Умом я прекрасно понимала, что он хорошая партия и если всё сложится — мой счастливый билет в безбедную жизнь. И вроде бы всё в нём так: хороший, добрый, порядочный, но… почему-то не зажёг меня второй раз, как тогда в юности. Может, просто нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу, заново узнать получше, как-никак прошло шесть лет, мы оба изменились, повзрослели. А может, он просто не тот, кто мне нужен…
В любом случае я решила, что нужно попробовать дать второй шанс этим отношениям, а размышления "судьба не судьба" оставила на потом. Сейчас голова была забита другими, более важными проблемами.
Вздохнув, начала нехотя собираться на встречу. Открыла шкаф, пробежалась глазами по скудному выбору нарядов.
Любой женщине всегда нечего надеть, даже если гардероб будет ломиться от обилия разнообразных шмоток, но мне надеть было действительно было нечего: несколько однотипных блузок, юбки до колен, пиджаки — так себе гардероб для свидания. В тех платьях, что покупала ещё в Москве, я Тимуру уже все глаза промозолила, а единственное более менее новое опять Ника без спроса взяла и куда-то убежала. Пришлось выбирать по принципу "какое я надевала достаточно давно, чтобы оно успело немного позабыться".
Выбрав простое чёрное платье чуть выше колен, дополнила его кожаной курткой и туфлями на высоком каблуке. Собственное отражение мне на удивление понравилось и сейчас я совсем не походила на замученную училку с ворохом проблем: распущенные светлые волосы доставали до талии, платье — до середины бедра, на губах яркая помада.
Я нравилась мужчинам, и знала это.
В Москве у меня было много достойных поклонников, и если бы я меньше времени уделяла учёбе, и больше построению личной жизни, то вполне возможно, была бы уже замужем за каким-нибудь перспективным столичным адвокатом или бизнесменом. Как Роза — лучшая подруга из института. Та быстро окрутила владельца сети автозаправок, выскочила замуж, и бегает там сейчас где-нибудь по ГУМу, а не как я — чулки штопает, потому что на новые денег нет.
Она мне всегда говорила, что надо брать быка за рога, ведь в спину дышат шустрые конкурентки. «В жизни главное — деньги, а любовь — сказка для нищебродок». Может, зря я её не послушала. Ждала какой-то великой любви, безумных чувств… И что в итоге? Вляпалась в грязную историю, которая, видит Бог, мне ещё точно аукнется. Сижу теперь здесь, в тесноте, среди тараканов, моюсь в общем с несколькими семьями душе, но это всё-таки лучше, чем небо в клеточку… Даже в дрожь кинуло, стоило только представить.
Тимур заехал ровно в восемь, как всегда пунктуален до невозможности, хоть часы по нему сверяй. Помялся у порога, в дом не вошёл. Понять его было можно — лицезреть эту нищету приятного мало. Сам он рос в совсем других условиях, и подобную бедность видел только из окна своего автомобиля, проезжая мимо неблагополучных районов.
Выйдя из подъезда чуть не споткнулась о местных пропоиц, но выбило из колеи меня вовсе не это, а то, что в сером мареве угрюмых сумерек увидела перед собой … Набиева. Шёл по раскисшей от дождя тропинке, в компании каких-то подростков.
Преследует он меня, что ли? В столовой столкнулись, теперь вот здесь.
С подобной встрече я готова не была: быстро юркнула в машину, надеясь, что он меня не заметил. Не хочется, чтобы завтра вся школа обсуждала, что новая учительница живёт в полуразрушенном бараке.
Серый дождь барабанил по стеклу, размывая удаляющийся силуэт Набиева. Рядом с ним семенил какой-то сутулый мальчишка, следом девчонки под огромным зонтом, но я смотрела только на Яна, и не отводила глаз, пока машина не скрылась за поворотом.
Глава 7 Ника
Ненавижу его, козёл!
С силой надавив на циркуль, выцарапала на парте: «Набиев — урод». Придёт, сюрприз будет. Ещё и ручкой пожирнее обведу, чтоб точно все издалека видели.
На гладкой парте, выкрашенной светло-зелёной краской, размазанные чернила как бельмо на глазу. Пусть теперь все смотрят и знают. И в других кабинетах так же все парты помечу.
Услышав в коридоре шаги, быстро вернулась на своё место, и уткнулась в книгу. Не хватало ещё, чтоб кто-то узнал, что это я сделала.
— Привет, Боярова, давно сидишь? Ты чего вообще в такую рань пришла? — Минаева села за третью парту и, положив руки на стол, прилегла на сложенные ладони.
— Так получилось, — буркнула, не глядя на её до отвращения светящееся лицо.
— Вот и у меня получилось. Мама перед работой подбросила, я бы в жизни так рано не проснулась, — Полина зевнула и, сладко потянувшись, улыбнулась чему-то своему.
Улыбается она. Смотреть противно!
Вспомнила вчерашний вечер, и чуть слёзы опять не навернулись. Хватит, наревелась уже. Всю дорогу пока от Беса бежала — ревела, и дома потом ещё. Благо Янки не было, никто с расспросами не лез.
Матери-то плевать — распивала с Толиком и какими-то колдырями на кухне очередную чекушку. Все пьяные, сидели, песни блатные орали, вокруг всё апельсиновыми шкурками забросано, колбаса на тарелке накромсана… Где только деньги взяли.
Даже не заметила, как я домой вернулась, мать называется. Да даже если бы я на неделю пропала, она бы не заметила.
Зачем я вообще вчера к этому Бесу потащилась, дура. С самого начала всё не так пошло. Сначала дождь всё испортил — как мокрая курица шла, потом чуть не спалилась, что в «бомжатнике» живу. Если в классе узнают, то стыда не оберусь. Все и так меня за низший сорт считают, а тут ещё если откроется, что Боярова в один сортир с зэками ходит и с одного стола ест, это же вообще заклюют!
Когда мать квартиру прошляпила, я всем сказала, что мы на Заводской квартиру сняли — рядом с нашей улица. Дома там хоть поприличнее, и контингент получше. Вроде бы прокатывало всё это время, даже Лосева не догадалась — расходились у высотки, а когда Верка скрывалась за поворотом, я шла дальше в свой неуютный мир. А вчера Толян этот, будь он неладен, опять в окне торчал. Вогнулась, пулей мимо проскочила. Представляю лицо Минаевой, если бы зэкан мне отсалютировал. Ну это всё фигня, по сравнению со сценой дома у Беса…
Я-то дура вырядилась в Янкино платье, думала, что понравлюсь Яну. Надеялась, что в неформальной обстановке узнаю его получше, и что, может, он тоже наконец рассмотрит во мне не только одноклассницу. И каков итог? На меня он даже не посмотрел, зато Минаеву облапал.
Обидно! Так долго втиралась в их компанию, Лосеву тупую терпела вместе с этой выскочкой Полиной, и всё ради чего?
Не надо было убегать, конечно, пожалела, но ведь сил не было наблюдать за их телячьими нежностями. Нужно было остаться и постараться как-то перетянуть одеяло на себя, отвлечь его от Полинки, а я вместо этого трусливо дала дёру и пошла домой размазывать сопли.
— Минаева, чего у тебя там стряслось? Ты чего ночью звонила? Я сонная была — ничего не поняла. Что получилось? У кого? — забегая в класс, затараторила Лосева, плюхаясь на стул рядом с Полиной.
