Книга Жизнь напрокат - Руслан Светлый

- пустые ячейки с перегородками из жердей. Очень похоже на конюшню да и навозом свежим пованивает тут соответствующе. Свет и воздух проникают внутрь через сквозные дыры в верхних бревнах сруба длиной в полметра. Где-то позади кто-то мне невидимый все время шумно вздыхает и встряхивается, переступает ногами. Лошаденка или жеребчик. Припомнилось детство. В ту пору лошадей в деревнях уже почти не было, но в нашем «родовом гнезде» по маминой линии еще оставалось несколько кобыл и старый, пегий мерин. Их хозяин, бывший председатель Матвей Егорыч часто разрешал ребятишкам покататься на коне с последующей чисткой и купанием, а по зимним праздникам Егорыч запрягал в сани серую лошадку Мышку и развлекал народ катанием.

Да, давненько это было, будто в другой жизни...

Мой сосед по неволе неожиданно подал голос, громким, отчетливым всхрюком заставив меня испуганно подпрыгнуть на затекшем седалище.

Свинтус! Никакой не жеребчик. Меня передернуло, ибо с детства безотчетно и сильно не люблю свиней. Не переношу этих тварей, хоть режьте! Живых. Приготовленных употребляю в любом виде за милую душу, шашлыка или нежных отбивных могу ведро сожрать.

Совсем не считаясь с моим бедственным положением, ехидная память изрыгнула давно слышанные россказни о дикой прожорливости и всеядности хрюшек. Большой свинье будто бы по силам слопать взрослого человека. Целиком и со всеми потрохами. Крепости зубов и пищеварения хватает даже на самые толстые кости и череп. Излюбленный прием некоторых гангстеров убрать нежелательного свидетеля или личного врага - скормить терпилу свиньям, частенько живьем и в полном сознании. Жуть, в натуре, но чистая правда, зуб даю! Против гангстеров я ничегошеньки не имею, каждый в этой жизни вертится как может, но смерти такой ни другу ни врагу не пожелаю и уж тем более себе.

Интересно, один он там? Сарай-то не маленький, чтоб держать в нем единственного порося…

Кстати, где же мой старый сердечный дружище? Что-то я его здесь в упор не наблюдаю. Тут одно из трех. Либо порешили Сашку, либо в другом месте держат, либо ему удалось сделать ноги и кинуть своего двоюродного брательника и по совместительству - начальника на возможную погибель. Последнее не в масть. Если Рок и сбежал, то, наверняка, помчался за помощью. Может кто-то и смог бы бросить шефа, но только не Сашка Рокотов. Есть, правда, еще один вонючий вариантец - Рок заодно с теми, кто меня по жбану вдарил. Но это уж совсем из области фантастики…

Сидел я подобным унизительным образом довольно долго, а когда совсем надоело, решил подать вопиющий глас.

- Эй, кто-нибудь! - заголосил я. - Есть живые?! Алё, гараж! Люди-и-и...

Минут пять проорал - без толку, никакого результата, только глотку надсадил и в башке заколотилось. Стало мне совсем грустно. Ладно по чайнику треснули, связали, но зачем издеваться, голодом морить, да и отлить бы уже не мешало...

Еще с полчаса я пытался набросать в уме планы побега из сарая, будь у меня свободны руки и ноги. Ничего путного не придумал и, сморенный бездельем, прикорнул, свесив голову на грудь, пока меня яростным рыком не разбудила собственная, алчущая пищи, утроба. В жизни не слыхал, чтоб живот издавал такие звуки, аж не по себе сделалось.

Через минуту послышался стук запора снаружи. Одна из створок распахнулась. Яркий солнечный денек плеснулся внутрь и в конюшню с тяжелым деревянным ведром в руках вступил долговязый юный фраерок. Бормоча, что-то несвязное, он проплюхал мимо меня в тот угол, где вздыхал невидимый мне хряк. Я успел разглядеть мешковатые одежды и топорик на длинной ручке заткнутый сзади за пояс парнишки.

Раздался звук переливаемой жидкости, затем громкое благодарное чавканье будущего жаркого.

Судя по приближающимся шагам парень двинулся в обратный путь.

- Эй, дружище! - говорю, едва он попал в поле зрения. - Ты не в курсе за каким чертом меня тут удерживают? А? Чего молчишь? Братишка? Немой что-ли? Где я? Слышь, дятел, в рог хочешь? Эй, не уходи! Стой, падла...

Парниша с пустым ведром даже не взглянул в мою сторону, так же молча, как и пришел, покинул мою темницу, громко стукнув за собой дверью.

Под стереотипное описание анзоровской шестерки паренек явно не подходит. Весь чистенький, беленький. Анзор не любит таких. Кто еще? Гриша Космонавт? Печень? Маклай? Нет, с этими опасными персонажами у Фрола пока мир-дружба-жвачка. Конкуренты, конечно, но там все виды бизнеса давным-давно расписаны-поделены и никаких предпосылок к переделу не наблюдается. Никто никому не мешает и все друг другом довольны. Если бы завертелась какая-то дрянь, люди Фрола через стукачей и ментов были бы в курсе любой подлянки. Кто? Сеня Дых? Фрол с ним недавно расплевался. Дых с удовольствием бы подмял под свою воровскую задницу группировки всех перечисленных авторитетов, яиц у Сени на такой финт точно хватит. Не хватит людей и денег, а большую войну, как известно, без того и другого не замышляют. Тем паче, что я не простой боевик, которых начинают отстреливать в первую очередь, а целый бригадир. Пока целый…

Хм, интересно, чем же все-таки это закончится? Не успел я додумать сию полезную мыслишку, как снова отворилась входная дверь. Внутреннее чувство подсказало, что на сей раз это посетители по мою персону. Закрываю глаза, принимаю расслабленную позу и тихонько жду, сплю типа...

Шаги. Много тяжелых шагов. Человек шесть. Напрягаюсь внутренне, хотя толку от моих напряжений сущий ноль. Очень плохо, что я связан. Ну, просто хреново.

- Так вот ты каков…

Рокочущий, хорошо поставленный голос настоящего полковника заставляет меня слегка повеселеть и облегченно выдохнуть. Это явно не Анзор…

- Здоровый ломоть… Возденьте-ка его на ноги.

Слышу приближающийся топот, сильные руки с двух сторон подобрали меня под микитки и рывком придали мне вертикальное положение. Путы на руках, дергаясь, заскользили по столбу. Я все еще притворялся спящим или пребывающим в бессознательном состоянии, поэтому меня поддержали - прижали к столбу, чтобы не осел обратно.

- Ты чичи-то свои бесстыжие отвори, - ласково басит тот же голосина. - Отвори, говорю, не то осерчаю!

Я не испугался, просто любопытно стало одним глазком взглянуть на обладателя столь сочного гласа. Приоткрываю одно веко и тут же в удивлении растопыриваю второе. Расправляю плечи и перестаю подгибать ноги, облегчая ребятам работу.

Передо мной группа людей в весьма странных одеждах, словно с картинки на тему средневековой жизни сошедшие. Лица суровые, обветренные. Рубахи серые с узорчатой вышивкой по