будет со со временем заменять (Рис. 3–16).
Полезный опыт предшественников – это не только ранее построенные здания. Опыт соляристики, оставшийся лишь в форме задумок, ничуть не менее ценный. Он содержит огромное количество заслуживающих внимания творческих находок. Не надо заново изобретать велосипед. Если уж ошибаться, то только двигаясь дальше.
3–1. Paul Rudolph. Architectural Record. 1970, nov
3–2. Шестигранный город Паоло Солери. Электронный ресурс. http://www.world-art.ru/architecture/architecture.php?id=62571969 г.
3–3. Сказание о великом конструкторе. – М., «Нефть и газ», 2007.
3–4. C. Park. X-Seed 4000. Электронный ресурс. https//bashny.net/Catrin_Park/2013/02/03/x-seed-4000-odin-iz-proektov-samogo-visokogo-zdaniya.htm
3–5. И. Лучкова и А. Сикачев. Квартира без соседей. – «Наука и жизнь», 1969, № 2.
3–6. Archigram. – «Aujourd'hui. Art et Architecture» 1965. No.50, pp.44–57.
3–7. Archigram group. – «Architectural Design», 1965, No.11, pp.346–352
3–8. Australian eclectic, – «Architectural design», 1967. No.4, p.153.
3–9. Qarmby A. Living units made of plastics. – Architectural design, 1963, No.6.
3-10. Houses in Honeycombs seen in future. – “Progressive Architecture” 1962, No.9, p.72.
3-11. Moshe Safdie HABITAT 67. Электронный ресурс. ttp://arquiscopio.com/archivo/2012/04/19/habitat-67/?lang=en
3-12. Как Париж превратят в лес: футуристический проект озеленения города – Электронный ресурс: http://www.novate.ru/blogs/090115/29492/
Размышление Четвертое
Ошибки и не совсем
Сотворение архитектурно-дизайнерских мутаций обладает одной весьма неприятной для их творцов особенностью. Очень часто для «выживания» архитектурно-дизайнерской мутации требуется столь длительный срок, что автор может не дожить до того счастливого момента, чтобы реально увидеть, жизнеспособно ли придуманное им новшество, действительно ли перспективны высказанные им в свое время нестандартные идеи.
В 1971 году мной (вместе с архитектором И. Лучковой) была выполнена работа под названием «Жилище 2071», вызвавшая в свое время весьма неоднозначную реакцию со стороны коллег-архитекторов. Сейчас, спустя почти полвека, у меня счастливая возможность проверить, выдержала ли она проверку временем, увидеть, какие в ней были удачные находки и, что еще важнее, какие были ошибки, «недодумки».
Работе предшествовало большое научное исследование 1969 года, первоначально (согласно заданию) озаглавленное «Перспективные интерьеры квартир массового строительства ближайшего будущего». Однако мы кардинально изменили поставленную перед нами тему. Вместо того чтобы (как предполагалось руководством) проанализировать существующее в данный момент в нашей стране положение с квартирами в массовом строительстве, мы использовали в качестве массива обрабатываемой информации «проекты» жилища будущего. По сути это были не совсем проекты, скорее некие «псевдопроекты», а говоря сегодняшним языком, архитектурные задумки. Многие из этих работ выглядели в те годы несбыточными, нереальными, а порой даже нелепыми. Однако мы считали, что для научного анализа они представляют бесценный материал. Это можно сравнить с анализом патентного массива, но применительно не к техническим изобретениям, а к архитектуре и дизайну.
Мы отобрали несколько сот статей, опубликованных в те годы в архитектурных журналах СССР, Англии, Италии, Японии, ФРГ, Франции, США и Дании, содержавших в общей сложности более 400 «фантастических» (даже с сегодняшней точки зрения) архитектурных и дизайнерских разработок. Затем из всей массы этих проектов отобрали ту часть, в которой дальнейший анализ позволил выявить архитектурные и дизайнерские приемы, предусматривающие решительные, качественные изменения в наших представлениях об архитектуре.
Работа с подобной информацией представляла определенные трудности. Дело в том, что это изображения не архитектурных сооружений, а архитектурных концепций. А видя перед собой теоретическую концепцию, изложенную с помощью архитектурных форм, невольно возникает стремление воспринимать и оценивать подобные изображения как привычный архитектурный проект. В результате получается бессмыслица.
Архитектурный проект и архитектурная теоретическая идея обладают каждый своим собственным языком. Хотя это не означает, что элементы, из которых состоят эти два разных языка, обязательно должны отличаться друг от друга. Латинским алфавитом пользуется огромное число языков, но это не мешает нам легко отличить английский текст от немецкого и в первом случае пользоваться английским словарем, а во втором – немецким, а не наоборот. Так что дело не столько в элементах, сколько в самом языке, в структуре взаимосвязи элементов. Точно так же от специалиста, сталкивающегося с архитектурными теоретическими идеями, описанными зрительными формами, требуется определенный навык работы с подобным зрительным языком. Архитектурные задумки нельзя «читать» с помощью «словаря архитектурного проекта». Применительно к архитектурным задумкам бессмысленно говорить о таких специфически проектных свойствах, как экономическая целесообразность, реальность материалов и конструкций и т. п. Бессмысленно потому, что подобные чертежи и рисунки являются не одним из конкретных решений объекта, а представляют собой изображение зрительными символами свойств, которыми должен обладать объект, архитектурная идея которого в данном случае предлагается. Другими словами, в подобных (якобы «фантастических») разработках решается вопрос не столько как делать тот или иной (в принципе уже известный) объект, сколько попытку понять, что делать, то есть что за несуществующий пока объект предлагается осуществить.
По сути дела мы кардинально изменили предложенную нам для научного исследования тему. Поступок более чем рискованный. Правда, еще Г. С. Альтшуллер многократно подчеркивал, что никогда нельзя принимать на веру задачи, сформулированные другими. Если задача была в свое время правильно сформулирована, говорил он, то эту задачу почти наверняка решил бы тот, кто ее так сформулировал. А раз задача не решена до сих пор, то значит она была неправильно сформулирована. Поэтому первое, с чего должен начинать работу подлинно творческий специалист, это переформулировать саму задачу. Тогда мы еще не были знакомы с работами Г. С. Альтшуллера, (первая его книга вышла в свет лишь несколько лет позднее). Так что наша попытка переформулировать творческую задачу была результатом собственных чисто интуитивных усилий.
Представленная в результате работа оказалась откровенным служебным нарушением. Интерьеры жилища в ней фигурировали лишь в одной главе, да и то в очень небольшом объеме. А ближайшего будущего в ней не было вообще. Наш отчет о НИР стал фактически первым примером в архитектурной науке, рассматривающим будущее вообще без привязки ко времени, то есть оперирующим только сущностными параметрами.
Даже спустя многие десятилетия я не понимаю, как мне удалось относительно «безболезненно» пройти Ученый Совет и затем получить обязательные согласовывающие подписи начальников. Кульминацией эпопеи стал мой визит к тогдашнему директору Института жилища Б. Р. Рубаненко. Я положил ему на стол все 5 экземпляров научного отчета и попросил разрешить вырвать титульный лист со всеми уже полученными подписями, и вместо этого вклеить лист с совершенно другим названием темы: «Будущее жилой ячейки», после чего заново получить все необходимые подписи. То, что он разрешил мне
