Гермес поставил чемоданчик на колени и вытащил оттуда множество записей.
— Я назвал Кольцо Огня зеркалом Прометея, думая, что именно с помощью зеркала титан украл у богов огонь. Но история Прометея непростая: он не только украл огонь у богов, он создал людей, смешав дождевую воду с землей. — Инженер отпил сока. — И я обнаружил, что еще один персонаж греческой мифологии связан с зеркалами. Это Гефест, бог-кузнец. Он тоже использовал огонь, чтобы сковать меч Геракла и доспехи Ахилла. На щите Ахилла, кстати, были изображены Плеяды и семь звезд Большой Медведицы. А греки верили, что от Большой Медведицы зависит конец света. Звезды, понимаешь?
— Профессор увлекался звездами, — вспомнил Харви.
— Точно! — Гермес переплел пальцы рук. — Все связано. Каким-то образом, которого я не понимаю. В общем, ты знаешь, что случилось, когда Прометей украл огонь у богов? Зевс пошел к Гефесту и изобрел вместе с ним самое ужасное наказание. Прометей был прикован к скале, и орел пожирал его печень. А для людей, созданных им… — Он показал Харви статую женщины, державшей в руках вазу. — Гефест создал Пандору. Первую женщину. — Он откинулся на спинку. — Ты бы мог придумать более изощренное наказание?
Выйдя из клуба «Монтаук», Харви и инженер вошли в метро и направились в Квинс, к антиквару.
— Чего я еще не понимаю… — признал Гермес, сделав несколько шагов, — это что и где нужно искать. Все такое смутное, все смешано, все такое непонятное… Легенды и реальность. Мифы и история.
— Я обнаружил вот что: у древних персов была каста мудрецов-астрономов, их называли волхвами. Они поклонялись богу солнца, которого именовали Митра, Некоторые из их доктрин попали на Запад во времена войны греков и персов и стали основой египетской религии. Римляне завоевали и Грецию и Египет.
— И завладели всем этим.
— Да… они собрали огромный багаж секретных сведений. В том числе карту халдеев и их волчки. Кольцо Огня. Или все три вещи сразу.
— Все смешалось, — резюмировал Харви.
— Ты не представляешь насколько. Это должен изучать серьезный ученый, а не дилетант вроде меня.
— Я не могу понять, комплимент это или нет.
АНТИКВАР
На магазине антиквара не было вывески. Безымянная витрина, плохо освещенная, выходящая прямо на улицу. Надпись на витрине гласила: «Старинные вещи со всего света». Сквозь стекло были видны несколько пыльных предметов, покоившихся на трех разных подставках. Две небольшие статуи, украшения из коралла, пара настольных ламп, шкатулка, украшенная профилем ангела, и пара ваз в оранжевую и черную полоску Харви и Гермес толкнули металлическую входную дверь. Зазвенел колокольчик. Узкий проход среди нагромождения старинной мебели вел в открытое пространство, ярко освещенное неоновыми лампами, подвешенными к потолку.
Груды старинных вещей громоздились в каждом углу, и это делало помещение еще более таинственным и непонятным. К стенкам были прислонены стопки книг, картин, рамок, из шкафов высовывались обрывки цветной ткани, куски разбитых кукол, к потолку были прикреплены африканские маски, украшенные оплетением из веревок.
В другом конце комнаты стоял маленький письменный стол, покрытый бумагами. За ним была небольшая дверца, завешенная занавеской из позвякивающих желтых камешков.
— Есть кто-нибудь? — спросил Гермес. Он двигался почти на цыпочках, боясь что-нибудь уронить.
Длинная костлявая рука высунулась из-за желтых камешков и сжала занавеску в один пучок.
— Добрый день, — прозвучал громовой голос Владимира Ашкенази.
Антиквар, высокий и худой, высунулся из-за занавески, как паук, а затем выполз из своего укрытия и уселся за стол.
У него было узкое лицо и редкие волосы, очень светлые и почти незаметные. Его веки были цвета печеных яблок. Рот длинный и узкий, зубы маленькие и частые, почти стершиеся. Нос тонкий, правильной формы. Руки тонкие и такие бледные, что создавалось впечатление, будто он посыпает их тальком. Он был одет во все черное.
— Что я могу для вас сделать?
Харви внимательно осмотрел антиквара и предоставил Гермесу возможность говорить.
— Ах! Добрый день! — воскликнул инженер. — Мы пришли к вам после того, как посмотрели ваш каталог.
Он показал Владимиру папку, тот с любопытством посмотрел на нее и кивнул:
— Да, конечно.
— Вы оставили ее у моего отца, — уточнил Харви.
— Да, да, — согласился антиквар, не удостоив мальчика ни единым взглядом.
На носу антиквара блеснули очки с круглыми стеклами.
Я вчера немножко занимался маркетингом. И какая же вещь вас заинтересовала?
— Волчок, — выдохнул Гермес.
Очки Владимира отбросили блик. Первый раз он посмотрел на Харви.
— А-а-а, — протянул он.
— Вы его продали?
— Не продал. Но продать не могу.
Владимир положил папку вместе с другими на стол, повернулся к занавеске из камешков, как будто услышал какой-то шум, потом снова посмотрел на своих клиентов:
— Дело в том, что… Сделаем так… Разрешите…
Выйдя из-за стола, Владимир проскользнул между Гермесом и Харви, повернул табличку на входе с «открыто» на «закрыто» и запер дверь на ключ.
— За мной, пожалуйста, — сказал он, возвращаясь назад и приподнимая занавеску из камешков над дверью. — Осторожно голову! — предупредил антиквар, проходя в узкий и темный коридор. — Все никак не соберусь починить свет… вот тут, в центре… тут антресоли, осторожно…
Глухой звук «бум!» означал, что Гермес нашел антресоли. За его спиной Харви постарался сдержать смешок.
— Ударились? — спросил Владимир, правда не собираясь останавливаться.
— Ничего страшного! Не беспокойтесь, у меня крепкая голова.
— Мы пришли, — тут же сказал антиквар.
Теперь его лицо было освещено дневным светом. Они стояли в большой стеклянной комнате, напоминавшей парник. Двенадцать металлических стержней поддерживали прозрачный потолок, похожий на большой кусок полиэтилена, привязанный к задней стене магазина. Комната, полностью находившаяся под открытым небом, была освещена солнцем. В ней было тепло и пыльно, вокруг стояло много мебели, статуй, картин и других старинных предметов.
— Вот мое царство, — объяснил Владимир.
Его тело, двигаясь среди любимых предметов, казалось, стало более осязаемым.
Харви прижимал к себе спортивную сумку и смотрел вверх, на крыши домов, сгрудившихся вокруг стеклянного потолка.
