— Конечно, — спустя паузу мучений сказал я и лег рядом. — Что я, животное, что ли?
На самом деле мне это охереть как нужно.
Нужно войти в Аню и стереть тем самым с члена печать, оставленную ртом и вагиной Марины.
Я только тяжело вздохнул и обнял свою девочку покрепче.
Терпи. Мужик ты или кто?
Несмотря на спокойную обстановку, я чувствовал, что мне страшно. Страшно потерять это хрупкое равновесие в моей жизни.
Утро вечера мудренее.
Наверное, поэтому с утра я постарался выгнать из своей головы весь негатив вчерашнего дня и, приняв несколько решений, позвонил матери. Сейчас она жила в Питере и была женой одного из ведущих неврологов в стране.
— Не понимаю, зачем тебе менять работу, тем более город? — недоумевала она, ответив на звонок и выслушав меня.
Глава 18
— Я так часто прошу тебя о чем-то? — раздраженно поинтересовался я, уже жалея, что вообще набрал этот номер.
— Нет, конечно нет, милый.
Вот только лебезить не надо.
— Приезжай в любое время, ты же знаешь, как я тебе рада.
А я знаю, что ты врешь, но и не страшно. Пересекаться мы все равно будем редко.
— Я поговорю с Владимиром, — продолжила она говорить. — Уверена, у них найдется место в центральной больнице. Там, кстати, центральный пост по трансплантологии.
А то я не знаю. Давно бы там работал. Не будь ты такой дрянью, мне бы из Питера уезжать бы не пришлось.
— Спасибо, тогда жду звонка.
— Марина говорила…
Блядь.
— Ты завел себе девушку? — быстро поинтересовалась она.
— Невесту, — отрезал я. — Так что скоро будешь кричать горько.
— О, даже так, — изумленно произнесла она. — Я очень рада.
Врешь, подумал я и отключил телефон. По-другому жить-то и не умеешь. Не зря Марина твоей лучшей подругой была.
— Рома?
Из душа вышла Аня. Полуобнаженная, сладко пахнущая, красивая. И абсолютно недоступная.
Временно. Только временно. И надо почаще себе это повторять.
— Мы едем в Питер?
Она сказала это так, словно ей и не требовалось задавать вопросов. Она готова ехать за мной куда угодно. И только одно это подтверждало, что я принял верное решение.
Надо просто начать с нуля в другом месте. Вместе мы с ней, мы вынесем все.
— Да. Хочу сменить работу. Ты, я надеялся, поедешь со мной.
— Но зачем?
— Тебе не кажется, что в этом городе… — Самому противно от того, как я стал уходить от ответа. — И так много остается негативного, пора двигаться дальше.
— Но придется начинать все сначала, — закусила она губу и посмотрела в окно. Солнце уже было высоко и золотило кроны деревьев и крыши домов.
— Поступление, — тихо начала она объяснять. — И нет гарантий, что на бюджет снова поступлю, и вообще…
— Аня, — подошел я к этой дурочке и прижал к себе, целуя влажные волосы. — Все сначала, это верно, но мы будем вместе. Помогать друг другу. И конечно, я оплачу твое обучение, если ты не поступишь. Хотя я не сомневаюсь. Ты талантливая. Другой такой нет.
— Вместе, — только и шепнула Аня, поцеловав меня в губы и обнимая за шею.
Я чуть рыкнул и протолкнулся языком сквозь жемчужные зубки, упиваясь сладостью нежных губ. Спустя минуту нежный поцелуй становился все глубже.
Меня уже потряхивало. Член встал на изготовку. Мои руки уже сами потянулись к полотенцу, под которым, я знал, ничего не было, и развязали узел.
Я предвкушал, как прямо сейчас посажу малышку на кровать, раздвину ноги…
— Остановись.
Я продолжал ласкать стройное тело, пропустив мимо ушей нежный шепот Ани, пока она не уперлась мне руками в грудь и с несвойственной ей силой не оттолкнула.
— Остановись, прошу тебя. Я не могу!
— Прости, — тряхнул я головой, чтобы развеять эротическую дымку, что давила на мозг и член. — Может, к психологу?
— Нет. Я уверена, это пройдет. Я хочу тебя, просто…
— Не объясняй. Я все понял. В конце концов, следующие пару недель у нас не будет особого времени на романтику.
— Хорошо, я люблю тебя, Рома. Ты самый лучший, — широко улыбнулась она и снова меня поцеловала.
Я же только сжал руки в кулаки, чтобы эта невинность снова не переросла в одержимость. Потому что, что бы ни происходило, какое бы дерьмо ни приключалось, Аню я любил и хотел.
Питер — это отличный новый старт. С матерью Аню я знакомить не буду, да и Марина никогда не осмелится рассказать о нашей грязной связи.
Там мы будем счастливы.
Не все оказалось так просто.
Аню, конечно же, привлекли к расследованию убийства Артура. Подозревали Кирилла, ее брата, ведь именно он бил ногами насильника.
Но, как оказалось, во всем была виновата Таня Губанова. Та самая блондинка, которую шантажировал этот придурок.
Вот нисколько его не жалко.
У нее в доме отец незаконно гонит дурь. Амфетамины, гашиш, кокс. У него пол-Москвы закупалось.
Это заработок и очень неплохой. Таня не могла позволить Артуру раскрыть семейный бизнес и продавалась ему за сокрытие тайны, а вскоре под влиянием эмоций убила его.
Забила насмерть танцевальными туфлями.
В порыве эмоций, конечно, была уверена Аня. Она хотела помочь, как она выразилась, подруге.
— Аня, ну какая она тебе подруга? — спросил я в один из дней, когда мы ужинали и девчонка смущала меня своими ножками. Они находились в опасной близости от моего уже давно стоящего члена.
— Рома, но посадят ее отца, а ей-то что в тюрьме делать? — строила она глазки. — Что стоит Новикову написать о состоянии аффекта?
— Аня, ты хоть понимаешь, что это должностное преступление? — нахмурился я, но она только улыбнулась и, встав из-за стола, за которым пять минут назад я сделал ей предложение, прошла мне за спину.
Чертовка положила руки мне на плечи и стала нежно их мять.
— Но так же все делают. Освобождают людей гораздо страшнее, преступников, — руки малышки уже расстегивали пуговицы на рубашке. Бля, ну так нечестно. — Тут какая-то девочка, тем более в рамках самообороны.
Я слушал и качал головой, пока она поворачивала меня к себе и садилась на колени.
Серьезно? Трахаться боишься, а сосать ради новоявленной подружки готова?
— Даже не проси. Меня и так чуть лицензии не лишили.
— Но ты уезжаешь, и, — она расстегнула ремень и облизнулась, когда у лица выскочил член. Я не сдержался и положил руку ей на голову, сжав волосы. — А если бы это была я? Если бы я убила его?
