Сиэлла еще раз поглядела на свои записи и раздраженно тряхнула головой. Вот зачем она испортила подарок Элджа ненужными записями?
Туз – не ее проблема.
В Омирше двенадцать участков магической полиции и столько же – городской.
Вряд ли она, будучи просто женщиной, без дара, лишенной талантов в этом деле, сможет переплюнуть опытных детективов.
Тем более через пару дней ее уже не будет в городе.
Сиэлла закрыла книжицу, спрятала ее под подушку и отправилась в библиотеку с твердым намерением найти чтение по душе.
Ей нужно убить время, только и всего.
* * *
Остаток дня прошел спокойно. Так же спокойно Сиэлла и заснула. Ей снился город, в котором не было вечных песков или сухого ветра. В этом городе было столько же солнца, как и в Омирше, но не было запаха степи, и почему-то именно там ей было хорошо. Она бродила по светлым широким улицам, заглядывая в каждый маленький сквер на своем пути. Она улыбалась солнцу и чувствовала себя спокойно и хорошо. Она знала, что сегодня вечером она будет петь. И завтра – тоже. А еще она знала, что скоро она и тот, кто в этом сне и в этом городе был ее мужем, на следующей неделе приглашены на прием к мэру. Там их будут ждать.
Она зашла в магазин готовой одежды. Пройдясь вдоль рядов шелковых и бархатных платьев, она зачем-то подошла к зеркалу. Зеркало было во весь рост, и она с удовольствием рассмотрела свое одеяние. Фиолетовое платье, украшенное золотым и серебряным шитьем, черный корсет, сиреневые перчатки, облегающие ее руку. На ней была шляпка с вуалью, и Сиэлла подняла сетчатую ткань, чтобы увидеть свое лицо.
И то, почему она носила вуаль. На левой стороне, от уголка губ и до виска, через щеку зиял старый шрам. Он приподнимал ее губы так, что казалось, будто она все время криво улыбается.
Сиэлла во сне прикоснулась к рубцу, чувствуя, как в ней всколыхнулся ужас… Что это? Откуда? Как она может петь в самых популярных салонах этого города, будучи обезображена подобным шрамом?
Ужас нарастал, засыпая разум красным песком, и Сиэлла отшатнулась от зеркала. Споткнувшись, она упала… но не на пол, потому что пола не было. Тьма поглощала ее, и Силь слышала ее удовлетворенное урчание.
Когда тьма сыто причмокнула, Сиэлла вскочила на кровати, проснувшись.
Руки дрожали, ночная сорочка промокла от пота, к тому же на ней была кровь: оказывается, Сиэлла во сне искусала губы. Что это с ней?
Она кое-как сползла с кровати и бросилась в ванную комнату. Там ее долго тошнило горькой желчью и остатками ужина: кусочками тушеных овощей и жареной рыбы. Когда ей стало немного лучше, она повернулась к зеркалу. Под глазами залегли синие тени, губы распухли, но она с облегчением обнаружила отсутствие шрама. Во сне он был таким реальным, что она была почти уверена, будто он всегда был с ней.
Странный сон.
Что он значит? Предупреждение? Предчувствие? Или это подсознание играет с ней злую шутку?
Плеснув на лицо холодной воды, Сиэлла почувствовала, что замерзла. Влажная от пота сорочка облепила тело, заставив дрожать от озноба. Но, идя в ванную, Силь не взяла с собой халат, и поэтому пришлось потерпеть.
Вернувшись в комнату, она кое-как стащила с себя сорочку и, подрагивая от озноба, открыла гардероб. В глаза бросилось платье для прогулок из фиолетового кашемира. На самом деле покрой его был столь простым, что в нем Сиэллу можно было принять за служанку. Когда-то оно ей очень понравилось.
Но, кажется, теперь она его уже никогда не наденет.
Вытащив вчерашнее одеяние, Сиэлла быстро облачилась в него и снова подошла к зеркалу. Шрам не появился.
Постепенно ужас сходил на нет, и она решила, что приснившаяся ей дрянь – всего лишь отзвуки ее тайного нежелания покидать Омиршу. Она ведь любит родной город, и мысль о разлуке приносит боль.
Но нужно выбирать. И Сиэлла выбрала Элджа.
Сквозь темно-зеленые портьеры в комнату проникал скудный свет, и, отодвинув их, Силь поняла, что едва рассвело. До завтрака еще почти два часа, Элис и Эви, возможно, еще даже не проснулись.
Впрочем, после того как ее стошнило, она совсем не хочет есть. Но выпить чаю с мятой, чтобы избавиться от мерзкого привкуса во рту, не помешает.
Быстро расчесав волосы и заплетя косу, Силь тихонько вышла из своей комнаты и спустилась вниз. На кухне уже вовсю кипела работа: кухарка Шерри всегда начинала день задолго до рассвета.
– Госпожа Сиэлла? Вы выглядите бледной! – Немного полноватая, Шерри была немолодой женщиной с круглым, улыбчивым лицом и невероятно красивыми глазами цвета свежезаваренного кофе.
– Просто дурной сон. – Силь искренне улыбнулась кухарке. – Можно мне чашку мятного чая?
– Конечно! – засуетилась Шерри. – Сейчас, госпожа, я все сделаю. Ох, как не вовремя ваш отец отпустил Элджа на выходные! Мне нужно на рынок, купить пряностей… да и морковь закончилась почти… Мирра сможет только после завтрака… суп сегодня будет без моркови…
– Хочешь, я тебе помогу? – улыбнулась Сиэлла. Суета кухарки подействовала на нее успокаивающе.
– Ну что вы! – Шерри укоризненно на нее посмотрела. – Вы – леди, вам не пристало ходить на рынок за морковью!
Она поставила перед Сиэллой дымящуюся чашку с мятным чаем.
– Мне все равно нечем заняться, – ответила Силь. – Теперь у меня даже рояля нет.
Шерри сочувственно покачала головой.
– Зря ваш отец так сделал, конечно… вы так красиво пели!
– Я и сейчас могу петь, – сделав глоток, ответила Сиэлла. – Но не хочу. Скоро моя жизнь изменится, так что… возможно, все к лучшему.
Шерри провела рукой по ее волосам.
– Вы очень красивая, госпожа Сиэлла, – сказала она. – И душа у вас красивая.
Силь поморщилась, вспомнив, на что собирается обречь свою семью. А потом – на что ее семья собиралась обречь ее.
Все правильно.
– Ты ошибаешься, Шерри. Нет во мне ничего особенного, – тем не менее ответила она.
Выпив чаю, Силь почувствовала себя немного лучше. Она поблагодарила кухарку и все-таки настояла на том, чтобы ей помочь. Оказывается, убивать время – это так утомительно! Почему-то идти на прогулку без повода ей не хотелось. А так – она даже что-то полезное сделает.
Может, это тоже подсознание? Когда она уедет из Омирши и выйдет замуж за Элджа, ей придется вести жизнь простой горожанки. Ходить за продуктами, и не за пучком моркови и парой мешочков с пряностями, а носить тяжелые корзины.
Надо хотя бы попробовать, каково это – быть не леди. Приготовиться.
Узнать заранее.
Смириться с тем, что в глубине души не дает ей покоя. Ведь этот страшный сон – всего лишь следствие ее затаенного страха!
Было странно брать у кухарки деньги. Конечно, их выделил Шерри отец Сиэллы, как раз для таких нужд, но все равно – странно. Потому что у самой Сиэллы не было даже медянки.
