На-гора!
1
Евтухов искоса глянул на Виктора, но ответил сразу, без раздумья:
— Что я у вас на шахте не видел? Нашел, чем приманивать… Спроси, где я не бывал? Полсвета мои! На стройках мерз, на рудниках медных зелень глотал, с геологами комаров кормил в тайге, на Севере в автоколонне слесарил. Да мало ли еще?!. Теперь, выходит, в шахту мне лезть в вашем Копейске, да?
В глазах Виктора мелькнуло выражение обиды.
Виктор помнил, как вошел Сергей Евтухов в вагон после остановки в Куйбышеве. И первое впечатление было, что очень уж он из себя невзрачный: белесый, бесцветный; в общем — внимания особого ему никто не уделил.
Уложив вещи, парень прислушался к прерванной его приходом беседе и в какой-то момент громко, так, что все удивились, вставил в разговор неожиданную реплику. И странно, сразу же вспыхнула оживленная дискуссия. Беседа вышла из своего обычного спокойного русла, и кое-кто с интересом начал приглядываться к Евтухову. И тут только было сделано открытие: он вовсе не так уж незаметен, этот невысокий подвижный парень. Пусть и белобрыс, но взлохмаченные льняные волосы только оттеняют широкий шишковатый лоб, а глаза — внимательные, цепкие. Про такие никак не подумаешь, что они мало видели. Умные глаза!
Он охотно поддерживал разговор. А еще через десяток минут уже направлял и вел беседу без особого усилия. Все как-то быстро почувствовали: этот вихрастый паренек удивительно многое успел повидать и заметить в жизни.
Виктор с верхней полки давно наблюдал за Евтуховым.
«Брешет наполовину, а занятно», — решил он. Бойкий, подвижный парень ему почему-то нравился. В шахте встречал он не одного из таких вот «бывалых» и, к их чести, работали они всегда здорово.
Евтухов взобрался на полку, чтобы отдохнуть, любуясь проплывавшими мимо пестрыми пейзажами.
Но молчать он не мог. И вот уже оба — и Виктор, и вновь прибывший паренек — рассказывают о себе, о семье, о работе. Получалось так, что Виктор Говряков едет из Москвы с Пленума ВЦСПС. Работает в Копейске, где руководит горняцкой бригадой коммунистического труда. Ребятам везет привет от самого Николая Мамая.
А Сергей Евтухов… Нет, он сейчас нигде не работает, месяца три жил дома, у родителей. Приехал из Качканар, да и сейчас туда направляется. Думает снова пойти на стройку, хотя и не нравится местность, — болота, грязь, комарье, а заработки не ахти уж как велики.
Тут-то и предложил Виктор поехать с ним, на шахтах рабочие тоже нужны. А когда Евтухов отказался, Говряков презрительно усмехнулся:
— Трусят, конечно, некоторые идти в шахту.
— Не в этом дело… — возразил Евтухов.
Приподнявшись на локте и ухватившись другой рукой за край полки, чтобы сохранить равновесие, Виктор перебил его:
— А почему бы и не пойти тебе к нам? Боишься? Ты прямо говори…
Евтухов рассмеялся:
— Вот привязался, вербовщик… Не могу я сейчас, пойми, ехать к вам. Причина есть, понял? Там, в Качканарах, знакомая у меня, ну и…
Мгновенно налетевшая в окна темнота смяла его слова.
— Урал начинается, — не сразу услышал Виктор снова голос Евтухова. — В туннель въехали. Сейчас они пойдут… как грибы…
В приоткрытые форточки ошеломляюще резко влетел вагонный перестук, катапультированный скальной поверхностью туннеля. Казалось, не будет конца этой дробной какофонии звуков, но они рассеялись так же внезапно, как и возникли, едва поезд вырвался из туннеля на гористый широкий простор.
— Не поехал бы, может, туда, — медленно заговорил Евтухов, поглядывая в окно. — Не схожие мы с Нинкой люди, очень уж она… — Евтухов усмехнулся и замолчал, а потом уже спокойнее продолжал: — Нет, не вернулся бы, да отец письмо перехватил, а там она пишет, что ждет ребенка. Спровадил меня папаша, лекцию прочитал, как жить.
И опять оба замолчали, раздумывая каждый о своем.
— Смотри, смотри! — вскрикнул Виктор, подавшись к окну. — Вот это здорово…
Поезд на изгибе стремительно входил в новый туннель. Скалы нависли над полотном железной дороги справа и слева. А здесь, рядом с их вагоном, все еще крутым откосом уходил вниз лес, и было даже немножко страшно смотреть на тающую далеко внизу в дымке границу откоса. А туннель глотал один вагон за другим, многократно усиливая грохот движущегося состава.
— Чертовски интересен все-таки Урал! — с невольным восхищением вырвалось у Виктора, когда вышли из туннеля. — Этакая могучая громадина.
— Край приметный, — кивнул Евтухов, раздумывая о чем-то, но тут же ожил снова. — Не кривя душой, скажи: много у вас зарабатывают шахтеры?
Так и есть — он не остался равнодушен к словам Виктора.
Изучающе, внимательно вглядывался Виктор в лицо Евтухова, стараясь определить, о чем тот думает, искренне ли говорит.
А Сергей задумчиво смотрел и смотрел в окно, почти не обращая внимания на пробегавшие мимо станции и поселки. Видно, вспоминал прошлое, а может, размышлял о будущем, о встрече с Ниной. Не все, видно, гладко идет в жизни у этого человека.
2
В Челябинске расстались.
— Ну вот, ты и дома, — серьезно сказал Евтухов, глядя на привокзальную площадь, возле которой стояли. — А я дальше…
Он был по-прежнему серьезен и задумчив.
— А ты не робей! Забирай свою Нину и к нам. Найдем место!
Самые противоречивые мысли вызывал у Виктора этот парень.
А сейчас вдруг стало просто жаль его. Мечется человек, места своего в жизни не найдет. Да и с девушкой, как видно, не все у них ладится.
— Я тебе серьезно! — шагнул к нему Виктор. — Народ у нас крепкий, какой случай — упасть не дадут.
— Ну, падать я не думаю, — улыбается Евтухов, протягивая руку. — Своя голова есть… Ну, прощай! Авось и свидимся, чем черт не шутит.
Он сказал это таким тоном, что Виктор понял: Евтухов едва ли и сам надеется на встречу.
* * *
Но они встретились. Дней через пять. Особых событий в жизни Виктора в эти дни не произошло, он вышел на работу, рассказал ребятам о своей встрече с Мамаем, о Москве, и все вроде встало на свои привычные места.
Вот уже и на совещание бригадиров вызвали его сегодня в трест, и он поехал, досадуя, что придется пропустить еще одну рабочую смену.
Совещание начиналось минут через двадцать. Виктор шел по коридору управления треста, поглядывая на знакомые вывески на дверях кабинетов. В коридоре людно. Торопливо снуют от комнаты к
