Фрида, у меня шея затекла. Не разомнешь?
Фрида подошла к матери. Она привыкла, и ей даже нравились такие просьбы. Никто лучше нее не умел разминать домочадцам затекшие шеи или спины. Задолго до поступления в университет к ней начали обращаться соседи, особенно у кого были маленькие дети, иногда просто посидеть с ними.
Делая матери массаж, Фрида размышляла о сестре. Да, Эмму ее возлюбленный в конце концов бросил, а она, Фрида, любит самого талантливого и известного студента на факультете и любима им.
«Как бы он цыганом не оказался!» – слова отца о Ференце насторожили ее. Как он отреагирует, когда узнает, что вторая дочь встречается с мусульманином?
– Фрида, доченька, осторожно! Я тебя попросила размять мне шею, а не придушить меня.
Фрида не заметила, как ее движения стали грубее.
Впрочем, будущее ее нисколько не волновало: думать она могла только о том, как завтра они пойдут с Исмаилом в кинотеатр, как крепко будет его рука сжимать в темноте ее руку и как его губы будут касаться ее губ.
Несмотря на все тяготы, в двадцать лет жизнь казалась ей прекрасной.
Она уже почти заснула, как вдруг дверь открылась, вошла Эмма и села у Фриды в ногах.
– Я так счастлива, Фридушка. Знаешь, что сказал мне Ференц, уходя?
– Что больше не сможет жить без маминых штруделей?
Эмма схватила одну из подушек с кровати и сделала вид, будто хочет кинуть ее в сестру.
– Он хочет забрать себе Валентино, чтобы спасаться от одиночества?
Сестра легонько дернула ее за волосы.
– Перестань! Мне больно! Я догадалась! Трудно было не догадаться! Он сказал, что хочет жениться на тебе.
– Угадала! Через неделю он придет просить у отца моей руки, – торжественно сообщила Эмма и, наклонившись, расцеловала сестру в щеки.
«Сейчас у нас обеих время любить», – счастливо подумала Фрида, засыпая.
Время войне
Октябрь 1940, Беязыт
Рано утром 28 октября у самых границ Турции началась война: Италия напала на Грецию в ответ на категорический отказ генерала Метаксаса выполнить условия ультиматума, содержащего притязания Италии на греческие земли.
В понедельник по дороге на факультет Фрида сразу заметила волнение повсюду: на улицах, в кафе, в лавках.
На
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
