— Не знаю. Надо что-то делать, но что? Мы же ничего здесь не знаем. Куда они все делись? Эх, был бы с нами Нёт, — вид у мерявшего шагами комнату Тэйда Второго был серьёзный, без намёка на привычное шутовство.
Наконец, в коридоре послышались шаги, дверь открылась, вошла Риэл. Одна.
— Ты? — вместо приветствия спросила Инирия. — А где Виам?
— Здесь, — Риэл приложила ладонь к груди.
Тэйд не осмелился уточнять, там же Дин или нет, потому как ответ был более чем очевиден. Обе торено Риэл находились сейчас там, где им и дóлжно было находиться, — внутри неё.
— А где Нёт? Саима? — в свою очередь спросила Риэл. Она подошла к Призрачному вьюну и касанием сбросила остаточную сигнатуру Инирии, вторым небрежным касанием помещая в загадочное растение свою иллюзорную копию.
…Призрачные вьюны были в Таэл Риз Саэт почти в каждой комнате. Ринги по каким-то лишь им известным причинам не пользовались зеркалами, предпочтя им намотанные на шесты вьюны. Растение славилось тем, что отлично воспроизводило форму коснувшегося его. Оно в точности копировало внешность и повторяло движения, охотно застывая по второму касанию и сбрасывая форму на нейтральную по третьему. На вопрос Тэйда о магическом воздействии на сие растение, Саима ответил что, скорее всего, без него, по крайней мере, в части управления не обошлось, а вот сами свойства вьюна создавать иллюзии известны давно и даже описаны в некоторых достойных книгах…
— Пропал Саима, — сказал Тэйд и вкратце объяснил, что к чему.
— Плохо, — выдохнула ринги, присаживаясь на краешек стула. — Они могут быть где угодно. Ничего, не заблудятся, первый встречный ринги вернёт их.
— Пока не вернул, как видишь.
— Главное, чтобы на Нао-Раза не нарвались. Высший приставил его присматривать за вами. Нира, напиши им на всякий случай записку. Чтоб кругами друг за дружкой не бегать. Вдруг вернутся, пока нас не будет… А это что? Вы и собраться успели? Не надо, вещи оставьте здесь.
Кейнэйка качнула головой:
— Нет.
— Тяжело будет, а мы должны действовать быстро.
— Ничего, я привычная, — Инирия украдкой проверила кармашек на ремне, где хранила карибистолу с камнем.
— Нам нужно идти. Пять минут вам на сборы, — Риэл грациозно встала. — Жду вас в коридоре.
* * *
Пузан Тилу, довольно покряхтывая, досасывал из меха остатки эля.
«Что ж за подлый народ, эти онталаришки, — рассуждал он. — Ненавижу! Приспичило же зеленорожему колобродить под утро, как раз кодысь самый сладкий сон средь людей зачинается. Что ему не спалось-то? А? Вот взаправду сказывают, что Тэннар Великий, встретив на болоте жабу, решил поначалу её умом да красой одарить, уж больно она мерзкой и глупой ему показалась. Однако, присмотревшись немного, узрел он в сей заскорузлой твари зачатки ума, подобного людскому, и возрадовался. Ибо велики творения Первых Богов! Вот. Проникся он, похоже, к этому уродливому созданию жалостью и решил одарить её обликом, подобным человеческому, чтобы могло оно по Ганису беспрепятственно странствовать. Однако же, памятуя о законах вселенской справедливости, отнял за это половину умишка жабьего, и без того скудного. Поглядел после всего Тэннар Великий на творение рук своих и решил назвать сию тварь онталаром… Вот скормлю плоскомордого шак-шалку, будет знать, как людей под утро сна лишать», — от таких гаденьких мыслей Тилу-пузан пришёл в полный восторг.
К сожалению это были последние его мысли, потому как в следующее мгновение он завалился на правый бок, в левом же его боку сияла кровавая рана… А спустя мгновение, вслед за клинком, из темноты появился молодой дауларец Нёт, о вселенской мудрости без надобности не размышлявший и проблемами самовозвеличивания не обеспокоенный.
— Где Саима, Вир? Веди.
Пееро встал на задние лапки, присвистнул и мотнул головой в сторону закрытой двери.
— Ага, ключи у этого искать, стало быть?
Вир шмыгнул носом, распушил усы.
— Хорошо.
* * *
— Саима, — кто-то тряс его за плечо. — Саима.
Он ощутил миг пробуждения… и открыл глаза.
Рядом на корточках сидел Нёт.
— Живой?
— Вроде.
— Всё цело?
— А ты как думаешь? — прокряхтел онталар. — Посмотри, во что они превратили мою рожу! Чтоб их, сволочей, собаки злые покусали.
— Шутишь — значит, в порядке.
— Угу.
Саима плечом оттолкнул Нёта, во избежание конфуза — его вырвало.
— Да ты хамелеон прямо, — намекая на лилово-синий против зелёного цвет лица онталара, хохотнул Нёт, когда Саима закончил. Он вынул нож, перерезал верёвку, связывавшую онталару руки.
— Ага, — Саима медленно пошевелил затёкшими пальцами. — Как ты меня нашёл?
— Вир привёл.
— Вир?! Где этот засранец?
— Не знаю, только что здесь был.
— Там охранник Тилу, — тревожно напомнил Саима, заходясь новой порцией кашля.
Нёт кивнул, давая понять, что вопрос решён.
— И дядька его. Ушастый такой, с рожей хошера.
Нёт кивнул ещё раз и как бы невзначай потёр мочку уха.
Саима всё понял — дауларцы с такими вещами шутить не любили.
— И ещё один был — пьяный, родства не знаю.
— Не встречал, — Нёт протянул ему кусок тряпки. — Утрись.
Радостно вереща, в комнату влетел Вир. Прыгнул онталару на грудь, облизал нос, щёки.
— Бросил меня, да? — пожурил аколита Саима.
Вир сделал жалостливые глазки, отрицательно покрутил головой.
Сзади раздался какой-то шум. Натужно скрипнула дверь, заскрежетали засовы.
Нёт вскочил, ударил в дверь ногой.
— Ну-ка открой, — гаркнул он в щель, в которой показались глаз и часть настороженного лица.
— Так, мать вашу, чего не посмотреть, вот это… а я куда тогда? А? Брх-х-х-х.
Знакомый и, похоже, вечно пьяный голос постепенно отдалялся.
— Открой! — кинулся на дверь Нёт.
— Не-не-не.
— Постой, ты куда? Иди, поговорим, — предпринял последнюю попытку уговорить пьянчужку Нёт.
— Не-не-не. Это вот я не потому, а раз мне туда… как это… позову я… сами тодысь разбирайтесь, так же?
— Да не так же, стой, говорят, — Нёт в сердцах саданул по двери кулаком. — На, подкрепись, — он обречённо опустился на гору соломы, протянул Саиме два бардовых, явно перезрелых (самых вкусных) плода сирду.
— Сбежал?
— Угу.
— А дверь? Никак?
— Нет.
— Что делать будем? — спросил Саима, счищая толстую кожуру большим пальцем.
