А он подхватывает меня под коленями, на себя тянет и заставляет ногами его бедра обвить.
Я со страхом упираюсь в его жесткую грудь. Когда только он успел стянуть футболку?
В ужасе распахиваю глаза и встречаю его возбужденный взгляд. Чувствую его желание между разведенных ног. Оно упирается так сильно, требовательно. И его руки принимаются стягивать с меня одежду. Резко, жадно, до боли.
— Подожди… пожалуйста… Нет, нет!
Трепыхаюсь в его руках. А он платье задирает и тонкий капрон рвет безжалостно.
Секунда, и преграды нет.
Обнаженных бедер касается горячий воздух. Вода шумит, он ведь для меня ванну набирал.
А теперь… теперь целует нещадно, губы в кровь раздирая. На бедрах следы от своей пятерни оставляет. Шире колени разводит, белье рвет напополам.
Я задыхаюсь под его напором.
Прямо здесь ведь овладеет. В своем доме, в логове зверя.
— Рустам… пожалуйста, — хныкаю, уворачиваясь от его поцелуев.
А он ремень остервенело расстегивает, бляшкой звеня. Белье свое приспускает и меня смотреть заставляет на свой огромный орган.
О, боже…
Беспомощно глотаю воздух губами.
А он хватает меня за шею, притягивает к себе ближе и ворваться пытается.
Боже, он меня порвет.
Из глаз брызжут слезы. Я хватаюсь за его плечи, чтобы не упасть, а Рустам без разрешения шею кусает. Свои отметины на моей коже оставляет.
— Что ты делаешь со мной, родная… — цедит сквозь зубы.
Он безумен.
Как наркоман без дозы.
Он меня до смерти этой ночью доведет. До крови и боли врываться будет.
А пока между бедер своим агрегатом водит. Дает время привыкнуть перед тем, как толкнется нещадно и таранить будет, раздвигая все изнутри под свой размер.
— Молю… Рустам, — шепчу остервенело.
Басманов толкается играючи. Дышит тяжело, глаза его затуманены.
Ноги мои шире разводит, губы до крови целует. Своей девочкой называет и вот-вот женщиной сделает…
Я всхлипываю испуганно. И ноги пытаюсь вместе свести, чем еще больше зверя распаляю.
— Не дергайся! — рычит почти утробно.
— Рустам, я должна тебе кое-что сказать! Это… это очень важно. Остановись, умоляю!
Глава 8
— Рустам, я должна тебе кое-что сказать! Это… это очень важно. Остановись, умоляю!
Басманов вскинул взгляд, опалив мое лицо темными глазами.
Внутри него туман. Совершенный, бездумный. Жгучий и опаляющий жаром.
Рядом с ним страшно, но теперь без него — еще страшнее. Враги Рустама стали моими. Его не тронут, меня — подавно, а вот моего брата запросто.
— Что ты должна мне рассказать? — уточняет недобро, мазнув взглядом по моим раскрасневшимся щекам.
Вода из крана ритмично струилась вниз, наполняя ванну. Ванна большая, в ней безопасно.
Карина рассказывала, что ее брат безбашенный. Но ведь не мог он возжелать меня всего за несколько дней… Так ненормально — не мог. Создавалось впечатление, что заочно мы знакомы намного дольше. Что Рустам знает меня намного дольше.
Но спросить об этом я пока не решаюсь.
— Конфета… я тебя сейчас сожру. Говори!
Басманов резко хмурится. Я забываю дышать. А он хочет продолжить то, на чем я его остановила. Руками ко мне тянется, раздеть торопится.
— Я не виновата, Рустам. Это ты заставил меня все слушать. Ты хвастался мной, как…
— Как конфетой. Своей вкусной конфетой. И что?
В груди у меня неприятно екает.
От возбуждения не остается и следа. Голова его остыла. Басманов сощурился с подозрением. Понимает, куда я буду клонить. Хочет знать, что я от него скрываю.
— Ты будешь говорить, Полина? — интересуется нетерпеливо.
Я напряженно молчу, а Басманов принимается остервенело стягивать с меня остатки одежды. Разглядывает, не стесняясь. Отбрасывает платье к черту, колготки до конца рвет.
И в ванную ногами опускает. Видит, как мое тело дрожь пробивает, но опуститься под воду не позволяет. Заставляет стоять смирно.
Я руками хочу прикрыть грудь, так он силой их опускает. И колено одно в сторону отводит… раскрывая меня.
— Рустам! — пытаюсь воспротивиться.
— Руки убрала. Посмотреть хочу… — велит жестко.
Сердце трепыхается безнадежно. Я опускаю руки вдоль тела. Грудь моя поднимается яростно, пока он разглядывает меня там… между ног.
Взглядом трахает. Без стеснения представляет, как его орган заходится во мне.
В глазах Басманова целый ад. В них написано все, что он хочет сделать со мной. Ему стоит только подойти, к себе прислонить и вот так между разведенных ног толкнуться. Проникнуть в покорное тело. Такое доступное для него сейчас. Обнаженное, горячее…
Но он лишь руку протягивает, по бедрам вниз скользит. И рукой накрывает сокровенное, заставляя меня воздух безостановочно глотать.
— Красивая девочка… — хрипло шепчет, смотря мне в глаза.
Я с ужасом понимаю, что Рустам вновь возбужден.
И с облегчением вздыхаю, когда он позволяет лечь в ванную. Пена прикрывает грудь, я свожу колени вместе.
— Не бойся мне сказать. Бойся скрыть, — предупреждает Рустам.
И терпеливо ждет, пока я приду в себя. Даже не планирует джинсы натягивать и ремень застегивать. Мой взгляд то и дело метается к его внушительному органу. Басманов словно показывает, что может продолжить в любой момент. Еще раз ноги разведет и уже не просто смотреть будет.
— Альберт… Он меня шантажировал.
Градус напряжения растет.
— Почему только сейчас говоришь? — цедит сквозь зубы.
Наконец, он застегивает ширинку. Резко, нетерпеливо. Я отвожу взгляд, боясь продолжения.
И начинаю рассказывать:
— Он поджидал меня после пар. Но я вышла раньше…
— Моя охрана была у главного входа, — недовольно подмечает Рустам, — а ты все равно сумела улизнуть. Это отдельный разговор, Полина.
— Я собиралась пойти в кафе, затем вернуться. А там Альберт. Он заставил меня сесть в машину и увез… прокатиться.
На моих глазах показались слезы. В глазах Басманова зажегся яростный огонь.
— Он тебя тронул?
— Нет! Он хотел информацию. И он ее получил, Рустам, ведь ты посадил меня рядом… сам слушать заставил.
— И? Хватит лужу разводить, — чертыхается он.
— Я сказала ему все! Что и?! — вытираю слезы, — теперь он все знает. Что ты на войну согласился с каким-то Эмином. Знает, что Диану забрать хотите.
