— Пока все верно, тана, но что это меняет? Дорога-то одна, а обогнать врагов нет никакой возможности! Так что… — я грустно улыбнулся. Умная девочка, но толку?
А она вскинула идеальную бровь и на губах появилась ироничная улыбка.
— Если вы считаете, что я решила восхитить вас своими теоретическими выкладками на тему тактики диверсий, то напрасно! Посмотрите на карту, — она снова ударила пальчиком по пожелтевшему листочку. — Видите, примерно через четверть лье будет поворот на тропу ведущую к реке, там есть старый мост, что вел к заброшенному ныне селению. Дальше болото, а за ним проходит основной тракт. Если попадем на него, доберемся вот до этой развилки и успеем перехватить вашего брата, если я правильно рассчитала время.
— Илия, если мост и не снесло паводком, то болото по весне однозначно непроходимо. Не то что лошадям, людям при хорошей подготовке и знании местности там не пройти, даже в стУпнях, просто утонем. Хотя идея заманчивая, не спорю.
Илия на мгновенье прикусила нижнюю губу, потом бросила на меня быстрый взгляд.
— Я проведу нас через болото, вер Витар. И лошадей тоже. Если не станете задавать мне вопросы. Считайте, что я просто знаю тропу. — Она уставилась на меня огромными глазами, — Подумайте, не проще ли согласиться и получить шанс, чем бесславно пасть во имя чести и братской любви? Поверьте, я бы не стала предлагать заранее проигрышные варианты. Незачем.
— Отчего же, тана, всегда можно найти достойное объяснение. Например точно опоздать к месту засады, чем не повод? — я саркастически хмыкнул, провоцируя. Она пожала плечами и спокойно ответила.
— Тоже неплохой вариант. Зато ваша совесть будет чиста в случае неудачи. И мы останемся живы, а варды не потеряют последнего наследника Иссольских, что так жаждет бесславно пасть. Глупо, но благородно. Вам может даже посвятят какую-нибудь балладу, что будет петь в захудалых тавернах подпитая чернь, — она посмотрела с вызовом. Все-таки я ее задел. Не скрою, этого и добивался. Говорят же, разозли человека и узнаешь, каков он. — Так что предпочтете? А то, вот уже и развилка на старую тропу. Доверитесь, или едем за сомнительной посмертной славой? Не скажу, что слишком стремлюсь за Грань, но пропустить и не поучаствовать в этом эпическом идио…хм идеологически верном мероприятии, просто не могу.
— Да вы что? А не подскажете, с чего такая забота о благополучии рода Иссольских? Заметьте, я даже не буду реагировать на те дивные перспективы, что вы нам напророчили, благородная тана.
— Если вы и дальше намерены называть меня таной, вер, то, боюсь, моя легенда о скромной верейской наемнице затрещит по швам ещё быстрее, чем я думала. — Илия гордо вскинула голову и окатила меня таким взглядом, что я почувствовал себя, мягко говоря, не слишком умным. — А что касается судьбы вашего рода… По большому счету, мне это безразлично. Просто не терплю тратить время и душевные силы на тех, кто не ценит свою жизнь. А раз уж я вас спасла, то смотреть и ничего не делать, увы, но не смогу.
— Вы так добры, Илия, что я не могу не умилиться. Но, не беспокойтесь, вы прекрасно вошли в роль наемницы. С таким острым языком за деву воспитанную в Храме вас точно не примут, — я тоже начинал закипать от ее язвительности. Не говоря больше ни слова, повернул лошадь на тропинку. Достаточно. Сегодня просто не мой день. Как и все предыдущие за последние десять лет.
Я погонял коня. Тропа, что когда-то вела к селению, раньше была вымощена камнем, поэтому лес не спешил затягивать этот путь, возвращая себе захваченное людьми. Мысли в голове были невеселые, а сомнения и тревога грызли, почище грехов. Минут двадцать спустя, ветер принес запах и шум воды. Река вновь встретила нас и старый, но как оказалось крепкий мост дождался своих путников.
Вода стояла ещё высоко и я мысленно клял себя за доверчивость. Ведь на болоте ее будет ещё больше. Деревянные сваи, похоже были из лиственницы. Это дерево не гниет долго. Перил уже не было, да и бревна выглядели подозрительно скользкими.
Я спешился и осторожно шел по шаткой переправе, ведя своего верного Керла под уздцы. Илия не спешила, разумно не увеличивая нагрузку на старую конструкцию. Бревна под ногами предательски трещали и скользили, но мне удалось оказаться на другой стороне. Девушка дождалась пока мы окажемся на том берегу и повела свою каурую следом. Я уже было успокоился, когда почти на середине реки, лошадка Илии соскользнула одной ногой и потеряв равновесие с испуганным ржанием стала заваливаться набок резко дернув за собой, крепко державшую узду всадницу. Я рванул к ней не думая. Видел, как кобыла падает в бурное течение, что наблюдалось в этой части реки. Илия успела отпустить уздечку и даже вцепилась в край бревна. Мокрого и скользкого бревна. Не знаю как, но мне показалось, что время замерло. Я буквально летел, как-будто снова был Зверем, успев упасть на колени и схватить девчонку за капюшон, когда она уже падала. Дернул на себя, вытягивая на предательскую преграду.
Успел. Хотя бы тут успел.
Осторожно поднялся, помогая своей спутнице. И вскоре мы были на берегу.
Я видел, что Илия в сильном смятении. Она стояла и морщилась поправляя волосы, похоже, когда вытаскивал схватил за плащ вместе с ними. И глазами блуждала по белым барашкам пены, которые гнало течением. Подошел сзади и положил ей руку на плечо, желая успокоить. Она вздрогнула. Убрал руку.
— Тана Илия, там за поворотом начинаются пороги. Я видел карту. Мне жаль, но если животное и выплывет, мы ее уже не поймаем. Думаю, вам придется ехать со мной.
— Благодарю, что помогли, — ее голос вновь звучал подчеркнуто вежливо, словно ещё недавно не она сыпала колкостями. И ещё в нем были нотки боли. Жалеет лошадь. Сколько же ей лет? Ведь, по сути, совсем девочка. Ненавижу Храмовников! Лживое племя, уродующее детей, прикрываясь благими целями.
Понимаю, почему отец не хочет истребить их культ под корень. Слишком срослись с народом, да и порядок эти выродки поддерживать умеют. Смута на десятилетия, а то и на века никому не нужна. Но, все же, это все за гранью добра…
Дорога вела дальше. Нам надо было пересечь то, что осталось от когда-то большого селения. Пока шли пешком, ведя моего вороного. Когда вышли на просвет, картинка нарисовалась унылая.
Среди молодой поросли берез и кустарника, что весело кудрявилась новорожденной листвой, чернели остовы печей, безмолвными монументами когда-то кипевшей тут жизни. Дома, что здесь находились, стояли далеко друг от друга, а значит не простой пожар унес это селение в небытие. Да и лес кругом стоял в первозданном виде. Мы шли в сторону болота, о наличии которого нас предупреждала карта. Вдруг Илия вздрогнула и замерла, глядя куда-то в сторону. Я повернул голову, следуя за ее взглядом. Так и есть. Поминальный столб на котором чернела табличка с едва различимым от времени знаком — белый круг, знак альдерского мора и предупреждение путникам. От этой хвори не было лекарства, только магия. Да где ж в этой глуши найдешь истинного сильного лекаря? Все в тех же Храмах, да и там немного, а счет идет на часы. Поветрие появлялось из неоткуда и косило всех без разбора. И деревни жгли, вместе с умирающими, а порой со страха и невежества и со всеми выжившими. Беда…
