По щекам катились слезы.
Как так можно обращаться с животными?
— С ней всё будет хорошо — уверенно успокоил меня Илья.
Когда он остановил машину возле знакомого здания, я и опомниться не успела, как он уже вышел из машины и, забрав клетку направился в клинику. Забыв сумку в машине, я следовала за ним.
Двери в клинику, обычно ночью закрыты и охранник, проверяет всех, кто приходит по экстренным случаям, но в этот раз нас уже встречали. Видать я даже не заметила, как Илья отправил сообщение, потому что всю дорогу, в машине был слышен только мой голос.
Как оказалось, нет, Илья не писал и не звонил. Просто в это же время из больницы выходила пожилая пара, мужчина нес на руках большого черного кота. Поравнявшись с нами, пожилые люди узнали Широкого и в один голос заговорили с ним.
— Илья Борисович, здравствуйте!
— Илья Борисович, спасибо вам за то, что работаете ночью!
— За то, что таких хороших работников нанимаете!
— Ирина она же ветеринар от бога, всё знает, всё умеет!
— Если бы не она, наш Василий уже бы не жил!
— Второй раз этого обалдуя спасает, спасибо вам, вы бы ей премию выписали, а то она денег не берёт, и просила не хвалить ее перед вами!
Пожилые муж и жена говорили в один голос, вставить хоть слово в их общий монолог было практически невозможно. Я хотела было сказать, что Ирина не доктор, она только учиться, и поэтому подрабатывает именно в ночные смены и по выходным. То, что девушка она действительно хорошая и профессию выбрала именно по призванию, я была полностью согласна. Но почему она выполняет обязанности ночного доктора я не совсем понимала.
Правда стала известна, стоило только мы распрощались с пожилыми людьми пообещав поощрить старание Оксаны и перешагнули порог клиники.
Охранник молча пропустил нас и закрыл за нами дверь, тот факт, что он прятал глаза, наводили на мысль, что-то здесь не так.
Оксана встретила нас не за стойкой администратора, а выходя из дежурной смотровой с только что вымытыми руками.
— Илья Борисович! Вера?
— То, что здесь происходит обсудим позже. Кто сегодня дежурный врач? Где он?
— Илья Борисович — запнулась Оксана, но быстро собралась и ответила — Дежурный Ревтяев, он спит в комнате отдыха.
— Разбуди и ко мне — сказал Илья Борисович, и направился в свой кабинет.
Я последовала за ним.
На стойке администратора зазвонил телефон, Оксана поспешила ответить на звонок.
Кабинет Широкова был соединён с главной операционной, но пользоваться святая святых клиники не пришлось. Илья Борисович был не номинальным главврачом, а реально вел успешную практику, так что в его личном кабинете была и смотровая. Она отделялась от основного кабинета, стеклянной стеной и имела отдельное освещение. Именно там он и занялся Шушей, я же стояла за стеклом, и старалась не мешать своии всхлипами.
Через несколько минут в кабинет вошла Оксана.
— Где Ревтяев? — спросил Илья Борисович, даже не посмотрев в сторону вошедшей.
— Он спит, и его не разбудить. В общем он пьян, так что толку от него всё равно мало будет — решилась сказать правду девушка.
— Тогда иди мой руки — безэмоционально ответил Илья.
— Илья Борисович, там сейчас привезут собаку с переломом, я должна …
В этот момент Широков отвлекся от своего пушистого пациента и посмотрел на молодую медсестру.
— Сама справишься?
— Должна, но, если что-то сложное я вас позову. Смотровую сейчас подготовлю — окрыленная его доверием ответила будущая светила ветеринарии.
— Хорошо иди подготовь все необходимое, но не в смотровой, а в операционной и встречай их. И надень зеленную форму. Там есть новые в шкафу.
Большего кредита доверия и невозможно было ожидать от доктора Широкова. Оксана не могла скрыть своего восторга, и упорхнула чуть ли не на крыльях счастья.
— Вера, мой руки и иди помоги мне — вернул меня на землю голос Ильи.
— Я ничего не умею, и от вида крови мне может стать плохо — призналась я.
— От тебя ни чего и не требуется, иди мой руки и просто постоишь рядом — строго сказал мужчина и я послушалась.
Сколько времени я «стояла рядом» точно сказать не могу, мне казалось, что время остановилось. Старалась не думать о том, что вижу кровь и смотрела только на руки Ильи и послушно, чисто механически выполняла то что он говорил.
В какой-то момент к нам заскочила взволнованная Оксана.
— Илья Борисович, там вторую привезли, и повреждения намного серьезнее, я одна не справлюсь.
— Хорошо иду. Что с первой?
— Всё хорошо, я всё как вы учили сделала — в голосе была слышна гордость ретивого ученика.
Эта девушка, младше меня почти на десять лет, учится на третьем курсе и вот она уже выполняет работу ветеринара, ей разрешили одеть форму хирурга.
А я крови до сих пор боюсь!
Кого я обманываю, какой из меня ветеринар?
Из задумчивости меня вывел голос Ильи.
— Вера, с Шушей всё будет хорошо. Она на лекарствах и проснется только к вечеру. Утром я её ещё осмотрю. Иди ложись на диван. Как только закончим в операционной я отвезу тебя домой.
Я снова послушно пошла и легла на диван, что стоял у противоположной стены. Оттуда была хорошо видна смотровая, и я лежала и смотрела на маленькую Шушу. Так и уснула.
Проснулась через какое-то время от звука льющейся воды. Потом в темны кабинет вошел мой бородач. Когда засыпала свет горел везде, сейчас же только в смотровой было слабое свечение, и я несколько раз подморгнула глаза чтобы привыкнуть к темноте.
Он был уже в джинсах. Наверное, у него здесь была сменная одежда, вот и переоделся. Сейчас должен подойти и начать меня будить.
Я лежала и не двигалась, наблюдая за ним.
Он натянул футболку через голову и сел на кресло что стояло с право от дивана. Какое-то время он смотрел на меня. Поставив руки локтями на колени, он уперся подбородком в сложенные ладони, и молча смотрел.
Я тоже молчала и претворялась спящей.
Потом он встал, и пошел проверить Шушу.
Вернулся и снова сел в кресло, упер подбородок в сложенные ладони, и снова сидел и молча смотрел на меня.
Через какое-то время, он порывисто встал, пошел ко мне, но на последнем шаге развернулся и снова сел в кресло. В этот раз он наклонил голову и сжал её руками.
Мне показалось что он пытается сдавить череп чтобы унять боль.
Тут я не сдержала порыв и уже в следующий момент я стояла перед ним и прижимала его голову к себе, желая перенять его боль.
