этого напитка был довольно сложным: сахарную голову помещали на специальную решетку, поливали ромом и поджигали. Тающий сахар стекал в емкость с вином. Этот изысканный напиток также подавался в дорогих ресторанах – например, во французском ресторане Дюме, который часто посещал Пушкин [Демиденко 2011: 74–75]. В заведении со скромной вывеской «Кушанье и чай» едва ли подавали такой напиток. Вероятно, Иван Яковлевич собирается заказать более простую разновидность пунша, которую словарь Даля определяет как «кипяток с водкой или ромом, сахаром, иногда также с лимоном и пр.».
16. …как вдруг заметил в конце моста квартального надзирателя благородной наружности, с широкими бакенбардами, в треугольной шляпе, со шпагою. В том месте, где располагался Исаакиевский мост, ширина Невы составляет порядка 500 метров, поэтому, стоя на одном конце моста (или даже на середине) невозможно рассмотреть черты лица человека, находящегося на другом конце: лицо человека трудно рассмотреть даже с расстояния 50-100 метров.
16. …квартальный кивал ему пальцем. Фраза содержит лексический сдвиг. Глагол «кивать» может употребляться только с существительным «голова». Очевидно, полицейский делает цирюльнику знак пальцем, требуя подойти поближе. Если цирюльник не мог разглядеть полицейского, стоявшего на другом конце моста, то и полицейский не мог разглядеть цирюльника. Тем более что в следующей главе читатель узнает, что квартальный, по его собственному признанию, был близорук и ничего не видел без очков.
18. …зная форму, снял издали еще картуз. Упоминание картуза вновь указывает, что наряд Ивана Яковлевича выглядел смехотворно. Согласно тогдашним правилам в одежде, фрак носили с цилиндром и изящной обувью, а не с картузом и сапогами. В 10 главе романа «Игрок» Достоевский с иронией описывает наряд лакея: «Потапыч в своем фраке, в белом галстухе, но в картузе» [Достоевский 1973: 260]. Такой же нелепый наряд упоминается у Гоголя в «Мертвых душах»: когда бричка Чичикова подъезжает к гостинице, мимо проходит молодой человек во фраке и картузе.
То, что цирюльник снимает картуз, находясь еще далеко, свидетельствует о его стремлении угодить полицейскому. Однако его приветствие «издали» выглядит смешно и нелепо, поскольку своим жестом Иван Яковлевич нарушает этикет. О правилах этикета можно судить по следующей фразе из романа И. С. Тургенева «Накануне»: «Здравствуйте, – промолвил он, приближаясь к ней и снимая картуз» [Тургенев 1981: 211].
19. Желаю здравия вашему благородию! Устойчивая форма приветствия, обращенного к человеку, имеющему воинское звание, – «здравия желаю, ваше благородие». Гоголь придает этому идиоматическому выражению буквальный смысл: вместо того, чтобы приветствовать полицейского, цирюльник желает ему здоровья. В повести Достоевского «Двойник» подобную «ошибку» допускает писарь Остафьев, обращаясь к Голядкину [Достоевский 1972: 189].
II
26. …прыщик, который вчерашнего вечера вскочил у него на носу. Глагол «вскочить» имеет два значения: прямое («вспрыгнуть», если относится к одушевленному существительному) и переносное («внезапно появиться», если речь идет о прыщике). Гоголь обыгрывает эти два значения: прыщик вскочил на носу у майора Ковалева, а несколькими строками ниже майор Ковалев вскочил с кровати. Параллель между двумя этими действиями обусловлена самим сюжетом повести: если прыщик может вскочить, как человек, то почему и нос не может разгуливать по городу? В контексте 1830-х годов упоминание о прыщике намекает на широко распространенную в то время заболеваемость сифилисом [Дилакторская 1995: 219].
26. …и полетел прямо к обер-полицмейстеру. Глагол движения «полететь» имеет два значения: буквальное (когда речь идет о птице или самолете) и разговорное переносное («начать стремительное движение»; применительно к человеку). Как станет видно из последующих событий, Ковалев не сразу помчался в полицию. Сначала он зашел в кондитерскую, а потом побежал в Казанский собор. Обер-полицмейстер возглавлял городское полицейское управление, занимавшееся мелкими уголовными и гражданскими делами.
27. Коллежских асессоров, которые получают это звание с помощию ученых аттестатов, никак нельзя сравнивать с теми коллежскими асессорами, которые делались на Кавказе. Согласно Табели о рангах – списку гражданских, военных и придворных должностей и чинов императорской России, введенному Петром Великим в 1722 году, – чины ранжировались по четырнадцати классам; высшим был первый класс. Чин коллежского асессора относился к восьмому классу. Тот факт, что Ковалев получил этот чин на Кавказе, указывает на отсутствие у него необходимого образования. В первой половине 1830-х годов чин коллежского асессора было проще получить на Кавказе или в Сибири, где для его присвоения не приходилось сдавать экзамен и получать диплом. Здесь Гоголь высмеивает стремление Ковалева сделать быструю и легкую карьеру [Reyfman 2016: 108].
27. …а чтобы более придать себе благородства и веса, он никогда не называл себя коллежским асессором, но всегда майором. Согласно Табели о рангах, гражданскому чину коллежского асессора соответствовал военный чин майора. Ковалев называет себя майором, поскольку военные чины считались более престижными. Однако он нарушает закон; согласно указу Екатерины II от 3 (14) ноября 1793 года, гражданские чиновники не имели права именовать себя воинскими чинами [Полное собрание законов Российской империи 1830: 469]. Замечание Гоголя указывает на тщеславие Ковалева и его чрезмерное внимание к чинам.
27. «Послушай, голубушка, – говорил он обыкновенно, встретивши на улице бабу, продававшую манишки, – ты приходи ко мне на дом; квартира моя в Садовой; спроси только: здесь ли живет майор Ковалев? – тебе всякий покажет». Если же встречал какую-нибудь смазливенькую, то давал ей сверх того секретное приказание, прибавляя: «Ты спроси, душенька, квартиру майора Ковалева». Ковалев хочет подчеркнуть, какая он важная особа. Он настолько известная личность, что все в Петербурге знают, где он живет. Приведенный фрагмент содержит несколько логических нестыковок. Ковалев советует женщинам спросить, где находится его квартира, однако его совет лишен смысла, поскольку, во-первых, Садовая улица имеет протяженность более четырех километров, а во-вторых, хотя в 1830-е годы дома и квартиры в Петербурге уже нумеровались, в широком обиходе они по-прежнему обозначались по фамилиям владельцев. Ковалев дает понять, что его фамилия известнее, чем фамилия владельца дома, в котором он живет. Союз «если» в сочетании с эмфатической частицей «же» подразумевает, что Ковалев отдает «бабам» и «смазливеньким» разные распоряжения. Однако и тем, и другим Ковалев велит сделать, в сущности, одно и то же. Гоголь не уточняет, в чем заключается «секретное приказание», но из контекста ясно, что Ковалев приглашает женщин к себе домой.
28. …эти бакенбарды идут по самой средине щеки и прямехонько доходят до носа. Гоголь вновь останавливает внимание читателя на особенностях глаголов движения: глагол «идти» имеет два значения – прямое и переносное. Фраза «бакенбарды идут по самой средине щеки» предвосхищает дальнейшие события, когда способность к ходьбе обнаружится у носа. В петербургских повестях писателя части тела и лица нередко ведут самостоятельное существование. Например, в «Портрете» изображенный на
