Подходящая одежда нашлась на всех. Филис купила обновки в рамках подготовки к экспедиции, которыми легко поделилась, Байон решил идти в комбинезоне, сильно напоминавшем рабочий, что вряд ли кого-то удивит.
За следующие пару часов они обошли магазин бытовой техники, автомобильных частей и строительный. Саша едва не сломала язык, перестраиваясь с русского на киорийский и обратно при общении с продавцами. Пару раз едва не разгорелся конфликт, который бывшая жрица каким-то чудом сумела сгладить. Они с капитаном изображали семейную пару иностранцев, застрявших в России после… всем известных событий, в детали которых никто не вдавался. Александра же представлялась дальней родственницей, приютившей «бедных сироток».
Им верили. Загорелые и отдохнувшие лица киорийцев плохо вписывались в российскую действительность, тонкости которой Саша успела подзабыть. И устала неожиданно быстро, впервые физически ощутив, как на нее давит общий фон раздраженной усталости. Страха и сдерживаемой злости. Казалось, что они ходят по пороховой бочке, и что-то вот-вот случится.
Покинув последний магазин, девушка прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя.
— Устала? — Филис протянула бутылку с водой, которую захватила с корабля.
Землянка почти десять минут объясняла, что женщина без сумки будет выглядеть странно. И в итоге теперь бывшая жрица ходила с плетеной авоськой на плече, в которой находился перекус и парализатор.
— Я… раньше не замечала общего настроения. А сейчас… будто мне небо на плечи уронили.
— Понимаю. От общего эмоционального фона сложно отгородиться. Постепенно привыкнешь. Главное — сосредоточься на себе и своих ощущениях. Не позволяй общему задавить их.
Байон вышел на улицу последним и сразу подошел к ним.
— Я не спросила раньше… — девушка нахмурилась. — На что мы будем покупать детали?
Капитан усмехнулся.
— Пока покупать особенно нечего. Из всего, что я видел, судя по параметрам, нам подходят лишь несколько вещей. Я записал нужные данные. Посмотрю, что можно сделать еще на корабле, а дальше… Скорее всего, придется наведаться сюда ночью.
— Но ночью они ведь не работают… — Саша моргнула и в упор уставилась на мужчину, пораженная догадкой. — Ты собрался их украсть?
Тот пожал плечами.
— Без щитов мы не сможем улететь. Запчасти нужны. Я совсем не в восторге от такой идеи, но возможно, придется украсть. У тебя есть другие варианты?
Девушка нахмурилась, а затем отрывисто кивнула:
— У родителей должны быть ключи от моей квартиры. Запасные. Там хранятся мои документы. Даже если доступ к счетам в банке получить не удастся, дома есть заначка. И украшения, которые можно продать. Подождешь до завтра?
— Конечно. Я совсем не хочу участвовать в краже, если есть способ получить детали законно. Но ты уверена, что хочешь потратить свои сбережения на нас?
Александра перевела взгляд на людей, бредущих с работы домой, судя по времени. Взглянула на небо, дома, вдохнула поглубже загазованный воздух.
— Я не уверена, что останусь на Земле. Есть кое-что… Я пока не могу рассказать. Но мне… возможно, придется вернуться на Киорис. Это важно. А я… Если я это начала, нужно закончить. Глупо впутывать кого-то еще. Да и… кого?
Действительно, где еще найти землянина, который сможет поверить инопланетянам настолько, что согласится решать их проблемы. К тому же теперь она лучше понимала, что такое ответственность. И перекладывать ее на кого-то другого — несправедливо.
— Просто знай, что у тебя всегда есть выбор, — спокойно улыбнулась Филис.
Саша кивнула. Пожалуй, она его уже сделала…
…Перед дверью квартиры родителей она замерла, не в состоянии заставить себя нажать на дверной звонок. Ничего ведь сложного. Протянуть руку. Надавить. Но сердце почему-то мчится галопом, ладони становятся влажными, а ноги — ватными. Киорийка стояла рядом и терпеливо ждала, пока Саша договорится с собой. Она ничего не говорила. Просто стояла, изучая взглядом обшарпанный подъезд. Но девушка не могла избавиться от ощущения, что испытывает чужое терпение.
Что ждет ее за знакомой дверью? А если родители вообще переехали? А если с ними что-то случилось? А если…
Она резко выдохнула и нажала на чертов звонок. Знакомая трель донеслась через дверь. И потекли секунды ожидания. Бесконечные. Изматывающие. Почему-то стало душно. И в горле пересохло. Почему же они так долго не открывают? Что случилось?
— Кто там? — раздался строгий голос отца.
— Пап… это я, — непослушные губы с трудом выговорили слова.
Заскрипел замок. Дверь распахнулась, заставив сделать шаг назад, и на лестничную площадку шагнул мужчина за шестьдесят. Крупный и крепко сбитый, с совершенно седой головой и каким-то осунувшимся, похудевшим лицом. Взгляд темно-карих глаз впился ей в лицо.
— Саша…
Все страхи вдруг исчезли. Осталось только родное, знакомое с детства лицо.
— Папа…
Она сделала два шага вперед и крепко обняла отца за шею, чего не делала уже очень давно. Почувствовала, как ее неуверенно обнимают в ответ. И выдохнула, ощущая, как уходит напряжение. Все хорошо. Она дома.
— А мама где?
Александра отстранилась, заглянула в лицо родителя, пытаясь прочитать ответ. Тот выглядел совершенно растерянным. Потерявшимся.
— Она к Сережке поехала. Там у них какие-то проблемы. Вот сейчас приехать должны все вместе. Я как раз ждал. Ты заходи, — он указал на дверной проем и только теперь заметил Филис. — А вы?..
— Пап, это — моя подруга. Она — иностранка, немного понимает по-нашему, но не говорит. Давайте, зайдем, я вас познакомлю.
Стоило переступить порог и показалось, что она никуда и не улетала. И не было ни неудачного брака, ни самостоятельной жизни. В прихожей пахло детством: чем-то вкусным из кухни, кремом для обуви и мужским одеколоном. Саша на автомате разулась, прошла в ванную помыть руки, а затем на кухню. Киорийка бесшумной тенью скользнула за ней.
Отец уже сидел за столом и явно немного пришел в себя от встречи:
— Где ты была все это время? Мы же с матерью ночей не спали, думали, что ты в том торговом центре погибла. Два месяца прошло, а тебя все нет… Мать с ума сходила…
— Я понимаю, пап, — спокойно и сдержанно перебила девушка. — Я понимаю, что вы испугались и волновались. Но я не могла появиться раньше. Давай, сейчас мама приедет, и я все расскажу. Я по вам очень соскучилась. И очень вас люблю.
Лицо Владимира Михайловича снова вытянулось, а в глазах появилась какая-то тревога. Говорить о любви у них было не принято.
По квартире снова разнеслась трель дверного звонка.
Глава 8
…Утро началось с будильника. Ольга открыла глаза и несколько секунд лежала, соображая, что произошло вчера и почему трещит голова. Воспоминания вернулись быстро, заставив буквально подскочить на диване и оглядеть комнату. Инопланетянин спал. Повернулся на бок спиной к ней, завернулся в одеяло едва ли не с головой… По крайней мере, он ей не приснился.
